Торин стиснул зубы до хруста, его обычно твёрдая хватка на щите ослабла — металл дрожал в могучих руках. Лирия прижалась к Арнольду, её глаза, обычно такие ясные, теперь были неестественно широкими, зрачки расширены от ужаса. Варрик не смеялся — его вечный огонь ярости погас, оставив после себя лишь тяжёлую, давящую пустоту. Топор в его руках казался вдруг неподъёмным. Эсмеральда шептала молитвы, но её голос дрожал, слова путались, будто язык отказывался повиноваться. Арнольд сжимал кинжалы так, что костяшки побелели, но впервые за долгие годы в его позе читалась неуверенность — тень страха скользила по его обычно насмешливому лицу.
Они посмотрели на Гилена — и что-то в его абсолютном спокойствии заставило их вздохнуть глубже. Будто лёд в груди растаял, уступая место хрупкой, но живительной надежде.
Неожиданный удар снизу потряс корабль, словно гигантский молот обрушился на днище. "Морская Цитадель" качнулась с жутким скрипом — дерево и металл стонали под невиданной нагрузкой.
Офицеры вскрикнули от неожиданности, но мгновенно перешли к командам, их голоса резали воздух:
— К орудиям! Рыбины-монстры на борту!
Борта корабля с грохотом раздвинулись, открывая ряды рунических пушек. Их стволы засветились синим, заряжаясь смертоносной энергией.
— Огонь!
Грохот разорвал тишину, отбрасывая назад даже самых стойких.
Рыбины — гибриды человека и акулы с кривыми клыками и чешуйчатой кожей — карабкались по бортам, их когти впивались в дерево, оставляя глубокие царапины. Чёрные глаза без зрачков сверкали голодом.
Пушки выстрелили картечью, разрывая первых нападающих на части. Чёрная кровь, густая как смола, заливала палубу, испуская тошнотворный запах гниющей плоти. Тем временем туман шевелился, будто живой.
С неба с оглушительным визгом сорвались летающие твари — нечто среднее между летучей мышью и стервятником, с кожистыми крыльями и клювами, полными игл.
Рунические орудия на мачтах развернулись с механической точностью и выстрелили. Пока — без жертв среди людей. Но туман становился гуще, плотнее, тяжелее. Шёпот — громче, настойчивее, убедительнее. И где-то в глубине серой пелены уже виднелись новые тени, готовые броситься в атаку...
Палуба "Морской Цитадели" превралась в четко организованный рубеж обороны. Наёмники заняли позиции с отлаженной точностью, встроив Гилена и "Пламенный Щит" в один из ударных отрядов. Каждый знал своё место, каждый понимал цену малейшей ошибке.
Лучники и арбалетчики, выстроившись у бортов, методично отстреливали тварей, ползущих по корпусу. Тетивы звенели, болты и стрелы впивались в чешую и хитиновые панцири с мерзким хрустом. Мечники и копейщики сгруппировались у трапов, их доспехи лязгали в такт тяжёлому дыханию. Клинки дрожали в руках — не от страха, а от адреналина, ожидания схватки. Маги и алхимики стояли на возвышении, их руки чертили в воздухе сложные символы. Защитные барьеры вспыхивали синим светом, гася ментальные атаки тумана, но по их напряжённым лицам было видно — долго они не продержатся.
Альрик стоял в центре, его двуручный рунический меч уже ожил. Цепь, вплетённая в клинок, извивалась сама по себе, шипя и искрясь. Лезвие пылало зелёным пламенем, готовое испепелить всё на своём пути. Его шлем был опущен, но по резким движениям чувствовалось — он уже видел цель.
Корабли приблизились к берегу, но остров уже кишел кошмарами. Искажённые человеческие фигуры с неестественно длинными конечностями, их движения были слишком плавными, слишком... неправильными.
Гибриды зверей и насекомых — скорпионоподобные твари с множеством глаз, жуки размером с лошадь, покрытые слизью и хитином. Они шевелились в серой мгле, сливаясь с ней, будто часть этого проклятого места.
Тени, которые казались пустыми, но двигались слишком осознанно, слишком целенаправленно. И всё это ринулось к воде, чуя добычу. Шёпот тумана слился с их скрежетом, визгом, хриплым дыханием.
Гаррик взревел, его голос перекрыл даже грохот волн:
— Высадка! Прикрытие! Первый отряд — вперёд!
Орудия кораблей развернулись с механическим скрежетом. Рунические пушки выстрелили залпом, расчищая берег. Взрывы подняли фонтаны песка и обугленных обломков, но монстры уже поднимались из-под земли, словно нежить, пробуждаемая зовом хозяина.
Гилен и "Пламенный Щит" двинулись вместе с первой волной. Торин шёл впереди, его щит закрывал половину тела, а меч был готов к удару. Каждый шаг — твёрдый, уверенный, как у быка, идущего на врага.
Варрик рычал, его топор уже светился багровым — руны ярости активировались, наполняя мышцы нечеловеческой силой. Арнольд исчез в тени, его кинжалы мерцали, как клыки хищника, готовые вонзиться в спину врага. Эсмеральда держала меч и щит, её губы шептали молитву, а глаза горели холодной решимостью. Лирия дрожала, но шла, сжимая в руках артефактный кристалл — её единственную защиту.
Гилен шёл спокойно, он держал в руках клинок, а Алый Взгляд отслеживал каждую метку, каждый слабый участок в обороне.
Первые ряды наёмников схлестнулись с монстрами. Торин принял удар на щит — тварь с клешнями скользнула по металлу, но он тут же отбросил её и рассек пополам. Чёрная кровь брызнула на песок. Варрик взревел, его топор впился в грудь гигантского скорпионоподобного чудовища, разрывая хитин с хрустом ломающихся костей. Арнольд вынырнул из тени, его кинжалы пронзили глаза двух монстров, прежде чем те успели среагировать. Эсмеральда взмахнула мечом — святое пламя вспыхнуло, сжигая нежить дотла. Лирия активировала кристалл — ослепительная вспышка на секунду остановила атаку, ослепив ближайших тварей.
Гилен двигался между ними, его клинок резал плоть с хирургической точностью, а Алый Взгляд фиксил каждую метку, каждую ауру, готовую превратиться в угрозу.
Тем временем маги Света начали ритуал. Земля под ними вспыхнула золотым, образуя круг безопасности. Артефакты Света — кристаллы, мечи, щиты — были установлены по периметру, создавая барьер. Туман отступил, но ненадолго — он колебался, будто пробуя на прочность защиту.
Монстры не останавливались. Альрик врезался в толпу, его меч оставлял за собой только пепел, но твари лезли и лезли, как прилив. А туман сгущался. Шёпот становился громче.
Плацдарм кипел в хаосе битвы. Воздух дрожал от лязга стали, хруста ломающихся хитиновых панцирей и хриплых криков умирающих. Сотни наёмников, сплочённые в единый живой щит, методично оттесняли серую живую тьму.
Мечники рубили размашистыми ударами, клинки их блестели чёрной кровью. Щитоносцы с грохотом принимали на себя удары когтистых лап, костяшки их пальцев белели от напряжения. Лучники и маги работали на расстоянии — стрелы свистели в воздухе, заклинания взрывались разноцветными вспышками, прореживая ряды чудовищ.
Гилен сражался одноручным мечом, нанося удары с хирургической точностью. Никакой демонстрации кровавых способностей — только холодная, выверенная техника. Он прикрывал фланг "Пламенного Щита", его клинок молниеносно пронзал глотки, вспарывал брюха, отсекал конечности тварям, пытавшимся прорваться к Лирии и Арнольду. Каждое его движение было экономичным, лишённым даже намёка на браваду — чистый расчёт.
Лираэль Бездонный Взгляд стояла на возвышении из обломков, её серебряные волосы развевались в такт движениям. Лук в её руках почти не замолкал — тетива пела, выпуская стрелу за стрелой. Каждый выстрел оставлял за собой синий след, а при попадании взрывался беззвучным свечением, стирая часть тела монстра, будто его никогда и не было. Когда тени слишком сближались, она взмахивала рукой, и воздух вокруг неё вспыхивал мерцающими символами — монстры замирали, будто забыв, зачем атаковали, их пустые глаза теряли фокус.
Ренар Последний Алхимик не участвовал в ближнем бою, но его влияние было куда страшнее. Его длинные, костлявые пальцы метали колбы в толпу чудовищ с пугающей точностью. Каждый сосуд взрывался разным эффектом: лдни растворяли плоть в едкой кислоте, оставляя после себя только дымящиеся лужи; другие превращали монстров в хрустальные статуи, которые разбивались от первого же удара, рассыпаясь бриллиантовой пылью; третьи заставляли их же сородичей сходить с ума, набрасываясь друг на друга с неестественной яростью.
Альрик же просто шёл вперёд. Его двуручный меч, оплетённый живой цепью, разрубал врагов пополам одним ударом. Зелёные руны на броне пылали, отталкивая туман, создавая вокруг него ореол чистого пространства. Он двигался неспешно, но неотвратимо — как сама смерть.
Полчаса кровавой мясорубки — и плацдарм был зачищен. Маги Света, их белые одежды забрызганы чёрной кровью, активировали артефакты. Кристаллы, вбитые в землю, засветились золотым, расширяя зону безопасности. Серая мгла отступила с шипением, оставив круг чистого воздуха радиусом в пятьдесят метров.
Наёмники перегруппировались, их дыхание ещё тяжело, но руки уже твёрдо сжимают оружие.
Раненых оттащили в центр, где лекари и священники начали обработку — бинты пропитывались зельями, раны прижигались святым огнём. Боеспособные отряды перестроились, готовясь к новому рывку — мечники проверяли зазубрины на клинках, лучники пополняли колчаны. Герои встали в авангарде — Альрик, Лираэль и Ренар, их фигуры выделялись даже среди ветеранов.
Гилен, стоя на краю освещённой зоны, осматривал местность. Его Алый Взгляд пробивался сквозь серую пелену, выискивая цель.
"Древо где-то близко. И оно ждёт".
В глубине тумана что-то шевельнулось — огромное, древнее, голодное.
Глава 23
Интерлюдия: Сокровище Миары
Миара летела по улицам Альдерсгейма, её лёгкие сандалии едва касались каменной мостовой. Сердце колотилось так сильно, что казалось — вот-вот выпрыгнет из груди, смешавшись с шумом рыночной толпы. В руке она сжимала маленький тканевый мешочек, и каждый раз, когда пальцы непроизвольно сжимались вокруг него, внутри что-то звонко позвякивало — будто капли хрустального дождя.
Она нашла его там, где стоял Гилен перед тем, как исчезнуть. Сначала подумала — забыл? Или... может быть, оставил специально? Мешочек был тёмно-серый, неприметный, с простым кожаным шнурком. Но когда она подняла его, внутри что-то перекатилось с тихим, чистым звоном, от которого по спине побежали мурашки.