– Ты спасла соседку?
– Я не спасла ни ее, ни мать. Я никого не спасала. Просто давала им больше времени.
– И все же ты продолжаешь верить, что сможешь спасти всех.
Его тон вновь стал грубым. Мистер Мрачный Ублюдок никогда не отходил далеко.
– Я хотя бы пытаюсь что-то придумать. Ты собираешься мне помогать или нет?
– Что нужно делать?
– Учитывая размер этих поддонов, тебе придется ходить за мной и носить по одному из них, пока они не наполнятся.
Не говоря больше ни слова, Найфейн поднял первый поддон, и я начала собирать листья – по одному с каждого растения, выбирая самые большие и здоровые. По ходу дела я подрезала кусты там, где Найфейн это пропустил, попутно встряхивая растения. Уход за эверлассом в каком-то смысле расслаблял. Был своеобразной медитацией. Вероятно, потому, что моя способность дарить растениям любовь и заботу означала, что я могу дарить любовь и заботу семье и друзьям.
Добравшись до середины ряда, я услышала тихую мелодию, которую напевал глубокий рокочущий голос. Высокие и низкие ноты изящно, красиво и опьяняюще чередовались. Оглянувшись, я увидела, что Найфейн находится в таком же состоянии медитации. Похоже, он начал петь, сам этого не осознавая.
– Громче, пожалуйста, – попросила я, выкладывая три листа на поднос, и встретилась с глубоким, проникновенным взглядом Найфейна.
– Моя мать часто пела эту песню, когда ухаживала за эверлассом. Я не хотел петь ее вслух.
– Это прекрасная мелодия. Твоя мать умерла до проклятия?
– Да.
– Значит, она избежала кошмара.
– Это единственный кошмар, которого она избежала.
Я положила свою руку поверх его руки, сжимающей край подноса, и провела большим пальцем по костяшкам его пальцев. На самом деле я не знала, что сказать, поэтому повторила:
– Пой громче, пожалуйста.
На этот раз Найфейн запел со словами. Я не знала этого языка. Похоже, это был древний язык с раскатистыми гласными и мягкими согласными. Безупречный голос Найфейна по-прежнему был глубоким и скрипучим, но неожиданным образом приятным. Это подняло мне настроение и уняло мое беспокойство. Мелодия была полна сладкой печали и тихих рыданий, голос Найфейна теперь звучал громче, лениво пронзая тишину.
Не успела я опомниться, как все три поддона оказались заполнены настолько, насколько это было безопасно для листьев. Найфейн подкатил две тележки, на каждой из которых помещалось по два поддона, и мы загрузили и покатили их. Песня Найфейна затихла, лишь когда мы добрались до большого сарая, все пространство в котором занимали два стола с подготовленными местами для работы с растениями и травами. Наступившая тишина вызвала острую боль в моем сердце.
– У твоей матери эта песня тоже звучала печально? – спросила я, когда Найфейн помог мне переставить поддоны ближе к концу крайнего стола.
Некоторое время он разглядывал меня, как часто это делал в последнее время.
– Мне всегда так казалось, хотя она говорила, что это песня радости.
– Ты знаешь, что означают слова песни?
Найфейн покачал головой, и мы подхватили ведра, чтобы набрать воды.
– Она была родом из горного региона Королевства Фламма, которым правили король-волк Цинциус и его королева Элмердонна. Они говорили на местном горном наречии. В том королевстве это было разрешено, но здешний король объявил это вне закона. Он сказал, что так ей будет слишком легко передавать секреты.
– Ого. Это кажется безумием.
– Он был безумцем не только под конец. У него всегда было не все в порядке с головой… это просто хранилось в тайне.
– И посмотри, к чему привела всех эта королевская тайна.
Я держала ведро перед насосом, но Найфейн забрал его у меня.
– Это мужская работа.
– Качать воду – мужская работа?!
Его улыбка смягчила резкие черты и ужасные шрамы на его лице. Найфейн напряг свой бицепс.
– Я сильный. Я не подведу такую умную женщину.
Я засмеялась и отступила назад, пока он работал.
– Значит, отрабатываешь свой хлеб?
– Я с детства привык заниматься тяжелым физическим трудом. Я рос крупным для своего возраста, и мне не хватало природной ловкости, чтобы обращаться с растениями и целебными средствами. Моя сила в… ну, в силе. В мускулах. В могуществе. Моя роль как мужчины-дракона – защищать. И хотя я состоял в братстве с другими драконами-оборотнями во время обучения и после, мы всегда были не в ладах друг с другом. Нас воспитывали в духе соперничества… Ты сможешь это донести?
Я подняла ведро с водой двумя руками.
– Да, спасибо.
Найфейн кивнул, легко подхватив по ведру в каждой руке, словно те ничего не весили. Мне же, вероятно, предстояло вернуться и принести еще одно ведро после того, как я по пути расплескаю половину этого.
– Нас учили соперничать друг с другом за территорию. Доминировать друг над другом. Между нами всегда царила скрытая враждебность. Женщины, ухаживающие за растениями… у них все было по-другому. Они всегда работали в гармонии. Помогали друг другу вместо того, чтобы пытаться показать свое превосходство. Вероятно, потому, что я проводил так много времени со своей мамой, мне стал ближе такой образ мышления. Моего отца это бесило. Он называл меня слабаком из-за этого.
Улыбка Найфейна погасла. Он поставил свои ведра на стол и наклонился, чтобы взять мое.
– А ты? – спросила я.
Найфейн налил воду в первый поддон, и я принялась перекладывать листья.
– Стой, хватит… – Я вскинула руку, когда вода достигла нужного уровня. – Не надо наливать слишком много. Листьям не нравится быть чересчур залитыми водой, как во время наводнения. Нужно ровно столько, чтобы они оставались влажными.
Найфейн кивнул и принялся за другие поддоны. Я так и не поняла, то ли он не собирался отвечать на мой вопрос, то ли ему просто требовалось время на обдумывание ответа, поэтому не стала настаивать.
– Ты оставляла их в помещении? – спросил он.
– Дома? Да, потому что у меня не было козел в качестве подставок, и я не хотела, чтобы какие-нибудь дикие животные добрались до листьев, или отчаявшиеся соседи украли их, или демоны помочились на них. Задний двор – не настолько надежное место, как хотелось бы надеяться. Да ты и сам это знаешь, раз уж вторгся на мой задний двор, когда собирался похитить меня.
– Но разве листьям не лучше лежать под лунным светом?
– Вообще-то, не знаю. – Я скорчила унылую гримасу. – Давай вынесем один поддон наружу и проверим это. Однако его нужно будет занести обратно на рассвете. Ты доверяешь мне настолько, чтобы оставить ключ?
– На данный момент, да. Через час, скорее всего, нет. Но я сам занесу поддон. Ты можешь все пролить.
В словах Найфейна был свой резон. Это были большие и тяжелые поддоны.
Найфейн настоял, чтобы я отошла в сторону, пока он вытаскивал маленький столик и ставил на него поддон. Сделав это, он упер руки в бедра и окинул взглядом поля, а затем посмотрел на небо.
– Что такое? – спросила я.
Найфейн вновь перевел взгляд на меня.
– Наверное, мне следует отвести тебя обратно.
В глубине души мне не хотелось уходить. Я хотела остаться здесь и провести еще какие-нибудь эксперименты с эверлассом. Или, как вариант, вместе с Найфейном пойти посмотреть на тот сад роз. Или просто… побыть с ним еще немного. Послушать, как он поет в лунном свете или рассказывает истории из своего прошлого. Возможно, рассказать ему кое-что из моего прошлого в ответ. Когда Найфейн был так спокоен, с ним было очень легко общаться. Легко разговаривать. Складывалось впечатление, что мы могли бы перейти к шуткам и добродушным подтруниваниям. Стать друзьями, а не врагами.
«Вы только посмотрите, народ, как похититель морочит голову своей жертве, притворяясь хорошим парнем. Не волнуйтесь, она все поймет, когда он снова запрет ее в башне и не позволит увидеться с семьей…»
– Да, наверное, – пробормотала я.
Мы повернули к замку, и Найфейн обнял меня, вновь положив руку мне на бедро. Хотя, вероятно, в этом не было необходимости, я не сопротивлялась. Завтра мы могли снова стать врагами. Прямо сейчас мне хотелось создать воспоминание, чтобы потом лелеять его в душе.
– Нет, – заговорил Найфейн, когда мы были на полпути к замку. – Я не слабак. Если мужчина вместе с женщинами заботится о жизни и здоровье других людей, это не делает его слабым. Во всяком случае, эта работа сделала меня сильнее, потому что я стал гибко мыслить. Я научился смотреть на ситуацию с разных точек зрения. Это придало мне терпимости так, как никогда не смогла бы боевая подготовка. Но объяснить это моему отцу было невозможно. Он не умел выстраивать хорошие отношения с женщинами. По правде говоря, он был невысокого мнения о них в целом.
– Похоже, он был тем еще фруктом. И почему твоя мать вышла за него замуж?
– Брак по договоренности. К твоему сведению, у дворян нет особого выбора в таких вещах. Мы объединяем деньги и власть, как в социальном, так и в магическом плане. Родители делают тщательный выбор в наших союзах.
– А твои родители выбирали кого-нибудь для тебя в прошлом?
– Да. Это был не тот выбор, который я бы сделал для себя.
– И что случилось?
– В итоге? На нас обрушилось проклятие.
Найфейн не стал вдаваться в подробности, и мы поднялись по ступенькам во внутренний дворик. С другой стороны, на самом деле ему и не требовалось ничего больше говорить. Он был единственным оставшимся дворянином. Очевидно, его суженая не выжила.
Найфейн замедлил шаг, глядя на дверь. В дерево было вделано несколько стеклянных панелей, и мы увидели прижатую к одной из них голую задницу. Прямо на наших глазах чуть выше задницы к стеклу прижалась спина, показавшаяся мне женской. Следом проступили очертания двух ног, согнутых в коленях, а затем тело пришло в движение. Две ладони прижались к стеклу. Какая-то парочка занималась сексом у задней двери.
– Давай обойдем, – быстро предложила я, зная, что Найфейн, вероятно, захочет распахнуть эту дверь и испортить парочке все наслаждение. Он явно не потерпел бы такое безобразие, в отличие от предыдущего случая с людьми в меховых костюмах.