землевладения в Малороссии и зачало будущего малороссийского
дворянства. Кроме общей жалованной грамоты всему
малороссийскому народу на бывшие у каждого лица поземельные владения, самому гетману Мазепе даны грамоты на села Остроч и Ядловку
в Баришевском повете Переяславского полка, которые гетман тогда
же пожертвовал на содержание богадельни при Киево-Печерском
монастыре, на село Кочюровку в Глузовском повете, где у гетмана
был двор и водяная мельница на реке Есмани, и на село Самбур
в Красненском повете. Всеми этими маетностями владел Мазепа
и прежде, в звании генерального асаула, а теперь они отдавались
ему в потомственное владение. Еще прежде своего приезда в
Москву исходатайствовал гетхман утверждение своих универсалов: за
генеральным писарем Кочубеем села Диканьки и Ярославца, за
генеральным судьею Вуеховичем .двух сел в Полтавском повете, за Михаилом Гамалеею на села в Любецком повете, за
генеральным бунчужным Евфимом Лизогубом сел: Погребки, Кишки и
Крапивное с мельницами на реке ч Сейме, за басанским сотником
Янковичем, нежинским полковником Степаном Забелою и
охотницкими полковниками: Герасимом Василевичем, Яворским, Ко-
432
жуховским и Новицким - на < пожалованные им всем маетности, В приезд Мазепы в Москву, по гетманскому ходатайству, даны
грамоты на маетности и многим другим лицам.
Гетман покровительствовал тогда и литературным трудам в
своем крае. По его рекомендации, еще до приезда его в Москву
привозили в столицу старцы Киево-Николаевского монастыря
книгу Радивиловского <Венец Христов>, а старцы печерские - книгу
<Венец от цветов духовного винограда печерского> для поднесения
их государям. Разом с гетманом приезжал в столицу глуховский
житель Афанасий Заруцкий с книгою <На похвалу великих
государей>. Он подавал Голицыну челобитную, где изъявлял
желание потрудиться и впредь <в начертании книжном к прославлению
престола их царских величеств и его князя Голицына, чтоб ис-
пытно чином весь летописец о родстве их царских величеств
написан был, дабы и в настоящее время мудрым людям было что
прочитать>. Он заявлял, что .до сих пор он писал кратко, но
теперь хотел бы написать подробнее, и просил снабдить его
летописями, потому что в малороссийском крае таковых нельзя было
найти.
19 сентября малороссияне были отпущены из Москвы. На
отпуске гетману и старшинам надарили соболей, разных пряностей
и лакомств, вина, уксусу и проч.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Волнения в Малороссии в отсутствие гетмана. - Смута
из Запорожья. - Писарь Сажка. - Сношения
запорожцев с Польшею. - Атаман Лазука. - Подозрения на
Польшу. - Недруги Мазепы в малороссийском крае. -
Леонтий Полуботок. - Михайло Василевич Галиц-
кий. - Пасквиль на гетмана. - Подсылка Шумлянско-
го. - Доморацкий. - Чернец Соломон. - Выдача их и
казнь. - Чалиенко и другие враги гетмана. - Новый
пасквиль. - Мать и сестра Мазепы. - Доверие и
милость к гетману московского правительства.
Поездка гетмана в Москву не обошлась без некоторых смут
в Малороссии. Гетман, отъезжая^ в столицу, поручил вместо себя
управление краем в звании наказного гетмана генеральному судье
Вуеховичу, а для защиты рубежей гетманщины от татарских
вторжений расставил вдоль Днепра охотных Козаков и засеймские
сотни Нежинского полка, давши над теми и другими наказное
начальство стародубскому полковнику Миклашевскому. Боялись
татар, но тревога наступила от своих, а не от чужих. Гетман
получил от Вуеховича известие, что в Ромнах, в Чернухах, в
Басани - в Переяславском полку, в Кобыляках и Будищах - в
Полтавском полку и во всех побережных городках пошли слухи, что гетмана задержат в Москве со старшинами, отпустятся назад
только бывшие с ними незнатные люди; толковали даже, что
<некий иной чин имеет быти>. Такие слухи распространяли
запорожцы, злобствовавшие на гетмана за то, что он запретил
малороссиянам ездить на Запорожье для торговли и лишил
Запорожскую Сечь возможности получать хлеб и другие предметы
продовольствия из Малороссии. Запорожцы ~ ошибались: такие
стеснительные меры последовали по воле московского
правительства, и гетман, будучи в Москве, ходатайствовал об их отмене.
Вуехович писал, что трудно ему удерживать спокойствие, люди
его не слушают, властей не уважают и уходят в разные стороны: те на низ в степи, а те к Бугу и иным речкам на правой стороне
Днепра. Из полков Гадяцкого, Миргородского и Лубенского под-
434
нимается поспольство большими громадами на правый берег
Днепра искать новоселья; иные же, доносил Вуехович, думают и
нечто новое у себя зачать. Правобережная Украина, по-видимому, начинала для малороссиян левого берега делаться такой же
обетованной землей, какой лет пятнадцать тому назад казались для
Правобережной Украины Левобережная и Слободской край. <Что
можем мы сделать, - писал Вуехович, — с какими-нибудь
несколькими тысячами дворян (т. е. гетманской надворной команды) против большого числа непослушных! Не так страшны нам
неверные татары, как свои нехристи, которые страха Божия не
имеют и начальства не слушают. Множество их порывается на ту
сторону Днепра искать себе житья, а запорожцы разглашают, что
татар бояться нечего, что татары нам не враги и хан приказал
отпустить на свободу всех, которых татары недавно захватили на
другом берегу Днепра,* когда те ходили за ягодами и за дровами>.
Вуехович умолял гетмана поспешить на Украину и издать
универсал к народу; о том же доносили гетману генеральный хоружйй
Ломиковский и стародубский полковник Миклашевский: последний писал, что, находясь на страже в Днепровской пристани, он
принужден был пропускать несколько возов за Днепр, потому что
весь народ роптал, почему не дозволяют ходить на низ за
звериными и рыбными промыслами.
Шатание с места на место, искание льготного жития на
новосельях было тогда в нравах малороссийского народа не только
в гетманщине, но ив тех краях, где селились выходцы слобожане
Путивльского уезда слободы Терновой жители малороссияне, поверстанные службой к севскому воеводе, самовольно убежали со
службы, забрали свои семьи и ушли в село Хоруговку, принадлежавшее Михаилу Гамалее. Владелец объявил у себя
новопоселенцам льготы на 15 лет и таким образом переманил к себе из
Терновой слободы 40 дворов, а потом посылал делать наезды на
Терновую слободу, грабить и бить людей, чтоб от такой <тесноты>
переходили к нему терновцы на житье.
По возвращении домой гетман узнал, что вся смута в народе
исходит от запорожцев. Еыл на Запорожье писарь, по имени или
по прозвищу Сажка. Он сообщал в Украину секретно гетману, что творится в Сече и .как запорожцы, подущаемые татарами, толкуют о том, что надобно вместе с ляхами и татарами воевать
москалей. Сажка известил гетмана, что кошевой Гусак, хотя и
против своего желания, но по воле товарищества, послал в
Варшаву к польскому коронному гетману Прокопа Лазуку с
товарищами Забиякою и Кисляковским: они повезли <суплику>1 от
войска низового запорожского с жалобою, что Москва нарушает их
* Смиренную просьбу (устаревший польский термин).
435
вольности и хочет всех их сделать рабами своего московского
царя и его бояр. <Пусть, - обращались они в своей супликеко
всей Речи Посполитой, - пусть святой дух осветит сердца вель-
можностей ваших и даст вам здравый совет, а наше желание
таково, чтобы оба народа, польский и малороссийский, соединились>.
Обо всем этом гетман узнал через писаря Сажку и потом
через посланного нарочно в Варшаву ловкого киевского торговца
Ельца и сообщил в Москву; но там узнали о сношениях
запорожцев с Польшею и другим путем. Какой-то шляхтич
Подольский сообщил московскому резиденту Волкову о прибытии
запорожцев, замечая, что король польский хоть и не примет
запорожцев в подданство, но будет рад размолвке запорожцев с
царем и с городовыми козаками, потому что король польский, как и все вообще поляки, недоволен уступкою Москве областей, принадлежавших прежде Речи Посполитой. В следующем 1690
году Сажка известил гетмана, что Прокоп Лазука воротился от
короля и привез королевский подарок 200 червонцев для раздачи
товариству. Тогда гетман отправил в Сечь ловкого козака Василя
Горбачевского, приказывая сойтись с Прокопом Лазукою и
выведать от него, что ему говорили в Польше. Лазука открылся
Горбачевскому и говорил: <Меня очень почетно приняли в Польше.
Коронный гетман увещевал нас служить, королю, а король, отсылая через меня 200 червонцев, обещал еще прислать поболее через
посредство каких-то киевских знатных особ, но пусть гетман не
доверяет ляхам. Из того, что я слышал от коронного гетмана и
других знатных панов, вижу, что они зла желают нашей
Украине>. Такое предостережение Лазуки скоро стало подтверждаться
вестями, приходившими из Крыма, что хан намеревается всеми
силами орды своей помогать полякам подчинить себе Украину, а
летом 1690 года Мазепа сообщил в приказ, что турецкие послы
подали цесарскому величеству статьи о мире и в этих статьях
упоминается только о цесарской державе, да о польской Речи
Посполитой, да о Веницейской*, а о царской державе нет и
помина. Польский король то и дело что пересылается с крымским
ханом, который берется устроить примирение между Турцией и
Польшею. <Я имею, - писал Мазепа, - верную ведомость, что
от цесарского величества и от польского короля великим государям
царям никакого добра надеяться не следует, а, напротив, можно