До чего всё же странно выходит. Его сейчас врачует человек, которого Всеволод чуть не зарубил перед дверью замкового склепа и которому рад теперь, как родному.
— Я думал… вы… полегли… все… — снова выдавил он с великим трудом.
Да чего там — сам Бернгард так думал.
— Ну, почти все, — серьёзно кивнул Бранко. — Кровопийцы-стригои, хоть и расползались под солнцем, но дюже много этих тварей на нас насело. Чуть в озеро не спихнули. И спихнули бы, не сомневайся, затоптали бы, взяли массой, если бы не подмога.
— Старец-воевода? — догадался Всеволод. — Олекса?
Язык всё же начинал повиноваться. Да и со слабостью, как выяснилось, совладать было возможно. Если говорить не долго и не громко.
— Он самый, — снова кивок. — Его дружина поднялась на плато, как раз когда мы к смертушке готовились.
— И что?
— А ничего. Пробились к нам. Я, Конрад, да и твои люди тоже признали Олексу. Только удивляться, радоваться и расспрашивать его, как ты понимаешь, было недосуг. Мы просто сражались бок о бок с его воинами.
— Вы хоть поняли, кого он привёл с собой?
— Это было нетрудно, — ответил Бранко. — Но разве это что-то меняло?
Ничего. Всеволод был согласен с волохом. Нежданная подмога — она и есть нежданная подмога. В лютом бою не на жизнь, а на смерть не особо задумываешься над тем, кем являются подоспевшие союзники и что ими движет. В бою просто пользуешься их помощью.
— Мы вместе прикрывали проход в мёртвых водах, пока вы пробивались на дно. А потом стригои вдруг отошли, начали прятаться по норам и пещерам.
— Это погиб Чёрный Князь, — догадался Всеволод. — Некому стало гнать нечисть на солнце.
— Наверное, — согласился Бранко. — Олекса велел нам оставаться на берегу и приглядывать, чтобы твари не вернулись, а сам повёл дружину на озёрное дно. Посмотреть, как он сказал. И помочь, если нужно.
— А вы, значит, не остались?
— Ну… подождали немного. Солнце закатывалось, наступала ночь. А внизу — тишина. Никто не выходил из озера. В общем, мы тоже решили посмотреть и помочь. Сагаадай спускался первым. Это он сначала увидел, во что превратился Олекса. И кровь у тебя на шее увидел. И как тебя тащат за черту. А вот Бернгарда у черты — не было. В общем всё это мало походило на закрытие границы между мирами. А Сагаадай соображает быстро и стреляет, как тебе известно, метко. Ну, а из бреши мы тебя вытаскивали уже все вместе.
— Вы вовремя появились, — с благодарностью проговорил Всеволод.
— Пришлось отрубить тебе руку, — осторожно заметил Бранко.
Всеволод покосился на перевязанную культю. Да уж… Обоерукий воин-калека. Обладатель смешанной крови людского и нелюдского обиталищ. Хорош потомок Срединного Дитя, нечего сказать!
— Надеюсь, вместе с рукой отсечена та часть меня, которая мне ни к чему, — чуть слышно проговорил Всеволод. — Если бы не вы, Бранко, я потерял бы больше… Быть может, нечто большее, чем просто жизнь.
— Ты говоришь загадками, русич, — прищурился Бранко. — Но хорошо, что хоть что-то говоришь. Мома! Молодец! Обычный человек давно истёк бы кровью и умер. А ты, вон, жив. Уж очень, наверное, ты необычный человек а, русич?
— Наверное, — не стал спорить Всеволод. И поспешил перевести разговор на другое. — Где остальные, Бранко?
— Все — там, — волох махнул куда-то за изгиб разверстых мёртвых вод. — Нас осталось слишком мало, а там проход сужается. Проще оборонятся.
— Обороняться? — не понял Всеволод.
— Ну да. Ночь наступила. Час зверя…
— И что? Рудная черта ведь заперта.
— И что? — в свою очередь спросил Бранко. — Уйма тварей успела её перейти. А сейчас нечисть покидает свои дневные убежища.
— Думаешь, упыри вернуться сюда?
— Не знаю, — вздохнул Бранко. — Никогда прежде ночью и по своей воле они в Мёртвое Озеро не возвращались. Но ведь прежде им здесь нечем было поживиться. А сейчас здесь мы. Наша кровь. И другой живой крови не найти по всему Эрдею. Так что всякое может случиться.
— Но если они вернуться…
— Всё верно, русич, — волох перебил его, не дослушав, — тогда нам не выстоять. Но по большому счёту, это уже не имеет значения. Граница заперта, Набег остановлен. А кровопийцы, перешедшие черту, всё равно обречены. Сегодня они одолеют нас, завтра под корень изведут их. И не важно, как долго продлиться это «завтра» — год или век. Важно, что людское обиталище спасено.
— Спасено?
В самом деле?! Всеволоду вспомнились последние слова Олексы, так странно звучавшие в его собственной голове. Слова-наваждение, слова-пророчество.
— Думаешь, спасено, Бранко?
Прежде чем ответить, волох долго и внимательно смотрел ему в глаза. Затем твёрдо сказал:
— Ты, я и все мы сделали дело, ради которого провидение собрало нас здесь…
«Ох, если бы только одно провидение»… — с горестной усмешкой подумал Всеволод.
— Ты, я и все мы исполнили своё предназначение, — продолжал Бранко, словно не замечая слабой улыбки на бледных губах собеседника. — А после нас придут другие. Обязательно придут…
«Придут, ведомые своей или чужой волей, а, Бранко? А то ведь Олекса и Бернгард — не единственные Чёрные Князья в этом мире».
— Им и предстоит хранить границу миров в дальнейшем…
«И всё-таки кому им? Людям? Тёмным Властителям?»
— Ну а нам…
Вой — знакомый, леденящий душу, алчущий и жаждущий — прервал вдохновенную речь Бранко на полуслове. Жуткие звуки доносились со стороны плато и с озёрных берегов. Вой приближался.
— Иду-у-ут! — крикнул кто-то из-за поворота тесной расщелины, расколовшей мёртвые воды. Кажется, это был Конрад.
— К бою-у-у! — а это уже Сагаадай.
Ещё несколько встревоженных голосов. Три? Четыре? Возможно — с полдюжины, и уж, во всяком случае, меньше десятка. Смешно… Принимать бой с такими силами…
— …В общем, нам остаётся умереть на этой границе, — спокойно и торжественно закончил недоговорённую фразу Бранко.
Конечно, остаётся умереть. Раз нет иного выхода.
— Я буду биться вместе со всеми.
Всеволод попытался подняться. Не вышло. Левый локоть, на который он опёрся, предательски подломился. Слабость! Проклятая слабость!
Бранко неодобрительно покачал головой:
— В сумке тевтонского госпитальера есть зелья, творящие чудеса, но снадобья, способного поставить тебя на ноги, я не знаю. В строю от тебя не будет проку. Лучше тебе остаться здесь, русич.
«Умереть здесь?»
Наверное, так и есть. Наверное, лучше, но…
— Дай мне мечи! — потребовал Всеволод.
— Мечи? — поднял брови волох.
Всеволод осёкся. Ещё раз глянул на обмотанную лекарскими тряпицами культю. Сглотнул вставший поперёк горла сухой ком.
— Дай мне меч, Бранко!
— Ну, если тебе так будет легче…
— Так мне будет привычнее.
И так будет правильнее.
Волох пожал плечами. Отошёл в сторону. Поднял с камней посеребрённый клинок — тот самый, которым Всеволод изрезал собственные руки. Протянул оружие рукоятью вперёд.
Бесполезно! Онемевшие пальцы левой ладони не удержали скользкую рукоять. Меч выпал. Всеволод беззвучно выругался. Умирать само по себе — паршиво, а уж умирать вот так, когда ты не в силах даже поднять оружия…
Бранко осторожно положил меч рядом.
— Мне пора, Всеволод, — в голосе волоха вновь звучала печальная торжественность. — Всем нам пора. На подмогу надеяться больше не стоит. Некому нам помогать. А самим к Стороже не пробиться. Так что назад пути у нас нет. Прощай, русич…
Сознание Всеволода почему-то выцепило лишь одно слово из многих, слетевших с языка волоха. Выцепило, ухватилось…
Назад?! Для него сейчас это означало вовсе не возвращение в Сторожу — нет. Для него «назад» значит — за Рудную Черту. В Проклятый проход, откуда он едва вырвался.
— Постой-ка, Бранко! — негромко произнёс Всеволод. — Не спеши прощаться.
Наверное, что-то в нём всё-таки изменилось. Познав на пороге небытия истинную цену жизни и силу живой крови, Всеволод неведомым глубинным чутьём ощущал, что уже иначе относился к смерти. Страстное желание жить крепло в нём с каждой секундой. Но — жить иначе. Не опасаясь лицемерия тёмных Властителей, скрывающихся под человеческими личинами, не чувствуя себя невольным плясуном под чужую дудку, не страшась обмана. Своей волей и своей жизнью жить. По новому. В новом обиталище.
— Я проведу вас, — Всеволод улыбнулся, глядя в озадаченное лицо волоха.
«Попытаюсь провести, во всяком случае…»
— Куда? — не понял Бранко.
«Назад».
— Туда, — Всеволод глазами указал на рудную черту.
— Но граница закрыта!
— Не для меня. И не для тех, кто пойдёт со мной.
Волох смерил его подозрительным взглядом.
— Русич, ты хочешь…
— Не волнуйся, — поспешил успокоить его Всеволод. — Мы перейдём на ту сторону, не разомкнув черты и не оставив следа.
— Ты бредишь?
— Нет, Бранко. Просто я узнал кое-что, о чём не догадывался раньше. И я хочу использовать полученное знание. Попробовать использовать, хотя бы.
— Что ты узнал? — волох смотрел на него встревожено и напряжённо.
«Легенду о Смешанной крови — вот что».
— Долго рассказывать. Сейчас всё равно не успею.
Бранко растерянно хлопал глазами:
— Не знаю, что ты задумал, но сдаётся мне, в тебе осталось слишком мало крови, чтобы…
— Мне не нужно проливать кровь.
— А что тебе нужно?
— Желание. Искреннее, страстное…
«И оно у меня есть!»
— Всего лишь? — растерянность волоха переходило в откровенное недоумение.
— Это не так уж и мало, Бранко. Просто считай, что у нас теперь есть ключ к запертым воротам, которым я могу воспользоваться.
— Только ты?
— Ты же сам сказал, что я необычный человек, — ещё раз улыбнулся Всеволод. — А необычным людям дано ходить необычными путями.
— Но погоди, русич! — Бранко тряхнул головой. — Даже если мы попадём в Проклятый Проход… Там ведь полно нечисти. Какой смысл уходить отсюда и умирать там?
— Смысл как раз в том, чтобы не умирать! — ответил Всеволод. — На самом деле этот проход не такой уж и проклятый. Он соединяет не два обиталища, а великое множество. Через него мы сможем перейти в новый, чистый, не ведомый ни нам, ни тёмным тварям мир. По-настоящему новый и чистый, понимаешь? Куда не добрались Чёрные Князья, где нет волкодлаков, упырей и лидерок… Если там, за рудной чертой, у меня будет немного времени… Хотя бы пара мгновений, хот