А может быть, норманистов и антинорманистов пора переименовать? Как мы видим, Рыбаков, будучи профессионалом своего дела, разделяет многие постулаты норманистов, но при этом остается искренним патриотом России. Не в этом ли причина того, что академика невзлюбили представители противоположного лагеря и объявили антинорманистом? То же самое можно сказать про плеяду талантливых русских историков новейшего времени – А.Г. Кузьмина, В.В. Фомина, И.Я. Фроянова, Л.Н. Гумилева. Это безусловные и безоговорочные патриоты России. А у тех, кого принято называть норманистами, взгляды на Россию по какому-то досадному совпадению совсем иные. И мы вновь возвращаемся к политике. Выходит, что нет никаких норманистов или антинорманистов. Собственно, на Западе их и нет. Там уже давно сделали выводы, подвели под них базу и теперь занимаются изучением частных аспектов взаимодействия славянской и скандинавской культур.
А вот в России продолжается идейная борьба. Сегодня это элементарная борьба за выживание империи. Столкновение идет в разных плоскостях, одна из них – варяжская проблема. Здесь норманисты и антинорманисты есть, они активно проявляют себя, причем оба лагеря политизированы, хотим мы этого или не хотим.
Лидер современных российских норманистов Л.С. Клейн тщательно скрывает свою политизированность – человек он сверхосторожный и грамотный. Но его ученики менее опытны, они нет-нет да и проговариваются. Один из них, И.Л. Тихонов, вспоминает, как Славяно-варяжский семинар в Ленинграде стал для студентов в 60-х годах XX века дозволенной антисоветской фрондой. Кто-то понимал это лучше, кто-то хуже, но понимали все. То есть научное исследование проблемы велось методами формальной науки, но цель преследовалась чисто политическая. В борьбе были все средства хороши. Например, в качестве аргумента использовали такой антинаучный прием, как ссылка на конспект К. Маркса «Тайная история дипломатии», где были переписаны русофобские пассажи маркиза Сегюра, а заодно сделан вывод о норманнском происхождении Руси. Но у Маркса хватило такта не издавать эту работу, а вот у Клейна и его единомышленников – нет, и они использовали антинаучный прием в научной дискуссии.
Подведем итог. Если говорить о политике, симпатии русских людей должны быть, конечно, на стороне патриотов, а не на стороне представителей противоположного лагеря. Но это вовсе не означает, что антинорманисты безусловно правы, а норманисты – нет. Просто необходимо вычленять ценные факты у тех и других и использовать их в интересах современной науки. То есть разделить научный аспект и политический.
С антинорманистами можно и нужно спорить, если у них есть ошибки (а они, конечно, есть), но спорить не как с врагами, а как со «своими» и исключительно в научной плоскости.
Но если мы переведем норманизм и антинорманизм в научную и неполитизированную сферу, то получим очень странную классификацию, которая не понравится норманистам.
Крайние фланги дискутирующих будут неизменны. На одном краю – норманисты Л.С. Клейн и Г.С. Лебедев, на другом – антинорманисты А.Г. Кузьмин и В.В. Фомин.
А вот Б.А. Рыбакова и Л.Н. Гумилева следует записать в представители некоего «третьего пути». Оба понимают, что тезис «варяги-русь» = шведы никак не укладывается в прокрустово ложе источников. Принятие положения о тождестве руси и шведов приводит к несуразностям, которые постепенно множатся. Придя к этому выводу, Рыбаков допускает тезис об одинаковости славян и русов (но этому опять же противоречат имеющиеся источники!), однако в то же время признает тождество Рюрика Новгородского и Хрерика Ютландского, то есть считает очевидным факт прихода скандинавов на Русь, вокняжение норманнской династии и захват ею Киева. От антинорманизма здесь только одно – самостоятельность племени русь, но это вытекает из анализа документов. Значит, по классификации норманистов, они должны признать Рыбакова своим, но этого не происходит. Следовательно, критерий классификации вновь лежит не в научной, а в политической плоскости.
С другой стороны, взгляды Л.Н. Гумилева на происхождение руси очень сильно сходятся со взглядами А.Г. Кузьмина, только Гумилев считает русов германцами, а Кузьмин – «северными иллирийцами» (в чем, на наш взгляд, не прав). Однако антинорманисты не признают Гумилева своим, да он и сам, похоже, считал такую «партийную принадлежность» неконструктивной и бессмысленной. Проверим, а как относятся к Гумилеву представители школы Л.С. Клейна? Вроде бы должны отнестись хорошо: ученый ведь объявил «русских» – «немцами»! А вот нет. Клейн и его последователи считают Льва Николаевича лжеученым и в соответствии с этим тезисом воспитывают студентов. Более того, Лев Самуилович строчил на Льва Николаевича публичные доносы на заре либерализма в начале 1990-х годов. Аргументы шли в ход вроде бы научные, но наукой тут и не пахнет. Признать Гумилева «своим» мешает всё та же идеология. Во-первых, Гумилев – русский патриот, во-вторых, он без должного почтения отзывался о хазарах (хотя откуда у Клейна хазарский патриотизм?), в-третьих, его концепция этногенеза кажется представителям противного лагеря очень вредной.
Вовсе особняком стоит группа авторитетных российских ученых, к которой принадлежит С.В. Алексеев – автор ряда замечательных работ по истории славян. Этих исследователей нельзя отнести ни к норманистам, ни к антинорманистам. Они нарочито дистанцируются от тех и других и занимаются научными разработками. Такая позиция вызывает уважение, и для написания академичных работ она образцова.
Однако она не дает понимания широкому читателю, что происходит в академической среде и кто есть кто. В данном случае «чистая» наука вознеслась над дрязгами представителей двух лагерей и как бы замкнута в собственном пространстве. Но ведь наука не оторвана от социальной среды, и читатель вправе знать, какие страсти кипят за дверями научных кабинетов… и как часто наука становится не «чистой», а «грязной».
Наверное, от норманистов мы рискуем получить ярлык антинорманиста, если нашу работу вообще заметят, а не махнут на нее рукой, сочтя бесполезной для изучения. Антинорманистам она, вероятно, тоже не понравится. Кто же остается в итоге? Доброжелательный и любознательный читатель, которому интересно прошлое славян и который чужд партийных пристрастий. На него и рассчитана эта популярная работа.
А теперь резюмируем основные положения книги, отрешась от политики и позабыв о существовании не всегда чистоплотных историков.
Итак, мы равнодушны к норманистам и антинорманистам, но не приемлем «мультикультурной» фразеологии о том, что имело место взаимное проникновение этносов, что археологические находки на Балтике содержат и славянские, и скандинавские предметы, а значит, обладают и теми и другими чертами… Всё это так, но давайте не уходить от главного вопроса. Кто они, русы?
Мы считаем русов германцами, что бесспорно, но не шведами, норвежцами и датчанами, что противоречило бы ясному указанию летописи. Южные русы – потомки древних ругов, рогов или росомонов; всё это варианты названия одного и того же этноса. Руги, со своей стороны, – это «германцы-2», продукт второго витка этногенеза германских народов, который окончательно отделил их от кельтов, но еще не сделал немцами.
Вопрос в другом: кто такие северные русы, оставившие в топонимике Новгородчины и Псковщины множество следов, начиная с известного города Старая Русса?
Рабочих гипотез две, и это равноправные версии. Руги могут быть выходцами с острова Рюген или из североморского Ругаланда. Перед нами словно уравнение с двумя решениями, каждое из которых может быть верно, но конечный результат одинаков при любом варианте ответа.
Северные русы – это руги, но с Руяны они пришли или из Ругаланда – вопрос второстепенный. Если из Ругаланда, в их жилах течет больше германской крови, если с Руяны – славянской. Конечно, в пользу балтийской версии говорят тесные связи ладожских словен с «полабами», потомками которых те и являлись. Но всё могут изменить новые открытия. Дверь для окончательного решения «русского» вопроса не заперта. Где родина летописных «варягов-руси»? Разгадка близка, как никогда. Нужно только отрешиться от пристрастий и провести еще один комплекс археологических изысканий. Тогда всё встанет на свои места.
Источники
Адам Бременский. Деяния архиепископов Гамбургской церкви. // Славянские хроники. – М., 2011. – 584 с.
Агафий Миринейский. История императора Юстиниана. – URL: http//krotov.info›acts/06/1/agafiy0.html
Ал-Бекри. Известия о Руси и славянах. – URL: http//www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/X/Bekri/frametext.htm
Альтайхские анналы. // Немецкие анналы и хроники X – XI столетий. – М., 2012. – 560 с.
Аммиан Марцеллин. Римская история. – М., 2005. – 634 с.
Англосаксонская хроника. Манускрпт А. – URL: http//svitoc.ru/topic/2619-anglosaksonskaya-hronika-manuskript-a/
Аноним Валезия. Извлечения // Евагрий Схоластик. Церковная история. – СПб., 2006. – 670 с.
Аугсбургские анналы. // Немецкие анналы и хроники X – XI столетий. – М., 2012. – 560 с.
Арнольд Любекский. Славянская хроника // Славянские хроники. – М., 2011. – 584 с.
Ауфи. Сборные рассказы и блестящие предания // Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. – М., 2009. – Т. III. – 264 с.
Баварский географ // Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. – М., 2010. – Т. IV. – 512 с.
Балазури. Книга завоеваний стран // Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. – М., 2009. – Т. III. – 264 с.
Бертинские анналы. – URL: http//www.vostlit.info/Texts/rus14/Annales_Bertiani/frametext2.htm
Бертинские анналы // Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. – М., 2010. – Т. IV. – 512 с.