– Даю усиление!
Из жестяного рупора, направленного прямо на водителя, донеслось негромкое басовитое рокотание.
– Есть! – Черепаныч обернулся и продемонстрировал Карбиду поднятый вверх большой палец. – Точнее, нет.
Ручной Привод шумно выдохнул зеленоватым паром. Аскольд Артурович деловито открыл проектор и принялся отматывать засвеченную пленку. Бизон взял Федора под руку и повел к выходу. Ясень что-то записал в журнале.
Рутина.
– Так вот, значит, как это происходит, – задумчиво протянул Веснин.
– Обмен «искр» – процедура куда более интересная, – улыбнулся Карбид. – Но вы ее не увидите.
– Жаль.
– Какие ваши годы? Может, еще посмотрите.
– Я бы на это не поставил, – заметил Ясень, бросая журнал на стол.
– А я, случается, поигрываю в азартные игры, – закончил Герман. – Прощайте, Сергей.
– Прощайте.
Веснин протянул руку, и она повисла в воздухе.
Карбид смотрел Сергею прямо в глаза, но и только. Виктор холодно улыбнулся.
«Да, я преступник», – вздохнул про себя Веснин.
Герман может проявлять участие, понимание, но существует грань, которую он не перейдет никогда. Причины Сергея уважительны, они способны объяснить его поступки, но ничего не изменят: Веснин – преступник.
А перед ним стоял комендант Ручного Привода.
– Прощайте, Сергей.
Веснин кивнул, убрал руку, уселся в указанное Черепанычем кресло и натянул на голову шлем. На черном боку Отстойника загорелась красная лампа.
– Захват «искры»!
Сергей закрыл глаза. Один из тонких прозрачных шлангов, тот, что соединял шлем с Отстойником, наполнился голубоватым светом.
– «Искра» пошла!
Веснина затрясло.
– Накладки при пересадке случались? – деловито поинтересовался Виктор.
– Судя по журналу, – один раз, – спокойно ответил Карбид. – Семьсот лет назад.
– Надеюсь, сегодня пройдет гладко.
– А то праздник испортим.
В голосе Германа прозвучала ирония. Ясень жестко посмотрел на напарника, но ответил спокойно:
– Да, не хотелось бы.
В кресле, не привязанный, но все равно неспособный вырваться, бился тщедушный юноша. Глаза закатились, изо рта течет пена пополам с желудочным соком, скрюченные пальцы то сжимают металлический подлокотник, то царапают грудь. Хрип – не стоны, а именно хрип, – прорывается даже сквозь шум Ручного Привода.
– Он вернется, – пообещал Карбид.
И через мгновение, подтверждая слова коменданта, раздался возглас Черепаныча:
– Есть!
Андрей Веснин безвольно обмяк.
– Ушел, – тихо произнес Герман.
– Вернулся, – поправил напарника Виктор.
И оба машинально посмотрели на серый от грязи потолок подвала, словно провожая вылетевшую из тела юноши «искру».
– Аскольд Артурович, вы подготовили новую пленку?
Старик кивнул.
– Черепаныч, приступайте.
В жестяном рупоре вновь заурчало, и в «искру» Андрея потекли новые воспоминания, в которых не будет места пережитому ужасу.
– Операция завершена, – произнес Герман. – Дело Веснина официально закрыто.
Вид мертвого тела подсознательно вызывает у нормального человека страх. Пусть легкий, едва различимый, который можно выдать за раздражение или брезгливость, но именно страх – глядя на труп, каждый видит свое будущее. Не возможное, но гарантированное. Каждый понимает, что когда-то, через пятьдесят лет или завтра, он будет лежать в деревянном ящике или плавать в луже крови на асфальте, будет окружен безразличными людьми, хмуро фиксирующими в документах время смерти, вытирающими кровь, орудующими лопатами…
Страх.
Именно поэтому люди не любят гулять по кладбищам. Именно поэтому верят в истории о зомби и стараются не прикасаться к покойникам – ведь ты дотрагиваешься до того, что находится по ту сторону Черты.
Однако прошедшие через смерть лишены предрассудков. И потому во взглядах собравшихся в морге сотрудников Подстанции не было ни страха, ни брезгливости, они изучали принесенные санитарами тела с холодным деловым интересом.
– Это лучшее, что вы смогли найти? – осведомился Герман.
– Сегодняшний товар, Карбид, – проворчал Бизон.
– Только-только окочурились, – поддержал приятеля Бандера.
– Еле успели уволочь.
Ясень фыркнул. Черепаныч, копошащийся у своего «кондиционера», смолчал. Агава покачал башкой и принялся вынюхивать свесившуюся руку одного из трупов.
– В любом случае, достать другие тела мы не успеем, – резюмировал Карбид. – Будем работать с тем, что есть.
Спорить с комендантом никто не стал. Да и чего спорить? Герман описал ситуацию предельно точно. И если умершая от инфаркта старушка не устраивала собравшихся исключительно своим полом – среди проверяющих женщин не было, – то второе тело подходило с большим скрипом. Оно принадлежало попавшему под грузовик мужчине и могло похвастаться сломанной рукой, сломанной ногой и многочисленными ссадинами. Были сомнения и относительно позвоночника. Теоретически, повреждения не должны помешать вселившейся «искре» контролировать тело, однако затраты энергии будут велики, что сократит срок пребывания проверяющего на Подстанции.
– Может, дадим клонов? – предложил Ясень.
– Запрещено в целях экономии, – покачал головой Герман. – Да и нет у нас готовых.
– А кто будет старушкой? – невинно осведомился Бизон.
– Кто первым успеет, – хмыкнул Карбид и распорядился: – Черепаныч, давай сигнал.
– Зажмурьтесь!
И помещение морга наполнилось ярким светом. Ослепительным, мерцающим туманом, сотканным из парящих в воздухе огоньков. Выдержать его не могли даже раскрывшиеся «искры», а потому всем пришлось закрыть глаза. И никто не увидел, как туман превратился в две сверкающие воронки, постепенно втягивающиеся в распластанные на металлических столах тела. Ни одни очки не смогли бы защитить глаза от того, чего нельзя видеть. Что можно лишь пережить.
– Черепаныч?
– У меня все в порядке!
– Дьявол, я опять женщина! И старая, к тому же!
Восклицание, произнесенное надтреснутым старческим голосом, показало, что переход окончен.
– Мне еще хуже. – Мужчина попытался встать, но рука подломилась. – Ребята, вы издеваетесь?
– Что было, то и взяли.
– Хороший костюм, Догматовский, – кокетливо заметила старушка, изучая порванную одежду мужчины.
– Милая блузка, Буш, – не остался в долгу тот.
– Добро пожаловать на Подстанцию, господа.
– Не надо официоза, Карбид, не в первый раз.
– Тем более сейчас у нас не проверка. А праздничный повод. Добрый день, Виктор.
– Здесь меня называют Ясенем, – вздохнул тот, пожимая старушке руку.
– Я думал, тебе не нравится.
– Привыкаю постепенно…
– Агава! – Буш разглядел енота. – Иди сюда, мерзавец! Конфетку дам!
Животина послушно подрулила к ожившей старушке.
– Хочешь сладкого?
Енот уселся на хвост, всем своим видом показывая, что – да, не отказался бы.
– А нету! – рассмеялся Буш. – Не захватил.
Агава разочарованно вздохнул, подумал, приподнялся на задних лапах и аккуратно откусил старушке указательный палец.
Крови не было, потому что труп. Криков тоже.
Буш оглядел повреждение, крякнул и предложил:
– Займемся делами?
Посещение Подстанции представителями Царств никогда не носило формальный характер. В первую очередь, проверяющих интересовали не доклад и чтение журнала, а личные отчеты комендантов, и потому, едва освоившиеся в новых телах, Буш и Догматовский, сопровождаемые, соответственно, Ясенем и Карбидом, разбрелись по изолированным комнатам. Черепаныч остался приводить в порядок морг, Бизон с Бандерой ушли готовить помещение для церемонии, Агава смылся по своим делам, Аскольд Артурович, по всей видимости, знакомился у себя в кинозале со свежей прессой. Одним словом, никто не мешал приватным беседам.
– Он же едва шевелится, – разочарованно протянул Догматовский, пытаясь заправить в рукав вылезшую кость. – И мозги с трудом ворочаются, сплошные помехи.
– Почесать тебе спину?
– А заодно проверь, в скольких местах сломан позвоночник.
Герман улыбнулся. Догматовский покосился на предложенный стул, потом на «свою» ногу, и присаживаться не рискнул.
– Думаю, ты понимаешь, что действия Пандоры вызвали большой скандал?
Посреди фразы нижняя челюсть щелкнула, и последние слова проверяющий забавно прошамкал: «фольшой шханшал».
– Мы всегда шумим, – хладнокровно отозвался Карбид. – А потом договариваемся.
– Фоюшь, на эшох шас шахихальное хрыло шакушило ухила.
– Э?
Догматовский поправил сломанную челюсть и более внятно повторил:
– Боюсь, на этот раз радикальное крыло закусило удила.
– Это пройдет.
– Я знаю, как ты относишься к руководству Царства, но сейчас у нас действительно серьезные проблемы. Некоторые лидеры требуют решительного ответа. И если радикалы одержат верх, мало не покажется никому. Ты меня знаешь, я не паникер.
– О чем идет речь?
– Они хотят отправить на Землю «чистильщика».
– Убийцу «искр»?
– Да. Чтобы убрать за Пандорой.
Действующие на Земле законы не были формальным сводом правил. Что произойдет с отлетевшей «искрой», решалось не «согласно инструкциям», а в индивидуальном порядке, учитывающем все нюансы ее пребывания в мире. К примеру, «искра» Семена Костылева, который вроде как покончил с собой, не попала в Отстойник, а отправилась в положенное Царство, ибо Ручной Привод видел, кто на самом деле надавил на спусковой крючок.
Именно поэтому радикальные друзья Догматовского планировали заслать на Землю не обычного нелегала, а «чистильщика» – умельца, способного довести до самоубийства любую, даже психологически устойчивую «искру».
– Они ответят, – вздохнул Карбид, имея в виду соратников Буша.
– Еще как.
И начнется новый виток скрытых войн.
– Что сдерживает радикалов?
– Как обычно – фиговый листок. Нет доказательств, что Пандора – агент противника. Соседнее Царство уверяет, что она – обыкновенный человек с сильно развитой «искрой» и кашей в голове.