— Ну что, все проблевались? — весело поинтересовалась Магда.
Не все, но больше половины гостей не сдержались. Причем в основном именно в последние минуты — задумка устроителей шоу с кормёжкой явно произвела впечатление.
— Тогда вставайте, идём дальше.
— А здесь всё? — разочарованно протянула Пиайя.
— Здесь всё. А вы как думали? Вы получили удовольствие, а настоящее удовольствие, как известно, длится недолго, — ответила Магда. — Но не расстраивайтесь, в нашей программе есть ещё несколько пунктов. Вас ещё ждёт шоу кормления личинок, на котором, думаю, не сдержатся и самые крепкие желудки. Те же, кому будет мало и этого, могут получить немного свободного времени, оборудованную комнату и объект для любых манипуляций…
…Су плохо помнил дальнейшее.
Но в память отчего-то намертво врезались слова Кеплера:
— Нет, коллега, я не намерен вкладывать ни гроша из средств фонда ни в Эребус, ни в компании, что будут заниматься его освоением, коли им придется работать с этими людьми. Я не вижу в них даже проблеска рачительности… Я не вижу здесь планирования, действия, расчёта, разума вообще! В основной своей массе это просто временщики, тусовщики, транжиры, которых больше интересуют их мерзкие шоу, нежели реальные дела…
Да, в моменте на Эребусе можно заработать, хотя бы уже просто потому, что его ресурсы раздаются почти задаром… Но невозможно вести производство, отталкиваясь лишь от жестокости. Гораздо выше вероятность потерять все свои вложения, да ещё и превратиться в глазах местного населения в одного из… из этих. Так что нет — ни гроша! И Вам, коллега, не советую…
Я всегда держался подальше от столь токсичных вложений.
И буду держаться в стороне и впредь.
…Но тогда эти слова просто проносились сквозь его разум, как пузыри сквозь толщу воды, не оставляя следов… Растворяясь в нём бесследно, в отличие от другого, нового знания, вырастающего в той же толще гигантским колючим кристаллом…
Он всё понял! Его ошибка была в том, что он стремился создать новое общество, выращивая его внутри старого! Но он не учёл одного — основанное на доброте общество не в состоянии противостоять обществу чудовищ!.. Эти твари раздавили его мир в зародыше, выпотрошили его, и теперь глумятся над его останками… Нет! Чтобы создать новый мир, ему придётся уничтожить мир прежний, уничтожить полностью, самому на время пойти путём жестокости, выжигая всю людскую заразу наподобие устроителей нынешнего празднества и их глумливых гостей…
…Хартманн открыл глаза, высвобождаясь из когтей жуткого воспоминания. Его всё ещё била остаточная дрожь, кожа была покрыта холодным липким потом. Дыхания не хватало, сердце колотилось бешено, с перебоями…
Сидящий напротив Ибарра уже не спал. Он смотрел на Отто нахмурившись, тревожно.
— Ты в порядке? Ты, похоже, отрубился, стонал во сне…
— Нет, — мотнул Отто головой. — Я не в порядке. Но зато теперь я не остановлюсь.
Глава 25. "Та, что дарует жизнь..."
«Наблюдаем движение. Видели один баллон, пока не уверены, что это то самое. Наши действия?»
Вагнер, задумчиво прикусив губу, читал на коммуникаторе поступившее от Ли текстовое сообщение. Итак, ребята на «Четвёртой» видят первые признаки движения заговорщиков Фрина. Пока всё идет по плану, скрытно, общение текстом, чтобы не шуметь…
Запускать активный процесс или ждать? Память, подсказывая судьбу Аномалии-2, уверяет, что лучше не рисковать. Возможное повреждение баллонов при захвате никак не компенсирует получасовую выгоду…
«Продолжайте наблюдение. Атака только в случае контакта или попытки заговорщиков покинуть терминал», — набрал он. Дождёмся, пока драккар не выйдет за пределы пусковой шахты…
Сколько, кстати, времени на это осталось? Вагнер оглядел зал центрального поста. Ибарра-0 бодро щёлкал по одному из пультов, погружённый в работу. После того, как он закончит здесь, ему предстоит ещё около получаса работы на самом драккаре, потом ещё ждать, пока корабль будет подниматься по шахте… Да уж, в родной Вагнеру Аномалии-2, где выброс произошёл примерно в той же зоне, где сейчас засела его команда, захваченный Мицуи драккар успел подняться, прежде чем базу постигла её печальная участь, но и процедуры расконсервации они начали несколько раньше… Нет, ждём, ждём…
Может, если подключить к процессам другого Ибарру, здешнего, Рикардо-3, так сказать, то дело пойдёт быстрее? Вагнер глянул на отсаженного им в дальний угол стажёра (может, Лора и паникует на пустом месте, но лучше не рисковать, размещая значимые для дела копии поблизости друг от друга). Тому явно было сейчас нечем заняться, он сидел, беспокойно вертясь в кресле, поглядывая на висящий рядом с ним пропагандистский экран, транслирующий из телестудии подготовку к выступлению Свенсона — техническую картинку, пока ещё не отображаемую на всех остальных аналогичных экранах.
Но можно ли отправить его на драккар одного? Все люди Вагнера сейчас заняты, большинство на «Четвёртой», Берта охраняет Свенсона, Сид нужен здесь… Пилоты, сообразил Клаус — пилотам всё равно сейчас нечем заняться, вот пусть они и перебазируются на драккар. Кстати — а может быть, и самому туда перебраться? По идее, можно подключить коммуникатор к оборудованию дальней связи на драккаре, а дальнюю связь здесь подключить к сети базы. Тогда он не потеряет контакт с персоналом. Отличная мысль! И как только сразу не сообразил? Надо поставить задачу Кан Мэн Хо, затем Ибарре-3, затем Новачеку…
Приняв решение, Вагнер поднялся и заковылял в сторону Рикардо-3. И да — надо включить в план свою ногу, в который уже раз подумал он, опираясь на плечо оперативно появившегося рядом Сида…
…Признание Мицуи, что он, оказывается, уже успел один раз отказаться от предложенной ему ассистентки, подействовало на обеих копий-полукровок немного по-разному. Одна из них — Спуки-2, которую Софи отличала от её «сестрёнки» по намотанному на её шею шарфу, не особо-то нужному внутри базы — отсела ото всех на соседний диванчик. Несмотря на то, что её мечта о работе с Мицуи вот-вот должна была сбыться, выглядела она поначалу весьма грустной, нагоняя своим видом дополнительную печаль на молчаливо взирающих на нее Морель и Спуки-3, оставшихся сидеть в обнимку в визуальной зоне терминала. Впрочем, вскоре её мысли приняли несколько иное направление, и Софи, засмотревшись на то, как нежно полукровка поглаживает мягкий ворс шарфа, в очередной раз подумала, что шарфик этот не просто знаком Спуки, а вполне определённо символизирует конкретного человека.
Видимо, к такому же выводу пришла и Спуки-3 — она подняла голову с груди Софи, и, с трудом оторвавшись от созерцания своей «сестрёнки» (иначе копии друг дружку уже и не называли), призналась:
— Я написала стихи для Каори. Как думаешь, ей понравится?
— Ну, я даже и не знаю, — слегка обескураженно отозвалась Софи. — Что за стихи? Расскажешь?
Смущённо потупившись, Спуки кивнула. Она поднялась, нервно одёрнула костюм, поправила бант… Помолчала, нервно заламывая пальцы, затем всё же собралась с силами и продекламировала тихим голосом, чуть растягивая слова:
Я помню небо, облака,
И аромат травы степей…
Я — та, что дарует жизнь,
Я — ветер весенних полей…
— Ну, рифма определённо есть, — вежливо согласилась Софи. — Но на твоём месте я бы точно не стала читать эти стихи Каори.
— Но почему?.. — изумилась Спуки.
— Во-первых, ты говоришь: «Я помню небо, облака…» Что за глупости? Откуда ты можешь это помнить? Каори знает, что ты продукт «Биотека», и что ты в своей жизни ни одного поля не видела. Только корпоративные бетонные коробки. И то только изнутри…
— Но я видела это во снах!
— Мне кажется, это ещё глупее. Спуки, милая, я люблю тебя, и не хочу, чтобы ты так позорилась. А вот это: «я — ветер весенних полей…» Это, вообще, о чём? Как ты можешь быть ветром?
— Но понятно же, что это аллегория!..
— Да откуда ты вообще можешь знать, что такое аллегория?.. Твой функционал — вычисления. Ты вообще не приспособлена к стихосложению! Я и от Каори-то этого не ожидала, девочка всё детство гаммой пробыла. Но она, по крайней мере, и пишет более жизненно. «Заплётем тела», «твой язык утешает моё естество», что там ещё… мм, «мои соски горят огнем!».
— Не только! Она писала: «Я держу твоё сердце в дрожащих руках, Я к нему прикасаюсь губами…» Она же не имела в виду, что в самом деле твоё сердце вынула!
— Спуки, милая, пойми — она хотя бы описывает свои любовные чувства. Это жизнь. А ты — ветер… И почему весенний?
— Весна пора цветения. А я расцветаю, когда думаю о ней…
— Очень отвлечённо. Мне кажется, она точно не поймёт. Да и вообще никто не понял бы. Ну, а что ты хочешь сказать фразой: «Я та, что дарует жизнь»?
— Ну, я же женщина… Это миссия женщины — даровать жизнь.
— В смысле? — Софи озадаченно посмотрела на полукровку. — Рожать?
— Ну… — Спуки окончательно стушевалась. — Растить жизнь в себе, и выпустить её в мир. Это же и красиво можно сказать…
— Я сейчас не буду вдаваться в детали того, что ты не можешь забеременеть от Каори. Но, милая, ты же не можешь рожать на хирургическом уровне! Кто тебе вообще сказал, что ты на это способна?..
— Господин Свенсон… Он сказал, что если меня признают человеком, то я смогу и… ну… нести в себе новую жизнь…
— Вот урод! — фыркнула Софи. — Твой Свенсон — просто похотливый козёл! Да он просто хотел тебя трахнуть, а я не разрешила!
— Как так не разрешила?.. — отшатнулась Спуки. — Это же были мои отношения! Хорошо, пусть он, пусть… этот… похотливый… но это же я должна была решить! А я, может быть, хотела этого! Да от меня все мужчины шарахаются, он, может, единственный был, кто готов был быть со мной!.. Меня же даже господин Ибарра не хотел!..
— Хотел. Но я и ему не разрешила. Да и не только он. Список, знаешь ли, довольно большой. Но я никому не разрешила. Я не хочу, чтобы они тебя трахали!
— А почему ты меня об этом не спросила?.. — Спуки нервно сжала кулаки. — Я женщина, я этого хочу!