Босс и Стилет, не выходя из машины, пристально смотрели на Марата, метавшего ножи с азартом последнего и запретного раза. Озираясь, нет ли кого поблизости, Босс, не разжимая губ с зажатой сигаретой, сказал Стилету:
– Ну, иди! Поговори!
Сам же Босс смотрел из машины на Марата оценивающе, нисколько не умиляясь, а жестким взглядом дельца, предвкушающего выгоду. Уже в спину Стилету выдохнул клубы дыма со словами:
– И мечет виртуозно! Талант!
Когда Стилет приблизился к Марату, Марат уже собрал ножи и, словно наигравшись, протянул их Стилету.
– Все тут! Вы забыли их! А они красивые! Вот… Стилет, не вынимая руки из карманов объемного длиннополого кашемирового пальто теплого коричневого цвета, в котором он был похож; на большого, долговязого и сильно исхудавпiero медвежонка Тедди, неожиданно грустно ухмыльнулся, сказав Марату:
– Я же их тебе подарил. А ты не понял?.. Да, твои они! Владей!
Немного помолчав, покосился на сидящего в машине Босса, развязав узел, он снял галстук. Со снятым галстуком подошел к дереву. На вытянутой руке прислонил галстук к стволу старой, массивно-кряжистой ивы, растущей напротив песочницы. И молча подмигнул Марату, в недоумении застывшему в песочнице.
Марат тотчас понял, чего от него ждал Стилет. И моментально стал метать ножи, прицельно попадая в приложенный Стилетом к стволу ивы галстук. Но он не просто метал ножи. Изящные стилеты Стилета вонзались ровно в диагональные полоски яркого полосатого галстука.
Стилет развернулся к Боссу и, разведя руки в цирковом реверансе, едва слышно произнес:
– Алле! Упс! Уважаемая публика! – произнес Стилет и быстро выдернул один стилет и молниеносно метнул его в бортик песочницы с рядом стоящим Маратом.
Марат подхватил стилет и опять метнул, так же четко опять в полоску галстука Стилета. И так они неожиданно слаженно повторяли несколько раз, словно выполняли давно отрепетированный номер.
Босс оценил номер Марата одобрительным похлопыванием в ладоши. И Стилет, не простившись с Маратом, словно забыв о Марате, вернулся к Боссу в машину. Как только он сел на сиденье рядом с Боссом, зазвонил сотовый. Босс ответил:
– Да, да! Мальчонка здесь! Да… Тот самый… В цирк ходить не надо! Да… говорю же – веселуха, ставки можно делать! Такое казино! Развлечётесь! А, вот вижу! Приветствую!
Отключившись, он обратился к Стилету, спросил, кивнув головой в сторону застывшего от недоумения в песочнице Марата, тоже смотрящего в их сторону, перебирав стилеты Стилета. Но тотчас проворно спрятал их под курточкой, как только дверь ателье распахнулась и показалась Маргарита.
– А это мать его? Там, у подъезда, зовет мальца? спросил Босс, – увидев Маргариту, вышедшую во двор, чтобы позвать Марата завтракать. Глядя, как они ушли, Стилет ответил:
– Да. Навел справки – она художница. Была раньше художник-модельер из ОДМО «Кузнецкий Мост». Но и там тоже всё развалилось. Сюда приехала. А родители ее тоже художники, в Москве оба учились, в Строгановке при совке… До Перестройки – выставки, вернисажи, живопись, презентации, публикации… Но она пролетела, не те времена – искусство не в почете. Шляпы у неё в Ругачёво не попели, так она теперь бисером такие шляпки, тьфу, то есть тюбетейки вышивает, такие волшебные.
Босс, услыхав это, точно очнулся, поперхнулся услышанным, закашлялся и в сердцах выбросил сигарету в щель затемненного бокового стекла машины.
– Оссь? Чё-ё-ё? Волшебные? Что с тобой? Стилетушка? Волшебные? Ты перегрелся?
Раздраженный и обиженный Стилет, передернув плечами, огрызнулся Боссу:
– За что купил, за то и продаю! В тех тюбетейках голова не болит, ни о чем не болит. Все плохое забывается! Жизнь кажется…
Босс, передразнивая, перебил его:
– Прекрасной? Ха-ха! Ну, сгоняй! Купи мне её тюбетейку!
Стилет, чуть помедлив, пошел в ателье к Маргарите. Она в этот момент наверху кормила Марата завтраком. Услышав звонок в дверь, быстро сдернула фартук и, на ходу причесывая волосы, спустилась вниз, удивляясь про себя столь раннему визиту в её ателье. Входя в зал, Маргарита увидела отражение Стилета в разных зеркалах своего ателье и поэтому сразу и фас, и профиль. Её насторожило то, что явно нездешний молодой человек с белесыми, словно выцветшими глазами оказался в такую рань в ее ателье, пристально рассматривая тюбетейки – явно не его товар. Еще больше поразило её то, что он попросил у неё сразу три тюбетейки. Которые он примерил, сняв дорогую в цвет пальто современную дизайнерскую шляпу, что она сразу приметила острым взглядом профессионала. Все тюбетейки на удивление не шли ему, несмотря на красивую вышивку, к его абсолютно русскому лицу с острым носом и тонкими губами. С длинными прямыми светло-русыми волосами на прямой пробор. Но, тем не менее, – он купил, не торгуясь и отказавшись от сдачи, сразу три тюбетейки. Расплатился и быстро вышел из ателье, ловко жонглируя ими. Принес их Боссу. Босс сразу надел, с удивлением переспросив:
– Ты, Стилетушка, мне на многия лета тюбетеек запас?
– Не смог выбрать. Глаза разбегаются – уж такие все красивые!
Босс перемерил поочередно все три. Выбрал и надел одну из тюбетеек. Задумался, вдыхая утренний воздух. И спросил Стилета:
– Значит, безотцовщина, говоришь?
– Да… Совсем недавно… Убили отца… там, в Бишкеке. Быть может, мать еще пока и не знает. Поэт он был. Песня на его слова еще такая была. Помню, все по радио крутили. Наша нянька в детдоме напевала. «Траля-ля-ля, алая заря, буйная весна… Тюльпана улыбка… твои глаза…» Нет, не так. Хм, забыл слова! Жаль!
– Что «жаль»?!! Такой чистильщик из мальчонки может получиться! Идет мимо мальчик, неприметный, улыбчивый. Метнул бы ножик в нужного человечка… И заработал бы… А? Так ножи метать! Только в цирке, но много там намечешь? Врожденный талант киллера у мальца! А? – но призадумался, возражая самому себе: – Но эта интеллигенция, тем более – творческая… не та косточка! В соплях утонет! Не та!
Мать – художница, отец – поэт… всё мимо! Кровь не пустит, но форточником – можно попробовать. А что ты там ещё про волшебные тюбетейки говорил? И Стилет продолжил отчёт по собранной информации:
– Мать зовут Маргарита. Она вышивает узоры на тюбетейках… нет, вернее, не так. Она шляпки делает, но кому нужны шляпки?! А тюбетейки покупают – неожиданная фишка выпала. Вот их и продает. Ну, и… я тут разузнавал: говорят, что что-то такое с людьми делается, так влияют тюбетейки из её рук. Доброту чувствуют, зла не помнят, мысли хорошие заводятся в голове…
Босс, крайне озадаченный, с какой-то опаской посмотрел на Стилета, словно впервые увидел его, и спросил:
– Мысли? Заводятся? Как впей, что ли? Но, погоди… Но… это же тема!!! Надо же наших «буратинок» развлекать… А что?.. Устроим вечер гастарбайтеров? Чувындр их в шальвары, халаты и тюбетейки. Из мюзик-холла танцовщиц райскими птицами нарядим. Пусть на ветвях сидят, ногами болтают, но только красивыми! Но там проверим. Тут балерины тоже подработать просились, но староваты на ветвях сидеть. Да и ноги… хм, так и скрючились в третьей позиции!
– Так пусть метут, ведь гастарбайтеры! – включился в работу над следующим проектом Стилет.
– Точно!!! Гриб этот – мухомор… ржавый – из песочницы снесем и будем на песке плов делать, а сверху – сваренная арматура-шатёр. Помнишь, на киностудии валялся? Я еще тогда смекнул – пригодится!.. Из магазина «Сауны» – уголь! Так, ты с этой Марго договорись; оптом её тюбетейки по дешевке возьмешь, и побольше. Мы же с тобой «работники невидимого фронта»! Теневой шоу-бизнес для богатых! Отличная идея. А то проститутками жен олигархов уже наряжали. Под охраной на Трех вокзалах выпускали порезвиться… Ха-ха! Помнишь, как один запал, так пришлось выручать? Да… Ну, все уже было!
– Да! – облегченно вдохнул Стилет в надежде, что переключил внимание Босса с Марата на их повседневную работу. – А как банк грабили, помнишь? Тоже «под охраной». В кожаной одежде от «Гальяно» и «Рокко Барроко»! Целую партию тогда закупили… Хм. Ну да, пока банк менял офис и как раз только переехал, но вывеску и все внутри ещё не вывезли, стойки, весь интерьер Сбербанка, даже бланки остались – всё осталось в целости. Даже эти ручки на веревочках-пружинках, и те в целости на местах были! Их особенно наши «налетчики» обрывали «на память»! Вроде сувениров, а золотые слитки из сплавов их не взволновали. И вправду! Что они, слитков не видели! Что ли!
– Да, отличное было шоу! Тоскуют они там на Канарах и в Кушавелях своих! Тоскуют. Да, никогда не знаешь, чем обернется тоска по… – с удовольствием вспомнил Босс тот проект.
Стилет продолжил удачную мысль:
– А вот олигархов гастарбайтерами еще не наряжали. Ну, пусть понаслаждаются дымом отечества.
– От плова дым будет хороший, – прикинул Босс, уже с особым вниманием и азартом рассматривая площадку.
Стилет задумчиво произнес:
– Верблюдов в цирке арендуем, попоны яркие, с крыльями, они терпеливые – проволочные крылья целый день терпят. Ослики сказочные нужны! Вот там их расставим, и «Тысяча одна ночь» в Ругачёво. А у художников это называется перфоманс или хэппенинг.
Но Босс нахмурился и возразил:
– Хм… хэппенинг устроить с ряженными-то олигархами? Да ещё чтобы они драку с ментами устроили посреди двора! Да твоим авангардистам устроить такой перфоманс – кишка тонка! Так что ты мне еще Союз художников СССР припомни!
Стилет не выдержал и пошел ва-банк:
– Ну, зачем он тебе?!! Пусть живет мальчонка как живет! Смотри, какой талант! Дворцы какие лепит! Узоры камешками выкладывает! Оставь его!
Но Босс точно выпал из приятных прикидок своего будущего перфоманса и раздраженно, словно разбуженный, выдернутый из счастливого сна, резко сорвав тюбетейку и отшвырнув ее на заднее сиденье, сказал как отрезал:
– Забыл, как я тебя из твоего Ругачёво, из детдома вытянул? И у тебя талант был… Ха-ха! Артистом хотел быть… клоуном в цирке! Помнишь?
Стилет тоже завелся не на шутку:
– Да! Клоуном я стал… и жизнь сплопеной цирк. Не надо…