Нет, Герман не растерян, совсем не растерян. В замешательстве – да, но при этом обдумывает следующие шаги. Не останавливается.
«Похоже, я поторопился, решив, что он сломан…»
Поторопился, потому что сделал вывод из визита во взорванный дом, где комендант вел себя с привычным спокойствием. Но там ему некуда было торопиться – «резчик» скрылся задолго до их появления. Сейчас же, когда они рассчитывали сразу по прибытии атаковать «наездника», Герман показал себя настоящим охотником: быстрые, выверенные движения, мгновенно появившееся откуда-то оружие, горящие холодным огнем глаза…
«Было бы любопытно посмотреть тебя в бою».
– Что будем делать?
Ясень примерно представлял их дальнейшие действия, однако влезать с советами не спешил: Карбид на сегодня главный, пусть сам выкручивается.
– Нужно узнать, что здесь произошло.
Идеальный способ – посмотреть в кинозале прошлое «искры». Но хроника станет доступной лишь через сутки.
– Как?
– Придумаем что-нибудь.
Герман усмехнулся и покосился на ближайший фасад. Ясень проследил его взгляд и беззвучно выругался: видеокамеры! На каждом доме таилось не менее двух следящих устройств.
«Как просто!»
Карбид кивнул на ближайший подъезд:
– Пошли.
Название фирмы, что занимала здание, их не интересовало. Что-то серьезное и не бедное, судя по внутренней отделке и маркам припаркованных у тротуара автомобилей. Охранники, к счастью, оказались вменяемыми ребятами, а не напыщенными кретинами, обалдевающими от собственной крутизны, так что тратить лишнее время и вкладывать в их головы еще и уважение к гостям не пришлось. Хватило внушения, что им продемонстрировали красные книжечки офицеров МВД. «Убедившись», что перед ними милиционеры, охранники вызвали бритого наголо начальника смены, который, также «ознакомившись» с документами, без лишних слов поинтересовался, чем может помочь. Карбид объяснил, и через пять минут они с Ясенем изучали снятое видеокамерой кино.
Молодой парень покидает особняк и переходит улицу. На следующей картинке – с другой камеры, – парень медленно идет по тротуару.
– Ваш? – осведомился начальник смены.
– Да, – кивнул Карбид.
Им повезло: на здании были установлены четыре видеокамеры, которые засняли весь путь жертвы.
– Кто владеет особняком?
– Адвокатское бюро Розгина.
– Ого, – присвистнул Герман.
– Ты его знаешь? – спросил Ясень.
– Очень весомый человек.
– Точно, – подтвердил бритый.
Виктор подумал, что его мнения никто не спрашивал, но намекать на это говорливому охраннику не стал. В конце концов, человек оказывает им услугу.
В десятке шагов позади парня появился тяжелый внедорожник. Едет неспешно, возможно, водитель ищет место для парковки, возможно, изучает номера домов, а возможно – следит за юношей.
– Откуда взялась машина?
– Если не ошибаюсь, джип стоял напротив особняка, – ответил начальник смены. – Припарковался вскоре после того, как туда вошел ваш парень.
– На ваших камерах этого не видно, – буркнул Ясень.
– Я выходил курить.
И машинально отметил стоящие вокруг чужие автомобили. Профессионал. Однако Виктор все равно сомневался:
– Это могла быть другая машина.
– Можно проверить у соседей.
– Проверим, – кивнул Карбид. Он, судя по всему, бритому доверял.
– Получается, его ждали?
– Получается.
– Не уследили за пацаном? – посочувствовал начальник смены.
– Опоздали, – объяснил Герман. И прищурился на замершее на мониторе изображение «Юкона». – Главное, что номера прочесть можно.
– Наверняка фальшивые.
– Проверим.
– Ясно, – вздохнул Ясень. – Давайте смотреть дальше.
Дальше все пошло, как обычно. Парня дернуло. Затрясло. Он покраснел от натуги, выпучил глаза, изогнулся, ухватился рукой за стену и стал медленно опускаться на землю.
– Припадок? – предположил начальник смены, которого, в отличие от Виктора с Карбидом, изрядно удивило поведение объекта.
«Наездник», – вздохнул про себя Ясень.
– Возможно, его отравили, – хмуро бросил Герман, ругая себя за то, что поленился загипнотизировать клиента на время сеанса.
Бритый с сомнением качнул головой, но промолчал.
Едва парень коснулся рукой асфальта, как двое выскочивших из внедорожника ребят ловко подхватили его под руки и затащили в салон. Машина сорвалась с места.
– Может, они ему помочь хотели?
– Вроде того, – согласился Карбид и, всем своим видом давая понять, что разговор окончен, приказным тоном попросил: – Скопируйте нам, пожалуйста, эти записи.
– Протокол составлять будете?
– Пока в этом нет необходимости. Если записи станут уликами, мы вернемся. А пока я прошу об услуге.
Начальник смены оглядел Карбида, но спорить не стал. Кивнул:
– Без проблем.
И открыл тумбочку в поисках чистого диска.
– Спасибо.
Получив записи и попрощавшись, Герман и Виктор вышли из здания, однако переулок не покинули. Остановились напротив особняка Розгина. Карбид закурил, Ясень прислонился спиной к стене. Пару минут молчали, собираясь с мыслями, затем Виктор поинтересовался:
– К адвокату пойдем?
– Пока рано, – качнул головой Герман.
– Он может знать, кто похитил парня.
– Парень уже освободился. Или освободится в ближайшее время. В любом случае, сейчас нам его не достать, а показываться адвокату не имеет смысла.
Виктор понял, что имел в виду напарник. Если похищение случайно совпало с моментом вторжения «наездника», то бандитам можно только посочувствовать – скорее всего, они уже мертвы. Обычные люди не способны соперничать с раскрывшейся «искрой». Но если похищение было прикрытием, способом увезти «наездника» от комендантов, то есть – частью операции по проникновению на Землю очередного нелегала, сразу хвататься за единственную ниточку не следовало. Лучше выждать и все как следует проверить.
Ясень помолчал, но уже через несколько секунд задал следующий вопрос:
– Они всегда так дергаются?
– Во время обмена?
– Да.
– Всегда, – подтвердил Карбид. – Вытеснение «искры» – очень сложный процесс, требующий от «наездника» огромной мощи. У некоторых вообще не получается занять тело, их отбрасывает обратно. Большинства хватает лишь на успешную атаку, они вытесняют «искру» жертвы, но так долго приходят в себя, что мы берем их непосредственно в точке обмена. Даже не берем, а подбираем. Уходят только самые сильные.
– Сильных много?
– Каждый десятый.
Остальные чересчур самоуверенны. Даже раскрывшиеся «искры» далеки от всемогущества.
– Но все равно прыгают.
– Как правило, у «наездников» есть веская причина для возвращения, – объяснил Герман. – Кому-то помочь. Что-то исправить. Однажды на Землю вернулся мужчина только для того, чтобы попросить прощения у отца – не успел сделать это до смерти.
Виктор хмыкнул. Карбид поднял бровь.
– Ты этого не понимаешь?
– Они нарушают закон. Ставят под угрозу жизнь других «искр».
– Они ощутили Вечность и не хотят прожить ее с грузом на «искре». Хотят очистить совесть.
– Нужно было жить по совести, – холодно произнес Ясень. – Жить так, чтобы не пришлось возвращаться и просить прощения.
– Тебе их не жаль?
– Я считаю, что за ошибки нужно платить, – твердо произнес Виктор. – Я заплатил. Они ничем не лучше меня. Груз, о котором ты говоришь, одна из форм наказания за грехи. И одновременно – предупреждение на всю последующую жизнь, на всю Вечность. Напоминание о том, что есть вещи, которые нельзя исправить, нельзя изменить. Напоминание о том, что есть совесть. Груз, о котором ты говоришь, это не шрам и не клеймо, это опыт, который позволит избежать ошибок. А возвращаются сюда самоуверенные «искры», возомнившие себя богом. Их не жаль. Их нужно наказывать не только грузом на совести.
– Они знают, чем рискуют.
– Ты их уважаешь?
Карбид вздохнул, бросил окурок в урну, помолчал, после чего глухо ответил:
– Чувства не мешают мне исполнять долг.
– Пропала?
– Да, пропала, – подтвердил Олег.
– Плохо, – резюмировал милиционер.
Его напарник молча кивнул, показав, что оценил драматизм ситуации. А может, просто головой потряс, пытаясь в ней что-нибудь отыскать. А может, его укусил кто, вот и дернулся. Все может быть.
– Согласен – плохо, – буркнул Олег. – Искать будете?
Лейтенант Кузьмин и старший лейтенант Стоценко переглянулись. Не тоскливо: «Опять работать…», не зло: «Ходят тут разные, кроссворд отгадывать мешают!», а равнодушно: «Я же говорил, что кто-нибудь придет». Милиционеры переглянулись не быстро, взгляды задержались, словно «камень-ножницы-бумага» кинули. После чего проигравший Стоценко осведомился:
– Когда пропала?
«Неужели судьба Юли в руках этих людей?!»
Безразличные глаза, безразличные голоса, заученные вопросы. Ни грана участия или сочувствия – милиционеры просто делали свою работу.
«Но вы ведь люди! Живые люди! Почему вы так себя ведете?!»
Олег был готов взорваться, нахамить, выплеснуть тьму, что накопилась в душе за эту ночь. Он провел в отделении всего пару минут, а уже готовился к скандалу, истерике, и вдруг…
«Но ведь это я не спал всю ночь, а не они. Я нервничал. Я дергался. Я».
Огромным усилием воли Олег взял себя в руки.
Милиционеры, судя по всему, прекрасно поняли состояние молодого человека. Они тоже готовились к скандалу. Они знали, какими приходят в их кабинет люди.
– Когда пропала? – повторил Стоценко.
– Разве вы не будете заполнять протокол? – негромко спросил Олег.
– Протокол чего?
– Я не знаю, – пожал плечами молодой человек. – Я думал, что напишу заявление, вы заполните какие-то бумаги, и делу будет дан ход.
– Не в первый раз, что ли?
– В первый.
Стоценко почесал авторучкой в затылке. Кузьмин заложил ногу за ногу. В соседнем кабинете радио заголосило мутной попсой.
– Ваше имя?