Из-за камней было видно, как он долго ворочался, мешал угли в костре, затем накрылся одеялом и наконец захрапел.
— Храпит — значит спит, — констатировал Ворон.
— Нельзя оставлять его здесь, вдруг он простудится, — забеспокоился Рудл.
— Мы перенесем его в жилище и отправимся к лунарикам, — предложил Бурдл.
— Я заметил, что мыслительные способности у тебя приближаются к нашим, — из уст Ворона это была большая похвала.
Они с трудом отволокли спящего в хижину, подбросили дров в очаг и поспешили покинуть этот странный дом, ходивший ходуном от рулад, выводимых профессорским носом.
Ведра с молоком стояли около костра еще полные, ученый не успел начать варку сыра.
— Это заметно упрощает дело, — обрадовался Ворон, — я сейчас же лечу к лунарикам и напою их молоком. Надеюсь, вы составите мне компанию?
— Рудл! — ответил за двоих Рудл.
Ворон подхватил клювом ведра, а лапами друзей, и скоро они уже оказались в знакомом лесу, облюбованном лунариками под опочивальню.
Что тут началось. Видимо, молоко было более сильным магнитом, чем сыр. Гудящие толпы, атаковав ведра, погружали свои хоботки в любимую влагу, брызгались, толкали друг друга. Они были так возбуждены, что Бурдл и Рудл со страхом следили за пиршеством, опасаясь, как бы столь бурное веселье не отбило у лунариков желания вздремнуть.
Сомнения их скоро развеялись. Напившись молока, лунарики отяжелели и с трудом долетали до веток, где, прицепившись, тут же засыпали глубоким сном.
— Маки, смотрите, как действуют маки! — ликовал Ворон.
— Хочу сказочку! — донеслось сверху.
Месяц, высунувшись из гнезда, призывал свою большую сиделку.
— Успокойся, — оборвал его Ворон. — Сегодня отдыхай, до выхода на работу еще очень долго.
— Значит, я могу не вылезать из-под одеяла? — изумленный Месяц растянул рот в сияющей улыбке. — Ура! — Он немедленно залез под одеяло, укрылся конвертиком и тут же затих.
— Теперь к снопснику! — скомандовал Ворон. — Надо и их предупредить! Признаюсь вам, что сегодня я счастлив, как в дни моей далекой юности, когда, вывалившись из гнезда, обнаружил, что могу свободно лететь!
Солнце сияло на небе. Оно рассыпало лучи в самые дальние и темные пределы страны, старалось прогреть их, пока не налетит рой щекотунчиков. Ворон, пролетая под ним, прокаркал: «Все хорошо! Сегодня можешь не бояться, лунарики спят до ночи!»
— Мы усыпили Профессора! — завопил Рудл. — Настал конец твоим мученьям!
Снопсики совершенно ошалели от восторга. Старик объявил всеобщий праздник. Все до единого разлеглись на траве под живительными лучами Солнца, не забыв вынести для просушки свои раскладные кровати, отсыревшие за столь долгий период лунного царствия.
глава четырнадцатаяТриумф
Какой это был день! Все радовались, плясали, смеялись, на все лады прославляя своих избавителей. Рудл и Бурдл сияли как два новых пятака. Лишь Ворон уединился в тени деревьев и, казалось, был чем-то очень расстроен. Большая птица сидела в своей излюбленной позе, нахохлившись и опустив клюв.
— Что случилось? — вежливый Бурдл заглянул ему в глаза. — Все произошло, как ты хотел. Смотри, какой праздник кругом!
Но неутешный Ворон только покачал головой.
— Мне жалко Профессора, — произнес он наконец. — Профессор проснется и увидит, что молоко пропало. Теперь он вообще не пожелает со мной знаться. Я уж не говорю про маки. Когда все станет известно… — Ворон снова уныло покачал головой.
— Нужно найти Фею и вместе с ней отправиться на берег, — сказал Бурдл. — Я думаю, настал момент, когда следует их познакомить. Если мы это сделаем, Профессор сразу забудет все печали.
— Ей так понравились колокольчики, — подхватил Рудл.
— Фея слишком скромна, чтобы самой идти к его жилищу, — отозвался Ворон. — Но без нее нам с ним снова не подружиться. Теперь, когда я лишился общества Месяца, с кем я буду беседовать по ночам?
И он склонил голову совсем низко.
— Не беспокойтесь, Мудрый Ворон, — послышался голосок из леса, — я не хочу, чтобы вы грустили.
Деревья раздвинули свои ветки, и на опушку вышла Фея.
— Я давно хотела познакомиться с Профессором, ведь он тоже так одинок в своей хижине. Благодаря вам, Профессор подарил мне чудесный венок, так что я перед вами в долгу. — Колокольчик на ее колпачке тихо звякнул. — Я никогда не забуду этого подарка, — в смущенье она теребила цветы на шее. — Если вы познакомите меня с Профессором, я уверена, что он снова станет вашим другом.
— Прекрасно! — Ворон сверкнул глазом. — Летим скорей, теперь нам нечего бояться.
Рудл и Бурдл подхватили Фею под руки и торжественно повели ее к морю. Ворон медленно летел над ними — бравый вид указывал на его веселое настроение.
глава пятнадцатаяПробуждение
Разбудить Профессора оказалось не так-то просто.
Рудл пищал ему в ухо, Бурдл щекотал под мышками, Ворон тормошил за плечо, но ученый только улыбался во сне, не желая расставаться со своими сладкими грезами.
Фея стояла у входа и смотрела на их безуспешные усилия.
— Кажется, маков было слишком много, — заявил Бурдл.
— Сейчас, сейчас, — суетился Рудл, — я еще попищу, на тебя это всегда действовало.
— Конечно, — согласился его приятель, — когда тебе все время пищат над ухом, барабанные перепонки начинают вибрировать. Чтобы сохранить их невредимыми, я просыпаюсь, но в данном случае перед нами индивидуум с очень крепким здоровьем. Я уж думаю, не заложил ли он уши паклей? — И он заглянул Профессору в ухо.
— Придется ждать, — вынес свое суждение Ворон. — Даже когда я был птенцом, я так не спал. Достаточно было моему дедушке чихнуть, как меня словно ветром сдувало из гнезда, я уж не говорю о моей бабушке.
— Позвольте, я попробую, — Фея подошла к Профессору.
— Если вы собираетесь чихать, как моя бабушка, я, пожалуй, выйду, — Ворон взглянул на Фею с опаской.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась красавица. Присев у изголовья ученого, она положила свою хрупкую, невесомую руку ему на лоб и прошептала: — Вставайте, Профессор, я хочу поблагодарить вас за венок из колокольчиков.
Спящий, которого, казалось, не пробудит и землетрясение, немедленно открыл глаза. Но ученый решил, что сон продолжается. Приподнявшись на ложе, Профессор глядел на Фею и бормотал какие-то полупонятные слова.
— Так-так, — прошептал Ворон, — теперь нам пора удалиться.
И он на цыпочках вышел. За ним поспешили Бурдл и Рудл.
Не прошло и получаса, как дверь хижины отворилась. Сияющий Профессор вывел за руку Фею к костерку среди камней, где трое приятелей с нетерпением ожидали конца всей истории.
— Мои дорогие, мои самые дорогие на свете друзья, — Профессор бросился обнимать их всех, — Фея мне все рассказала! Как же я вам благодарен! Простите мою слепоту и заносчивость, особенно ты, милый друг. — Он погладил Ворона по голове. — Никогда больше не совершу ни одного дела, не посоветовавшись с тобой. Ах, как я счастлив! И все это также благодаря вам, — он кивнул Рудлу и Бурдлу. — Я был слеп, но теперь, когда все так хорошо завершилось, я уверен — мы никогда не поссоримся. А сейчас я зажарю для всех отличную рыбу, и мы вместе будем долго сидеть у костра и смотреть на море.
Профессор привычно засуетился, но Фея положила руку ему на плечо и нежно сказала: «Иди к друзьям, я приготовлю рыбу сама».
И, конечно, покраснела от смущения.
глава шестнадцатаяКоллега Монокулюс
Солнце медленно катилось к синим горам. Из-за гор вставал Месяц.
Выспавшийся, он был весел. Когда два светила повстречались в небе, они вежливо раскланялись и пожелали друг другу спокойной ночи.
Костер на берегу горел ярко, согревал и успокаивал пятерых мечтателей.
— Разве не красота? — спросил Профессор, окидывая взором бесконечное море.
— Конечно красота, дорогой коллега, — послышался вдруг резкий голос из-за камней.
Все удивленно оглянулись и увидели маленького, абсолютно лысого человечка, одетого в неимоверной ширины брюки и свободный вельветовый пиджак.
— Коллега Монокулюс? — удивленно произнес Профессор.
— Доцент Монокулюс собственной персоной, — отрапортовал лысенький человечек. — Дорогой Профессор, я решил принести вам свои извинения. На последнем заседании я набросился на вас, но поверьте, действительно, идея жить так просто, как люди прошлого, казалась мне смешной. После вашего таинственного исчезновения я затосковал. Не с кем больше было спорить. Остальные ученые не могут заменить вас — они слишком молоды и неопытны. Я затосковал и погрузился в размышления. Вы оказались правы, Профессор! Человек должен жить просто и естественно, как вы живете здесь, хотя бы иногда. Поразмыслив, я решил присоединиться к вам, чтобы своим трудом прокормить себя, если, конечно, вы не будете против моего присутствия. Если нет, я не обижусь и уйду в другую сторону. Человек может все — стоит только ему захотеть, вы в этом правы.
Маленький оратор окончил свою восторженную речь, опустил руки и голову, всей позой испрашивая прощения за прошлые обиды.
Профессор встал, обнял коллегу и усадил к костру.
— Дорогой Монокулюс, я бесконечно рад вашему появлению. Теперь мы можем обсудить многие идеи, которые пришли мне здесь в голову. Вы не пожалеете, что присоединились к нам. Но знаете, от некоторых своих высказываний я отказываюсь. Человек может далеко не все. Зазнайство иногда приводит к очень печальным последствиям, — он многозначительно подмигнул Ворону. — А сейчас садитесь к костру, Фея накормит вас обедом, вы ведь проголодались с дороги?
— Конечно, — кивнул Монокулюс и с радостью накинулся на жареную рыбу.
глава семнадцатаяСнова в путь
Лунарики уже давно раскачивались в лунной паутине, когда Фея намекнула Профессору, что неплохо бы отправиться спать. Она приготовила всем постели из мягкого и душистого сена. Но у костра разгорелись страсти. Монокулюс рассказывал последние научные новости, Профессор горячо негодовал по поводу очередной статьи какого-то молодого ученого, Ворон молча слушал, страшно довольный, что снова допущен к обсуждению столь интересных проблем, к решению которых мудрая птица стремилась всю жизнь.