"Скорость средняя. Сила высокая. Тактика — взрывной урон, возможно "Ярость Берсерка". Типичный таран, рассчитанный на один сокрушительный удар".
Гарт, как, звали наемника, с силой плюнул между ног, слюна шлепнулась на металлический пол. Он стучал кулаками по груди, как горилла, рыча:— Я тебя так изуродую, что твоя мать в аду всплакнет! Будешь палубу зубами грызть, мразь!
Гилен не отвечал. Только ухмылялся, и эта улыбка, холодная и уверенная, заставляла Гарта нервно подергиваться.
Тотализатор — коренастый гном с деревянной табличкой — взмахнул рукой:— Бой!
Гарт рванул вперед, как разъяренный бык. Его кулак, размером с кувалду, понесся в размашистом ударе сверху — такого хватило бы, чтобы раскроить череп быку. Но Гилен уже не стоял там.
Код вспыхнул в зрачках наемника — "Ярость Берсерка", "Удар Грома", "Стальная Хватка". Строки рунической энергии обвивали его мускулы, светясь кроваво-красным.
Гилен уклонился с кошачьей грацией, шаг в сторону, и кончики его пальцев вонзились в нервный узел на шее противника. Гарт взвыл, отпрыгнул, его лицо перекосилось от боли.
— Сучонок! — прохрипел он, тряся головой.
Бой превратился в грубый, жестокий балет. Гилен не использовал ни изящных стилей, ни показных приемов — только убийственную точность.
Удар в солнечное сплетение — Гарт захрипел, воздух со свистом вырвался из легких. Подсечка — колени дрогнули, громила едва устоял. Локоть в челюсть — кровь брызнула на палубу, смешавшись с потом.
Наемник взревел, активировав "Ярость". Его кожа покраснела, как раскаленное железо, жилы вздулись, пульсируя под кожей. Последний рывок — кулак свистнул, рассекая воздух с такой силой, что зрители инстинктивно отпрянули.
Гилен присел, пропуская удар над головой, затем развернулся всем телом — и всадил кулак под дых с такой точностью, что даже опытные бойцы ахнули. Удар пришелся точно в диафрагму, выбив последний глоток воздуха.
Гарт рухнул, как подкошенный дуб. Его глаза вылезли из орбит, рот беззвучно открывался и закрывался, как у рыбы на берегу. Он не кричал — не мог. Только хрипел, слюна струйкой стекала на пол, руки судорожно сжимали живот.
Тишина повисла тяжелым покрывалом. Даже самые шумные зрители замерли, переваривая увиденное. Затем взорвался рёв:
— ЧТО ЗА ХЕРНЯ?!
Варрик хохотал, как безумный, топал ногами, хлопал Гилена по плечу:— Вот это я понимаю! Без дураков! Без фокусов! Чистая работа!
Торин хмуро кивнул — солдатская оценка, без лишних слов. Эсмеральда внешне не одобряла, но ее глаза сверкнули холодным интересом. Лирия прикрыла рот рукой, в ее взгляде читался и ужас, и восхищение.
Арнольд ухмыльнулся во весь рот, разводя руками:— Ну что, кто следующий? Или хватит уроков на сегодня?
Глава 22
Гаррик ворвался в толпу, как разъяренный медведь, сокрушая все на своем пути. Его массивные плечи расталкивали наемников без церемоний, локти работали, как тараны. Лицо капитана пылало багровым румянцем ярости, жилы на загорелой шее набухли, напоминая канаты корабельного такелажа.
— Какого черта тут происходит?! — его голос грохнул, как залп корабельной артиллерии, заставив даже самых стойких моряков вздрогнуть. — Вы тут устроили цирк, что ли?!
Его взгляд скользнул по Гарту, корчащемуся на полу в луже собственной слюны, затем поднялся к Гилену, стоящему над поверженным противником с невозмутимостью каменного идола.
— ОБЪЯСНЯЙТЕСЬ! — рявкнул он, сжимая кулаки так, что кожа на костяшках побелела.
Толпа мгновенно превратилась в стадо невинных агнцев. Грубые, закаленные в боях мужчины и женщины вдруг начали отводить глаза, переминаться с ноги на ногу, как провинившиеся школяры.
— Мы просто... проходили мимо... — пробормотал рыжий детина, старательно разглядывая свои сапоги.
— Да он сам упал! — подхватила женщина-арбалетчица, делая невинные глаза.
— Пол скользкий! — добавил кто-то из задних рядов, вызывая сдержанный смешок.
Гарт, еле переводя дыхание, все же нашел в себе силы ухмыльнуться. Его голос звучал хрипло, как скрип несмазанных петель:
— Капитан... честное слово... просто поскользнулся... тут... слишком наплёвано...
Наемники взорвались грубым смехом, но веселье мгновенно замерло, когда Гаррик взревел так, что задрожали стекла в фонарях:
— ЕСЛИ ЭТО ПОВТОРИТСЯ — ВСЕХ ОТПРАВЛЮ В КАРЦЕР! ПОНЯЛИ?!
Его взгляд, горящий, как раскаленные угли, медленно обвел круг, заставляя каждого почувствовать себя виноватым.
Гилен спокойно отошел к "Пламенному Щиту", его движения были плавными и уверенными, будто только что произошедшее не стоило ему ни капли усилий.
Варрик буквально пылал от восторга, его огненные волосы казались еще ярче на фоне всеобщего возбуждения:
— Ха! Заработал на этом дураке! Хоть он и честный, но болван! — Он почесал затылок, широко ухмыляясь, словно ребенок, получивший долгожданную игрушку.
Арнольд снисходительно покачал головой, поправляя перчатки:
— Мышцы — это хорошо, но когда работает голова, да еще и на тренированном теле... — его голос звучал насмешливо, но в глазах читалось уважение.
Эсмеральда сжала губы в тонкую линию неодобрения, однако ее холодный взгляд стал задумчивым, будто она пересматривала свое мнение о новом союзнике. Лирия тихо вздохнула, инстинктивно прижимаясь к Арнольду, ее пальцы слегка дрожали. Торин молча кивнул — этого было достаточно, чтобы понять его оценку.
Позже, когда страсти улеглись и палуба опустела, Гарт неожиданно подошел к Гилену. Его шаги были тяжелыми, но твердыми.
Он молча протянул руку — ладонь, покрытая шрамами и мозолями, ждала крепкого, честного рукопожатия.
— Терпеть не могу слабаков, — хрипло проговорил он, голос все еще хрипел от недавнего удара в горло. — А драка была что надо. Показала, насколько внешность бывает обманчива.
Затем одним плавным, привычным движением он достал из сумки потертый бурдюк, откупорил его и смачно глотнул, не обращая внимания на то, что часть жидкости пролилась на его уже испачканную рубаху.
Острое обоняние Гилена уловило сложный аромат напитка — крепкое вино, приправленное перцем, кориандром и тмином, с легкими нотами дубовой бочки. Напиток был крепким, обжигающим горло, но оставлял сладковатое послевкусие.
— Вино — хорошая штука, — тихо сказал Гилен, его голос звучал почти задушевно, но глаза оставались холодными, как лед. — Но оно притупляет реакцию. В нужный момент может стать не облегчением, а тяжестью. Особенно в предстоящих боях.
Гарт задумался, его грубые черты лица на мгновение смягчились. Затем он кивнул, резким движением заткнув бурдюк, и сунул его обратно в сумку.
— Может, и правда... — пробормотал он, потирая все еще болезненное горло.
Гарт тяжело плюхнулся на ящик с припасами, заставив дерево жалобно заскрипеть. Бурдюк с вином так и остался за поясом - не открывал больше, лишь изредка похлопывал по нему ладонью, будто проверяя, на месте ли. Вокруг, придвинув ящики поближе, собрались "Пламенный Щит" и Гилен. Чуть в стороне были другие наёмники, все были заняты чем-то своим.
— Так что, новичок, — хрипло начал Гарт, потирая все еще болезненное горло, — ты реально думаешь, что выживешь там, в этой серой дряни? — Глаза его, маленькие и глубоко посаженные, сверлили Гилена.
Тот лишь усмехнулся, поправил очки длинными пальцами:— А ты думаешь, что нет?
Гарт фыркнул, почесал щетинистую щеку, где уже проступала седина:— Чёрт, да я сам оттуда ноги еле унёс прошлый раз. И то — потому что вовремя рванул, пока туман не сгустился. Наш отряд прикрывал отступление Героя. — Он сделал паузу, глотнув воздуха. — Нас и не ждали, что мы выберемся. Опасности там... — его голос дрогнул, — не только в тумане.
Лирия, обычно молчаливая, неожиданно спросила тонким голоском:— А... что там внутри? — Ее пальцы нервно теребили край плаща.
Гарт вздохнул так глубоко, что его мощная грудь поднялась, а глаза потемнели, будто затянутые пеленой.
— Тьма. Не просто темнота — живая серая субстанция. Она шевелится, дышит, шепчет... — Его голос стал глуше, будто он снова там, в этом кошмаре.
Арнольд прищурился, его обычно насмешливый взгляд стал серьезным:— Шепчет?
— Да. И если слушать — забудешь, кто ты. Забудешь, зачем пришёл. А потом... — Он замолчал, сжал кулаки так, что костяшки побелели.
Торин хмуро дополнил, его бас звучал как похоронный колокол:— А потом ты становишься частью этого.
Гарт лишь кивнул, не в силах произнести больше.
— Твари там... — наконец продолжил он, — они не просто монстры. Они — те, кто не смог уйти. Люди, эльфы, орки... все, кого туман достал. И восставшие, но кем-то другим. — Он провел ладонью по лицу. — Монстрами, и Хворь изобретательна. Некоторые... — голос его сорвался, — перестают быть похожими на свои прежние облики.
Варрик нахмурился, его золотые глаза вспыхнули в темноте:— И что, их уже не вернуть?
— Нет. — Гарт покачал головой. — Только сжечь, иначе они восстанут. И будут восставать... Снова и снова.
Эсмеральда шёпотом прочитала молитву, ее пальцы сложились в священный жест. Гилен же просто слушал, отмечая каждую деталь, каждую эмоцию на лицах рассказчика.
— А что насчёт Древ? — внезапно спросил он, и в воздухе повисло напряжение.
Гарт вздрогнул, его глаза расширились от ужаса.
— Откуда ты...?
— Догадался, — спокойно ответил Гилен, не отводя взгляда.
Гарт задумался, потом тяжело кивнул, будто принимая какое-то решение:
— Древа... это как сердце тумана. Вместо древесины там плоть, а вместо древесного сока — густая проклятая кровь. Оно будто само по себе живое. — Он сглотнул. — Там, где они растут — твари сбиваются в стаи. Тысячами. И защищают их, как псы цепные.
Торин нахмурился, скрестив массивные руки:— Значит, чтобы добраться до корня Хвори — нужно пройти через них.
— Да. И это... — Гарт замолчал, его взгляд стал пустым, будто смотрящим сквозь время и пространство, вспоминая что-то ужасное.