новский поступил сообразно царскому указу; должно думать, что, сообразно тому же указу, он1 заводил или по крайней мере пытался
заводить с визирем сношения о мире. В делах мы не нашли о том
донесения; во всяком случае это вероятно, потому что в царском
указе ему повелевалось разорить Чигирин и попытаться завести с
турками сношения о мире; если половина указа была им
исполнена, то нельзя предполагать, чтобы другая оставалась без
исполнения, тем более, что условия, которые велено было предложить тогда
туркам об оставлении впусте правобережной Украины, действительно состоялись по договору, заключенному двумя годами позже, а потому есть основание думать, что они тогда были сообщены
туркам. В Москве, однако, после чигиринской катастрофы, как
кажется, не признавали Ромодановскаго способным вести далее дело
обороны Малороссийского края, и он уже более не показывался в
Малороссию. Малороссияне сильно соболезновали о разорении
Чигирина и припсывали это бедствие <незычливости и нерадивости
принципала>. Серко написал Самойловичу чрезвычайно резкое и
едкое письмо, обвинял его в потачке Ромодановскому, уже наверное
считаемому им изменником. Что малороссияне могли заблуждаться
на счет Ромодановского - это было естественно, когда повеление
истребить ‘Чигирин и завести сношения с турками дано было ему
секретно, с оговором, чтобы не произошло ропота в народе и, следовательно, осталось неведомым для малороссиян.
По переходе через Днепр, Самойлович, находя, что козацкое
войско от тяжелого похода в опустелую страну <изнужало и
изнищало>, распустил по домам полки Полтавский, Прилуцкий, Лу-
бенский, Миргородский и Гадяцкий, а Киевский, Переяславский, Черниговский, Нежинский и Стародубский двинул к Переяславу, потому что услыхал о новых затеях неприятеля.
XII
Покушение Юраски Хмельницкого. - Его
универсалы. - Поход на левый берег Днепра. -
Переселение жителей на правую сторону. ‘
- Изгнание
Хмельницкого с левой стороны. - Покушение татар и
турок на Сечу. - Последние подвиги Серка под
Крымом. - Поход Семена Самойловича. -
Истребление городков. - Сгон остальных жителей на
левую сторону. - Правление Хмельницкого в
Немирове. - Неудачные попытки склонить его к
покорности царю. - Толки о водворении
переселенцев. - Кончина Серка. - Сношения с
Крымом и с Турциею. - Бахчисарайский мир.
Воротившись от Днепра к Чигирину, визирь приказал
истребить остатки города и замка, а потом всему турецкому войску
345
двигаться в путь. Оно остановилось в Капустиной долине. Турки
терпели от болезней и от скудости продовольствия. Дороговизна
в турецком обозе была так велика, что за мех пшеничной муки
платили по 10 ефимков, а ячменной по пяти, турки один перед
другим бросались брать у татар добычу, когда те возвращались
с загона, но и добычи привозили татары немного: негде было
набрать ее в пустыне. Стоя на Капустиной долине, Хмельницкий, по совету с визирем, разослал .гонцов с универсалами в
Корсун, Канев, Черкассы, извещал, что назначает Ивана Янен-
ченка-Хмельницкого для приведения городов под свою власть и
оборону. <Не такая это будет оборона>, писал он, <какова была
московская: князь Ромодановский и Самойлович, не сдержавши
сил наияснейшего султана турецкого и крымского хана, сожгли
до основания Чигирин, погубили много душ христианских, а
сами со стыдом ушли. Просите же скорее, пока есть время, милости у верховного визиря и отзовитесь к нам с дружбою и
послушанием. Буде нас не послушаете, постигнет вас конечная
погибель>. Подобное послание отправлено было и от визиря, требовавшего покорности Хмельницкому и подданства турецкому
султану, под страхом разорения, плена и гибели.
Корсунцы поддались. Города западные: Кальник, Немиров и
другие, где поставлены были польские залоги, также покорились
и приглашали Хмельницкого избавить их от поляков. Но каневцы
отвечали, что не могут быть послушны, опасаясь московских
людей. Пославши такой отказ Юраске, канев цы стали переводить
семьи свои на левый берег Днепра, а Самойлович, остановившийся после перехода из-за Днепра в Переяславе, послал в
Канев, для обороны оставшихся там людей, несколько сотен
пехотного полка Кожуховского, надеясь, что Юраска придет с
небольшим числом татар, и в то же время советовал всем
остальным убираться скорее за Днепр. Визирь отправил на почти
безлюдный Канев несколько десятков тысяч турок с 15 пушками; и Яненченко был там с ними вместо Хмельницкого. Посланная
Самойловичем козацкая пехота не удержала напора
вломившегося в город неприятеля и вся погибла в битве.
Немногочисленные жители, оставшиеся в Каневе, вбежали в каменную церковь, но турки, разложивши около церкви огонь, всех их подушили
дымом. Испуганные судьбою Канева, городки: Черкассы, Мошна
и Жаботын покорились Хмельницкому.
По возвращении посланного в Канев турецкого отряда визирь
с Капустиной долины двинулся со всем войском в турецкие
владения, и на прощанье с Хмельницким сказал ему: <если не
удастся тебе подчинить своей власти Украину, не посылай
просить помощи от турецкого султана, а обратись к Каменецкому
паше>. Тотчас после ухода союзников Хмельницкий отправил к
346
польскому королю какого-то Губаря-Бершадского требовать
вывода польских залог из украинских городов и хотел не только
той полосы, которая была уже уступлена Польшею Турции, но
также Белой-Церкви, Паволочи, Черногородки, - одним словом; всего, что при отце Юраски, Богдане Хмельницком, успела
захватить козацкая сабля. Король, сообразно Журавницкому
договору, недавно утвержденному послом Речи Посполитой при
турецком дворе, Гнинским, приказал выступать польским
жолнерам из Кальника, Немирова, Межибожья и других
подольских городков, входивших в черту уступленных Турции
земель, но в остальном отказал Юраске; напротив, войска Речи
Посполитой из покинутых подольских городков должны были
уйти в Белую-Церковь, Паволочь, Димер, Коростышев для
усилении тамошних залог. Немиров подарен был от падишаха
Юраске в вечное владение и был избран последним своею резиден-
циею.
Юраска с татарами и турками, своими защитниками, вступил туда не ранее как за несколько дней до рождественского
заговенья, Яненченка-Хмельницкого оставил в Корсуни, Ковален-
ка в Кальнике: “эти города подарены были последним от
падишаха во владение. У Хмельницкого, по отходе визиря, осталось
700 человек татар, да от господарей 800 <семэн>1; из этого числа
по 200 человек тех и других отправил Юраска в Корсун, а
остальных оставил при себе в Немирове.
Юраска расположился в опустелом посаде, называемом Вы-
китка, поместивши близко своего жилья по десяти человек
янычар в одной хоромине, а других турок и татар поместил в
другом посаде города Немирова, называемом Шполевцы. Своих
малороссиян было мало у Хмельницкого в отцовской земле. Сам
он им не доверял, и с первого раза стали они испытывать
тягость управления новопоставленного малороссийского князя. По
распоряжению Юраски, подчиненные ему малороссияне обязаны
были его татарам и <семэнам> поставлять достаточное количество
мяса, масла, сыра и иного съестного и, кроме того, по три
осьмачки овса на-каждого коня. Нуждаясь в средствах для
проведения своих замыслов, Юраска стал вымогать денег от богатых
обывателей, сажал-их в тюрьму и по турецкому обычаю
приказывал бить палками по подошвам,- пока не получал от них
несколько сот червонцев. Не щадил он и тех, которые пристали
к нему при первом его появлении; визирь, будучи с ним под
Чигирином,. давал ему совет не приближать к себе Козаков, возведенных в старшины, а надеяться исключительно на оборону
1 У татар назывались этим именем вооруженные огнестрельным
оружием.
347
от турок. Сообразно такому совету, Юраска убил Астаматия, бывшего у него недавно наказным гетманом, и кальницкого
полковника Вареницу, поставивши на место последнего Коваленка.
Другие, даже и такие, что были сродни Хмельницкому, ежедневно, как вол обуха, по выражению современника, дожидались
той же судьбы. Затевая поход на левую сторону Днепра, Юраска
послал немировского сотника Берендея к крымскому хану
просить присылки орды. Юраска в особенности злился на
запорожцев: <Кабы мне, - говорил он, - хоть бы их 1.000 человек из
коша удалось выманить, тотчас бы заслал их к турецкому
султану на каторги>. Но он надеялся на расположение к себе
малороссиян левой стороны и говорил: <мне достаточно каких-
нибудь двух-трех тысяч; я, зашедши от Днепра, в Киеве на
Подоле посреди города стану>. Действительно, многолетние
перевороты в крае до того сбили с толку малороссийские головы, что даже Юраска мог на некоторое время быть опасным, особенно когда ему покровительствовала грозная-турецкая сила. По
известию Куницкого, из Черкасс и из левобережной Малороссии
присылались к Юраске приглашения1.
По этим приглашениям Хмельницкий из Немирова 27-го
декабря послал универсал к левобережным малороссиянам и
приглашал всех, и старейших и меньших, покориться ему для
избежания разорений. Вслед затем Яненченко с двумя крымскими
мурзами, присланными ханом, перешел Днепр у Стаек и, минуя
городки Переяславского полка, направился на Остер и Козелец.
Награбивши добычи и набравши пленников, татары ворочались, но на дороге в селе Глубоком переяславский полковник Лисенко
разгромил их загон и отбил яссыр. Яненченко ушел в Корсун.
Это было предварительное нашествие на левобережный край. Отец