е-что сказала, и я думала над этим. Твоя мать любила тебя. Она бы хотела, чтобы ты был счастлив. Она скучала по своему дому… – Я пришла к такому выводу, исходя из слов Найфейна. – …И не стала бы обижаться на тебя за то, что ты уехал. Она жила в браке без любви с сумасшедшим мужем, ей не разрешали говорить на языке ее предков. С чего бы ей желать тебе такой же судьбы? Я имею в виду, посмотри на меня. Я не такая, как другие женщины в этой деревне. Я – дикарка, и я охочусь, и я рискую, и я прихожу домой вся в крови. Меня не волнуют красивые платья с оборками или то, хочет ли первый красавец на деревне жениться на мне…
Рука Найфейна сжала мою, и его тело напряглось. Я медленно выдохнула и снова посмотрела на черные полосы на его спине. Они по-прежнему медленно таяли. Возможно, при этом Найфейн испытывал болезненные ощущения.
Я продолжила говорить.
– Я была такой с детства. Люди часто говорили моей маме, что она не должна позволять мне проводить столько времени с Хэнноном. Что я плохо влияю на него, потому что он нежный, добрый и милый. Но она могла быть упрямой, как скала. Она правила этим домом. Она никому не позволила бы запугивать меня. Она позволяла мне носить все, что я захочу. Позволяла мне делать все, что мне заблагорассудится, при условии, что я веду себя вежливо. Доверяла мне самой принимать решения. Так поступают матери – они направляют. Они дарят веру в себя. Они поддерживают и никогда не перестают любить своих детей. Никогда. Я сомневаюсь, что розовый куст стал бы обижаться на сына за его дикий нрав.
Слезы наполнили мои глаза.
– Я так скучаю по маме, – призналась я, наклоняясь вперед и прижимаясь щекой к подушке у головы Найфейна. – Я не смогла спасти ее. Тогда я еще не усовершенствовала рецепт целебного эликсира. Мне не хватило времени. Но знаешь что? Я должна помнить, что в конечном счете это была не моя вина. Маму убили проклятие и болезнь. В то время я не могла победить их, но успею сделать это вовремя для отца. Я это сделаю. Я не потеряю еще одного родителя.
Я погладила Найфейна по щеке, продолжая другой рукой обнимать его.
– Знаешь, люди были правы насчет того, что Хэннон лучше меня. Моя мама всегда утверждала, что без него я бы пропала. Он ненавидит охоту, рыбалку и распитие пинты пива в пабе с парнями. Он думает, что все они – тупоголовые обезьяны. Очевидно, он прав. Ему бы очень понравился выбор хобби в замке. Вероятно, он мог бы нарисовать очень красивую картину. Он очень хорош в шитье и рукоделии. И ты видел, как он умеет ухаживать за больными. Мы с ним настолько противоположны, насколько могут быть противоположности. Вот почему из нас получилась отличная команда. У меня хорошо получается все, что он ненавидит, а у него хорошо получается все, что ненавижу я.
– Ему нужна сильная пара, – прохрипел Найфейн.
Я вздрогнула. Затем покраснела от смущения. Найфейн просил меня говорить, это правда, но я и не предполагала, что он будет внимательно слушать каждое слово.
– Да. Но в нашей деревне таких нет. То есть это, конечно, не так. Я уверена, что сильные женщины есть, они просто не пойдут против общественности. Никто не обращался ко мне, например, чтобы научиться охотиться. Кроме Сейбл. До встречи с тобой я учила ее ставить ловушки и охотиться на мелкую дичь. Но в то же время она любит платья с оборками и прихорашиваться, так что умеет скрывать свои странности немного лучше, чем я.
– Мне нравятся твои странности.
– Я не думала, что тебе вообще что-то во мне нравится.
– Воды, пожалуйста.
– Ах, да. Да, конечно. – Я оттолкнулась, чтобы встать, но одна из моих ног затекла. Она не выдержала нагрузки, и я с грохотом упала на пол, как подкошенная, ударившись о край кровати Сейбл. – Черт подери!
Найфейн дернулся, а затем застонал и приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, что случилось.
– Я в порядке. – Я показала ему большой палец и забралась на кровать. – Все хорошо.
Дверь спальни открылась, и в проеме показалось заспанное лицо Хэннона.
– Что стряслось?!
– Мне нужна вода для него. У меня затекла нога, и я упала на пол.
Брат закатил глаза и пересек комнату, направляясь к кувшину с водой. Поднял его и наполнил жестяную кружку. Когда Хэннон наклонился, чтобы передать кружку Найфейну, я устроилась на кровати и принялась растирать онемевшую ногу.
– Ты можешь сесть или нам помочь тебе? – спросил Хэннон.
Найфейн попытался приподняться, но его руки подкосились, и он снова упал на матрас.
– Эта кровать твердая, как камень.
– Значит, она ничем не отличается от твоей головы, – не подумав, выпалила я.
Найфейн ухмыльнулся, а Хэннон передвинулся на другой край и стал ждать меня.
– После смерти ты сядешь по правую руку от богини, Хэннон, – сказал Найфейн, когда я встала, чтобы помочь. Невидимые булавки и иглы пронзали мою ногу. – На небесах тебе воздастся за то, что ты всю жизнь терпел такую сестру.
– Очевидно, тебе уже лучше, – проворчала я, когда мы с Хэнноном перевернули его и приподняли.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Хэннон, вновь превращаясь в сиделку. – Боль прошла?
– Немного. Она впивается глубоко в мои кости, но больше не пульсирует. Это маленькое чудо.
– Тебе дать еще эликсира? – спросила я, забирая кружку у Хэннона. Найфейн неуклюже приподнял руку, чтобы взять кружку, но я отмахнулась от него. – В итоге ты все прольешь. Ты больной – веди себя соответственно.
– Да, мэм. – Его губы изогнулись в улыбке.
Он выпил содержимое, и на последнем глотке капелька жидкости потекла из уголка его рта.
– Пока достаточно, – мягко сказал Хэннон.
Я поставила кружку на пол, и мы перевернули Найфейна обратно. Он прерывисто закашлялся и вцепился в подушку, но успокоился, продолжая смотреть на меня.
– Я в соседней комнате, если вдруг вам понадоблюсь, – сообщил Хэннон, протягивая руку.
Я вручила ему кружку. Брат кивнул и направился к двери.
– Что он будет с ней делать? – спросил Найфейн. Он покашлял еще немного, а затем застонал.
– С чем, с кружкой?
Он слабо кивнул.
– Вымоет ее. Тут есть еще одна. Потом он их поменяет. Он действительно помешан на чистоте, когда дело касается ухода за больными.
– И правильно. Из вас двоих действительно получилась отличная команда.
– Ага. Мы росли в трудные времена, когда в основном приходилось полагаться на самих себя.
– Нет, пока больше никакого эликсира. Хотя я мог бы использовать часть твоей силы.
Я пробудила самку, и волна силы хлынула через меня в Найфейна. Когда поток хлынул обратно, мы поймали его в замешательстве, и сила заполнила мое тело и ушла глубоко внутрь. Я испуганно втянула воздух. Похоже, я все еще была связана с Найфейном через силу или, возможно, магию. Или, может, были связаны только наши внутренние звери, я не знала. И хотя я не могла конкретно почувствовать его, я ощущала его сущность. Его внушительный самец запустил щупальца силы глубоко внутрь меня. Наверное, мне следовало бы разозлиться или, возможно, забеспокоиться из-за этого, но прямо сейчас я просто хотела, чтобы Найфейн излечился. Королевство нуждалось в нем. Я разберусь с последствиями, когда он поправится.
Я вздохнула и присела рядом с ним.
– Тебе нужно подстричься, – заметила я, на этот раз положив одну руку под голову, а другой накручивая волосы Найфейна на палец.
– Я очень долгое время не заботился о своей внешности. Не было никого, на кого можно было бы произвести впечатление. Во всяком случае, никого, на кого мне хотелось бы произвести впечатление.
– Ну, спасибо. – Я тихо рассмеялась. – Когда-то у меня был парень, и пару раз я пыталась принарядиться. Я хотела почувствовать себя сексуальной и возбудить его.
– И что случилось?
– Он отреагировал очень странно. Сказал, что не хочет показываться на улице со мной в таком виде. При этом я не была полураздетой, ничего подобного. Я не понимала, что именно ему не нравится. Он признался во всем, когда бросил меня. Похоже, решил, что я принарядилась, чтобы он на моем фоне выглядел хуже. Словно я хотела показать, что он меня не заслуживает. Я думаю, ему бы понравилось, если бы я встала на колени, чтобы он мог казаться выше. В тот момент у меня разбилось сердце, поэтому я не врезала парню за это, хотя следовало бы…
– Почему он считал, что будет выглядеть хуже из-за того, что встречается с кем-то более привлекательным, чем он? Я бы скорее подумал, что другие мужчины хлопали бы его по спине в качестве поздравления.
– Не знаю. Могу только предположить, что это как-то связано с Джедреком, первым придурком на деревне. По-моему, он хочет составить со мной пару в основном из-за моей внешности. Вероятно, он уже некоторое время думал об этом. Бьюсь об заклад, он распускал слухи или издевался над моим бывшим. Мужское эго такое хрупкое. Без обид.
– Я бы далеко не ушел, если бы обижался каждый раз, когда кто-то говорит правду.
Я рассмеялась, проводя пальцами по его щеке.
– Вся эта «красота» меня раздражает. Любые комплименты в мой адрес всегда касались моей внешности. Это все, за что меня ценят.
– Что это значит?
– Я достойна большего не только из-за внешности. Это можно сказать про любого из нас. Я настолько начитана, насколько это возможно в нашей деревне. Я умная, сильная и умею решать проблемы. Я проявляю смелость… в основном. Я создала различные целебные средства, которые используют люди, не говоря уже о том эликсире, который поддерживает жизнь членов их семей. Но меня хвалят только за то, что я хорошенькая. Такое чувство, что в нашей деревне, если ты красива, ты достигла наивысшего уровня достижений для женщины – но ведь это не зависит от меня. Я такой родилась и не приложила никаких усилий для этого, у меня даже не было никакого выбора в этом вопросе. А если тебя не считают красивой, или если ты не подчеркиваешь свою красоту, то тебе постоянно говорят, как привести себя в порядок, чтобы выглядеть лучше: прическа, макияж, одежда, что угодно. Словно мы почему-то нуждаемся в исправлении, так как не нравимся кому-то такими, какие мы есть. Как будто нас должно волновать, что подумают другие, а не то, что мы думаем о себе. Это чушь собачья.