ирается не в Боровицкие ворота Кремля, а, нырнув перед Знаменкой направо в тоннель, петляет по Никитскому бульвару, Спиридоновке и Бронной — и упирается в ресторан «Аист». Многие думают так.
На перекрестке Большой и Малой Бронной — три ресторана. В ресторан «Аист» по несколько раз в месяц неизбежно едет всякий рублевский житель, если не хочет выглядеть лохом. А напротив через Большую Бронную — кафе «Академия». В него рублевские жители не ходят никогда, зато в него всегда ходит политолог Стас Белковский. А напротив через Малую Бронную — кафе «Кафе», куда никогда не ходят ни рублевские жители, ни политолог Белковский. Зато хожу я. И там я назначаю политологу Белковскому встречу, потому что людей, которые ходят в «Аист», — полный «Аист», людей, которые ходят в «Академию», — полна «Академия», свободных мест нет. А в кафе «Кафе» пусто. Стас был свидетелем и участником многих перипетий Большой Игры. Ему, собственно, платят за работу инструктора в Большой Игре, как платят бретеры фехтовальному тренеру, который (хоть его победы и не в счет) по определению фехтует лучше любого бретера. И вот представьте себе, каково учителю фехтования, если дуэли запрещены. Стас оглядывается, ему неуютно, он ежится и морщится то ли от непривычного интерьера кафе «Кафе», то ли от того, что политика в России перестала быть публичной и политических консультантов никто больше не спрашивает про их методы. Всех интересуют только прогнозы. От безысходности Стас занялся даже консультированием бизнесменов, ибо в бизнесе компании конкурируют друг с другом точно так же, как в политике когда-то конкурировали партии, а теперь — группировки.
Я не знаю, насколько Стас красуется и вполне ли серьезен, но вот он мне рассказывает про бога. Про великого бога, которому служат рублевские Игроки и имя которому — Деньги. (Во множественном числе про единое существо, точно так же как иудеи к единому своему богу обращаются во множественном числе — Элохим.)
Итак, деньги, если верить Белковскому, — это единственный на Рублевке бог. На какой-то своей стадии Большая Игра превращается в религию Денег. И вот как формулирует Белковский символ этой веры, ее десять заповедей.
«Единственный разумный результат любой деятельности, — говорит Белковский, — это деньги». Но мне скучно так записывать. В своей голове я редактирую его тезисы и записываю так, как религиозный фанатик писал бы в книге, которую считает боговдохновенной.
1. Деньги — это альфа и омега, начало и конец. С Денег все начинается и к Деньгам все стремится. Единственная истинная причина всего — Деньги. Единственный истинный результат — Деньги. Даже слава имеет значение лишь как средство получить Деньги. Если ты прославлен, но беден — горе тебе.
2. Человек с Деньгами и человек без Денег — различны. Разница между ними непреодолима, как непреодолима пропасть между посвященным и простецом, благословенным и проклятым. Вопрос только в пороговой сумме, начиная с которой слово «Деньги» следует писать с заглавной буквы. Двадцать лет назад это был миллион. Теперь — миллиард. Но не следует поминать миллиард всуе. Деньги могут разгневаться. Миллиардер Полонский опрометчиво рисковал, говоря: «У кого нет миллиарда, пусть идет в жопу»[14]. Горе ему! Зачем он это говорил? Ставил свое тщеславие выше Денег? Горе тщеславцу!
3. Ни на что не стоит тратить Деньги, кроме снискания Денег. Ни на мужчин, ни на женщин, ни на стариков, ни на детей, ни ради слез и ни ради радости. Жертвовать деньги можно только Деньгам, чтобы Деньги вернулись сторицей. И если придут к тебе и скажут:
«Вот мы благотворительный фонд», спроси: «Кто благословил вас?» И дай Деньги только благословенному.
4. Никогда посвященный не станет отдавать Деньги простецам. Это значило бы, что ценишь какое-то их горе или какую-то их радость выше Денег. Деньги могут разгневаться. Блюсти Деньги должны посвященные, те, у кого Деньги есть. Поэтому лучше потратить миллион на проститутку, чем тысячу на сиротский дом. Ибо проститутка достанется посвященному, а сиротский дом — кому? Пусть на сиротские дома жертвуют деньги те, у кого нет Денег.
5. Не отдавай Деньги. Горе отдающему. Ибо нет ничего ценнее Денег. Отдать Деньги можно только ради того, чтобы Деньги вернулись другим путем, умножившись. Мудрые знают, на что потратить Деньги. На какую одежду, какую пищу, какую машину. И если ты не знаешь, то горе тебе, ибо ты глупец и Деньги отнимутся у тебя. И горе тому, кого простецы увидят в рейсовом самолете, лучше бы ему не родиться. Не бывай с простецами: они выдыхают воздух, отравленный бедностью.
6. Укради! Мудрый позволяет себе роскошь, чтобы показать, как много украл. Если ты мог украсть и не украл, не значит ли это, что честность или законопослушание ставишь выше Денег? Деньги разгневаются. Мудрые знают друг про друга, что все они воры. Но не говорят об этом, ибо иначе получится, что говорящий ценит правду выше Денег. Молчать мудро. Деньги умножатся.
7. Не прельщайся прекрасным и изощренным. Искусство, наука, ремесла — это всего лишь функция Денег. Ни один мастер без Денег не может создать даже и пустоту. А Деньги привлекут любого мастера.
8. Все продается. Любая вещь и любой человек. Всякий, кто не продается, — еретик. Призвание мудрого — доказать еретикам, что они не просто продаются, а продаются дешево, дешевле, чем думали.
9. Не убий! Деньги милосердны. Если можно купить, зачем убивать, это слишком дорого. Но если убить — дешевле, чем купить, убийство неизбежно. Впрочем, мудрый всегда предпочтет убийству навет. Деньги милосердны.
10. Деньги сами находят верных своих по милости своей. Никому никогда не удавалось стяжать Деньги против их воли. И если Деньги выбрали тебя, береги их. Потеряешь — не вернешь. Никому и никогда Деньги не давались дважды.
Сформулировав десять заповедей, Белковский откидывается в кресле и улыбается удовлетворенно. Я спрашиваю:
— Стас, и что будет человеку, соблюдающему эти заповеди? Счастье?
— Нет, — отвечает Белковский. — Бессмертие. Ведь любая религия стремится к бессмертию, а вовсе не к счастью.
44. Многие рублевские игроки просто не знают, откуда у них взялись Деньги. Или так долго скрывали это, что и сами поверили в свои отвлекающие версии. Не было Денег — и вдруг появились. Не то чтобы человек работал в поте лица, откладывал по грошику, инвестировал в дело, а вот просто не было Денег — и вдруг на тебе! Чудо! Рациональные объяснения чуду, да еще и повторяющемуся раз за разом с одним и тем же человеком, трудно найти, и немудрено, что богатые прибегают к мистическим объяснениям своего успеха, а бедные эти объяснения принимают. Мало ведь у кого есть экономическое образование. Мало кто всерьез задумывался о природе своих богатств. Компьютерный геймер тоже не задумывается, из каких алгоритмов сложен противостоящий ему монстр в мониторе, просто крошит монстра волшебным мечом, не рассуждая и о том, из каких алгоритмов состоит меч.
Роман Абрамович, например, не устает говорить, что все в жизни дается тем, кто оказывается в нужное время в нужном месте, но не уточняет, что это за волшебное место и что за волшебное время и почему раз за разом в нужное время и в нужном месте оказывается именно Роман Абрамович. Как это объяснишь, кроме благословения и миропомазания? Пожалуй, Абрамович и сам теперь верит, что благословен и миропомазан.
Ведь откуда-то взялись же Деньги! Вот в конце 80-х и в начале 90-х в России все были примерно одинаково бедными, так что даже компьютер считался предметом роскоши. И когда Горбачев слегка послабил государственную собственность на все, разрешил кооперативы, всякий кому не лень принялся торговать компьютерами. Кто-то сделал на компьютерах миллионные состояния, а кто-то едва сводил концы с концами. Как это объяснить, кроме благословения Великого Бога Денег? Многие разбогатевшие на компьютерах и вправду верят в везение. Как шаман, постучавший в бубен: если после камлания пошел дождь, он верит, что они с бубном прекратили засуху.
Нет, ну правда! Как вы объясните, что на одних и тех же компьютерах кто-то не заработал ничего, а кто-то — миллионы? Объяснение между тем довольно простое. В конце 80х некоторые кооперативы создавались сами по себе, а некоторые — при крупных предприятиях военно-промышленного комплекса. Тот, кто торговал компьютерами на свой страх и риск, прогорел. Потому что компьютеры покупались за доллары, а продавались за рубли. И свободной конвертации рубля не было. Чтобы купить в Америке компьютеры, надо было сначала продать в Америке что-нибудь купленное за рубли. Ничего нужного в Америке Советский Союз не производил, нефть стоила меньше десяти долларов, и если находилось в советской экономике что-то нужное за океаном, то для советских времен это были слишком сложные коммерческие схемы. Рано или поздно торговля по принципу «американские компьютеры в обмен на русский лес» разлаживалась.
Но крупные военно-промышленные предприятия покупали доллары у государства по официальному курсу за двадцать шесть копеек. Покупали и отдавали своим дочерним кооперативам. А те привозили компьютеры, продавали за рубли по рыночной цене, но доллары, чтобы закупить следующую партию, покупали не по рыночной цене (на черном рынке доллар тогда стоил около пяти рублей), а опять-таки у государства — за двадцать шесть копеек. То есть никакого везения, никакого благословения, никакого миропомазания. Простое мошенничество: компьютеры продавали по рыночной цене, а доллары покупали по государственной, компьютеры — по рыночной, доллары — по государственной. На каждой такой сделке за счет бюджета государство в двадцать раз увеличивало прибыль торговцев компьютерами. Но только тех торговцев, что торговали под крышей государственных военно-промышленных предприятий. Потом, в самом начале 90-х, правительство отменило государственную монополию на водку. Это решение превратило компьютерных миллионеров в водочных мультимиллионеров, просто потому что у них были деньги, чтобы закупить за границей огромные партии спиртного, как только это стало возможно.