Первая рана пришла неожиданно — белый клинок пронзил плечо, пройдя сквозь мышцы с ужасающей легкостью. Кровь хлынула по рукаву, окрашивая ткань в тёмно-алый цвет. Второй удар последовал мгновенно — лезвие скользнуло по ребрам, раскроив бок. Гилен почувствовал, как холодный металл едва не задел кость, оставив после себя жгучую боль.
Варрик, заметив это, резко рванулся вперед. Его мощная рука вцепилась в плащ Гилена и оттащила раненого назад, к укрытию, где маги-лекари разворачивали полевой госпиталь.
— Не геройствуй, черт возьми! — проревел он, его обычно грубый весёлый голос теперь звучал почти отчаянно. — Ты нам ещё нужен!
Лираэль, отпрыгнув на безопасное расстояние, выпустила одну-единственную стрелу. Она вошла в узкую щель шлема рыцаря с хирургической точностью. На мгновение белый доспех замер, затем рассыпался в мелкий серебристый прах.
Ренар, его стеклянный доспех покрытый трещинами, разбил колбу о землю. Осколки взметнулись в воздух и пронзили броню его врага, превращая её в хрусталь. Альрик, не упустив момент, обрушил свой двуручный меч на застывшую фигуру — хрустальный рыцарь разлетелся на тысячи сверкающих осколков.
Затем они ринулись на помощь наёмникам, разрубая двух ближайших рыцарей с яростью разъярённых титанов.
Ренар, проходя мимо Гилена, небрежным движением швырнул в него склянку. Стекло разбилось о грудь, и зелёный туман окутал раны. Плоть затягивалась с противным хлюпающим звуком, кровь перестала течь.
Он вскочил, меч уже в руке, и крикнул Героям, его голос перекрыл грохот битвы:
— Они связаны с Древом! Нарушайте их ритм — они не умеют импровизировать!
Ренар резко обернулся, его глаза за толстыми линзами очков сверкнули любопытством:
— Ты чувствуешь Древо? Оно рядом?
— В трёхстах метрах, — Гилен махнул мечом в сторону особенно густого участка тумана. — Оно питает их. Пока оно живо — они будут становиться сильнее.
Альрик хмыкнул, раздвигая плечами доспехи с характерным металлическим скрежетом:
— В прошлый раз даже с одним таким было тяжелее.
Совет простого наёмника сработал удивительно эффективно.
Лираэль изменила тактику — её стрелы теперь летели не в тела, а в оружие рыцарей, ломая их безупречный строй. Каждый точный выстрел заставлял противников терять равновесие, открываясь для атак союзников.
Ренар бросал колбы нового типа — при ударе они взрывались густой замедляющей слизью, которая обволакивала доспехи, делая движения рыцарей тягучими и неуверенными.
Альрик же просто шёл вперёд, его меч свистел в воздухе, разрывая последних противников на части. Каждый удар сопровождался вспышкой зелёного пламени, пожирающего остатки белых доспехов.
Монстры, оставшиеся без поддержки рыцарей, стали отступать, но наёмники, воодушевлённые успехом, добивали их, освобождая путь к Древу.
Гилен, сражаясь плечом к плечу с "Пламенным Щитом", снова получил рану — на этот раз глубокий порез на бедре. Но Ренар, словно предвидя это, кинул ему целую серию склянок.
Одна разбилась о грудь, и исцеляющий газ расплылся на несколько метров, залечивая не только его раны, но и повреждения у окружающих наёмников. Кожа стягивалась, кровь сворачивалась, усталость временно отступала.
Последний монстр рухнул с тихим стоном, и внезапная тишина накрыла поле боя, казавшаяся почти неестественной после часов непрерывного сражения.
Наёмники опустились на колени, доставая фляги с водой. Руки у некоторых дрожали так сильно, что они едва могли открутить крышки. Другие сидели, уставившись в пустоту — их взгляды были стеклянными, пустыми, будто души временно покинули тела.
Но они выжили. Пока. Туман вокруг сгущался, и где-то в его глубине уже шевелилось что-то новое, что-то большее. Древо ждало.
Лираэль скользнула мимо Гилена, её серебристые волосы колыхались, словно под невидимым ветром. Её бездонные глаза — два омута, в которых тонул свет — на мгновение остановились на нём. Короткий, едва заметный кивок.
— Своевременная догадка. — Её голос звучал, как лёгкий звон хрустальных колокольчиков, прозрачный и холодный. — Спасибо за совет. Другой бы промолчал.
Она исчезла в толпе наёмников, оставив после себя лишь лёгкий запах лунного света — свежий, металлический, неестественно чистый среди смрада битвы.
Альрик промолчал, но его шлем медленно повернулся в сторону Гилена. Тяжёлый, оценивающий взгляд скользнул сквозь узкую прорезь, словно пытаясь разглядеть что-то за маской обычного наёмника. Затем он развернулся и зашагал прочь, его доспехи скрежетали в такт шагам.
Ренар же задержался, поправляя очки костлявыми пальцами. Его жёлтые глаза, увеличенные толстыми линзами, изучали Гилена с ног до головы.
— Как ты узнал про Древо? — спросил он, и в голосе его слышалось не столько недоверие, сколько научный интерес. — И что именно оно питает рыцарей?
Гилен пожал плечами, стараясь выглядеть скромным наёмником, случайно оказавшимся не в том месте. Его пальцы сжали рукоять меча — жест усталого бойца, а не того, кто только что читал врагов как открытую книгу.
— Иногда вижу невидимое. — Он указал подбородком в сторону тумана, где клубилась особенно густая пелена. — Например, нити, тянущиеся от средоточия силы. Вон там, в трёхстах метрах. Что ещё это может быть, как не Древо? — Он сделал паузу, словно переводя дыхание. — От него тянется нить куда-то вглубь. Видимо, оно тоже питается чем-то или кем-то.
Ренар хмыкнул, его губы растянулись в ухмылке, обнажив желтоватые зубы. Он полез в свою бесконечную сумку — ту самую, из которой, казалось, можно достать что угодно, — и вытащил несколько маленьких склянок с переливающейся жидкостью. Внутри склянок клубились облака разноцветного тумана, меняя цвет каждую секунду.
— За предупреждение о порталах. — Сунул их Гилену в руки, небрежным жестом, будто передавал мелочь на рынке. — И за наблюдательность.
Лираэль, уже отошедшая на десяток шагов, обернулась. Её губы дрогнули в лёгкой, почти незаметной улыбке — первом искреннем выражении за всё время экспедиции. Затем она сделала странный жест пальцами — что-то между благословением и предупреждением — и растворилась среди солдат, будто её и не было.
Как только Герои отошли, "Пламенный Щит" окружил Гилена плотным кольцом. Их лица выражали смесь восхищения, зависти и лёгкого страха.
— Ты только что говорил с Героями! — Варрик хлопнул его по плечу с такой силой, что Гилен чуть не споткнулся. Его огненные брови дёргались от возбуждения. — Да ещё и получил благодарность! Скоро тебя в Гильдию пригласят!
— Это... невероятно, — прошептала Лирия, её глаза округлились, глядя на склянки в руках Гилена. Её пальцы дрожали, когда она потянулась, словно желая прикоснуться, но не решаясь.
— Молодец, — буркнул Торин, его обычно мрачное лицо смягчилось. В глазах читалось уважение — то самое, которое он проявлял только к достойным бойцам.
Эсмеральда лишь покачала головой, её губы сжались в тонкую линию:
— Надеюсь, ты понимаешь, какую ответственность это на тебя накладывает. Теперь за тобой будут следить.
Арнольд усмехнулся, потирая подбородок:
— Теперь ты официально самый везучий наёмник в истории. Думаю, после этого нам всем повысят жалование.
Но поговорить они не успели. Гаррик заорал так, что задрожали стёкла в ближайших фонарях, а несколько наёмников инстинктивно пригнулись:
— Построение! Готовимся к прорыву! Второй и третий отряды — прикрытие флангов! Четвертый отряд — в авангард!
И тогда туман взорвался. Не просто расступился — именно взорвался, как будто кто-то разорвал завесу между мирами. Из него вырвались существа, которых не должно быть, которые нарушали все законы природы и магии:
Химеры — мерзкие гибриды волка, скорпиона и человека. Их клыки капали ядовитой слюной, оставляя на земле дымящиеся пятна. Скорпионьи хвосты извивались в воздухе, готовые к удару.
Полупризраки — полупрозрачные фигуры, проходящие сквозь щиты и доспехи. Их прикосновение высасывало тепло из тела, оставляя после себя обмороженную плоть.
Банши — их вой разрывал разум, заставляя одних наёмников падать на колени, хватаясь за голову, а других — в ужасе бросаться друг на друга.
Мёртвые маги — скелеты в обрывках мантий, от которых исходило чёрное пламя. Их заклинания искажали пространство, создавая локальные разрывы реальности.
Невидимки — только шёпот и внезапные раны. Кровь брызгала из пустоты, когда невидимые когти разрывали плоть.
Иллюзии смешивались с реальностью — наёмники кричали, рубя воздух, не понимая, где враг, а где видение. Кто-то бежал прочь, кто-то стоял на месте, ошеломлённый. Порядок рушился.
Гилен стиснул меч и кинжал, походка изменилась под Лунным стилем.
Бой только начинался — и уже было ясно, что всё до этого было лишь прелюдией, детской игрой перед настоящим ужасом.
Наёмники ломались. Не просто отступали — их разум крошился, как сухой песчаник под молотом безумия.
Один воин внезапно замер, его пальцы разжались, и меч с глухим стуком рухнул в грязь. Он прижал ладони к ушам, сжимая голову, будто пытаясь выдавить оттуда голоса — шепот жены, плач дочери, зов матери. Они звучали так ясно, будто стояли рядом, но вокруг была только тьма и вой банши.
Другой захохотал, широко раскрыв рот, из уголков губ стекала пена. Он размахнулся топором и вонзил его в спину соседа, не видя в нём человека — лишь мерзкое, перекошенное существо с клыками и горящими глазами. Его товарищ, захлёбываясь кровью, не успел даже удивиться.
А третий рухнул на колени, его тело начало ломаться изнутри. Кости выворачивались с хрустом, кожа лопалась, как перезревший плод, и из трещин выползали твари — скользкие, дрожащие, с белесыми глазами. Они тут же набрасывались на ближайших живых, разрывая плоть жертв.
Костяные пауки копошились среди трупов, их тонкие лапки с лёгкостью протыкали тела, сплетая из них коконы. Каждый шёлковый слой пропитывался чем-то тёмным, липким — будущая пища для чего-то большего.