– Как и ты, — говорит он.
Его слова ворошат во мне ту чувствительную часть меня, которая помнит, почему он знает такие подробности. Все те утра, когда я просыпалась, завернутая в его объятия.
И все утра с тех пор, когда я просыпалась одна, без него.
— Итак, в четыре, пойдет?
— Да, замечательно.
— Хорошо, ну…
— Спасибо за сегодняшний день, Кам, — говорит он. — За то, что позволила мне провести с ней время. Я очень ценю это.
— Тебе не нужно благодарить меня, Зевс. Ты ее…— я останавливаю себя, не произнося слово «отец», на тот случай если Джиджи все слышит. Я не хочу рисковать. — Ты имеешь такое же право, как и я, проводить с ней время. — Говорю я более тихим тоном.
— Да. — Он печально выдыхает, проводя рукой по волосам. — Я знаю. Просто… я не знаю. — Он пожимает плечами, выглядя беспомощным. — Все это так сюрреалистично, понимаешь?
Я киваю, потому что могу только представить, что он сейчас чувствует.
— Станет легче, — мягко говорю ему.
— Да. Но это не вернет мне четыре потерянных года.
Между нами повисает молчание.
Затем я спрашиваю:
— Ты говорил с Марселем?
Он качает головой.
— Я жду, пока в моей голове утихнут мысли о его убийстве.
— Значит, ты поговоришь с ним лет так, через десять? — говорю я.
Он смеется глубоким гортанным смехом, идущим из самой глубины его груди.
— Черт, я так скучал по тебе, Голубка, — говорит он, удивляя меня до чертиков.
У меня столько всего вертится на языке, того, чем бы я хотела ужалить его, типа: «Ну, тебе бы не пришлось скучать по мне, если бы ты держал свой член в штанах», но я сдерживаюсь, плотно сжав зубы.
— Мне пора внутрь, — я делаю шаг к двери.
Моя рука уже лежит на дверной ручке, когда его голос заставляет меня замереть.
— Почему ты с ним?
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— С кем?
— Помощник шерифа Дик? (прим.перев: с английского член, хрен, придурок)
— Мы не вместе, Зевс. Мы просто друзья.
— С привилегиями.
— Я не стану обсуждать это с тобой.
— Он недостаточно хорош для тебя.
— А ты, ты был достаточно хорош для меня?
— Нет. — Он подходит ближе ко мне. — Я никогда не был достаточно хорош для тебя. Но я был чертовым эгоистом, и я так чертовски сильно хотел тебя.
Пока не расхотел.
Я смеюсь, горький звук.
— Значит, то, что ты изменил мне и бросил, было твоим способ выказать бескорыстность. Ого. В свое время я наслушалась всякого дерьма, Зевс, но это… — Я покачала головой, испытывая отвращение.
— Это не то, что я имел в виду.
— Нет? Тогда, что ты имел в виду?
Еще на шаг ближе. Так близко, что мне приходиться отклонить голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он смотрит вниз, в мои глаза. Взгляд в них такой напряженный, что внутренности мои начинают дрожать.
Затем делает шаг назад, качая головой.
— Ты еще не готова это услышать.
Он начинает отходить от меня.
Мое сердце хочет закричать ему в след: «Что? Что я еще не готова услышать?»
Но логика подсказывает сказать: «Мне совершенно не интересно все, что ты там хочешь мне сказать». Именно так я и поступаю.
Он останавливается от моих слов, словно от удара. Он отвернулся. Но через несколько шагов он посмотрел на меня через плечо и сказал:
— Я не давал той официантке свой номер. Если тебе интересно.
— Не интересно, — произношу я слишком быстро, выдавая себя. Я ненавижу это чувство - облегчение, от того, что он не дал свой номер Меган.
На его губах промелькнула улыбка.
— Из тебя всегда была ужасная лгунья, Голубка. Увидимся завтра.
И снова он уходит от меня, оставив за собой последнее слово.
Глава 12
Прошло почти две недели с тех пор, как Зевс появился на пороге моего дома и узнал, что у него есть дочь. Он виделся с Джиджи каждый божий день. Даже во вторник, когда у нее был урок стритдэнса после сада. Он спросил, может ли он отвезти и забрать ее. Они также вдвоем ходили на повторный показ «Рапунцель» в воскресенье утром.
Я усмехнулась при мысли о том, что великий Зевс Кинкейд смотрит мультики о диснеевских принцессах.
Но это лишь показывает, на что он готов пойти, чтобы провести время с дочерью. Я не могу винить его за сиюминутную преданность Джиджи. Он влюбился в нашу девочку.
Что ни странно, она тоже его обожает.
Джиджи все еще не знает, что Зевс – ее папа. Но я знаю, что мы приближаемся к этому моменту.
Зевс ни разу не затронул эту тему и не спросил, когда же мы все-таки собираемся рассказать ей правду.
Думаю, я откладываю этот разговор, потому что боюсь ее реакции. Но и так же, потому что это наконец стало бы реальностью.
Мне пора быть смелее и рассказать ей.
Думаю, в эти выходные идеальное время. После утренних занятий балетом. Зевс напросился отвезти нас. Так что, мы, будучи все вместе, сможем сесть и все рассказать ей.
Зевс здесь. Он в гостиной с Джиджи, играет в «Угадай кто?» - версию «Мой маленький пони». Зевс принес ее для Джиджи.
Это единственный подарок, который он купил ей после Искорки, так что я не слишком противилась. Она везде таскает эту игрушку с собой. Я думаю, это отчасти потому, что она мечтала о ней. Но и еще потому, что именно Зевс купил ее Джиджи.
Я на кухне, готовлю ужин. У нас будут макароны с сыром. Ничего слишком вычурного. Зевс остается на ужин, как и каждый вечер до этого. Тети Элли сегодня нет, она в участке. В последнее время она редко бывает дома. Очень важное расследование.
Но она сказала, что присмотрит за Джиджи завтра вечером, и я смогу пропустить пару бокальчиков с Ричем.
Наверное, я могла бы и Зевса попросить посидеть с ней, но это слишком странно, просить его побыть нянькой, пока я буду встречаться с Ричем. Даже если Рич всего лишь друг. Я знаю, что Зевс неровно относиться к нему. Так что это не стоит такой головной боли.
Тяжело, все время находиться рядом с Зевсом. Наши отношения натянуты, но мы относимся с понимание к друг другу. Мы словно танцуем вокруг друг друга. Мы обмениваемся любезностями. Все эти «спасибо» и «пожалуйста». «С удовольствием» и «благодарю». Но это все не настоящий разговор.
Если говорить откровенно, я все еще таю чертовски много злости и обиды на то, как он поступил с нашими отношениями. Но я должна похоронить все это, ради Джиджи. Я должна притвориться. Что я никогда не любила его. Что он никогда не разбивал мне сердце.
Это трудно. Чертовски трудно.
Я все еще жажду получить от него ответы, которые я так и не получила.
На самые главные вопросы: почему он поступил так? Почему изменил мне?
Если он разлюбил меня, то почему бы не порвать со мной, прежде чем совать свой член в кого-то другого?
Я имею в виду, да, я бы была убита горем, порви он со мной, потому что разлюбил. Но знать, что у него был секс с другой женщиной…это сокрушило меня окончательно.
И я так и не смогла смириться с этими чувствами. Потому что через несколько месяцев узнала, что беременна Джиджи, и мне дали понять, что он не хочет иметь ничего общего с ней, так что, мой гнев на него превратился в ненависть. Я ненавидела его за то, что он бросил своего ребенка.
Теперь, когда я знаю правду, о его неведении, мой гнев и обида вернулись к тому, что он сделал со мной.
И, честно говоря, мне все труднее и труднее игнорировать это и делать вид, что не чувствую этого, находясь рядом с ним.
Я высыпаю макароны с сыром в сервировочное блюдо и беру сервировочную ложку. Я отношу все это в столовую.
— Ужин готов, — говорю я. Проходя через гостиную.
Я ставлю блюдо на стол, на котором уже стоят тарелки, лежит столовое серебро, стоит кувшин с водой и стаканы. Я возвращаюсь на кухню, чтобы взять салат и чесночный хлеб, которые приготовила.
Когда я вернулась к столу, Джиджи и Зевс уже заняли места рядом, ожидая меня.
— Я налил тебе воды, — говорит Зевс.
— Спасибо.
Я ставлю салат и хлеб на стол и сажусь напротив них.
Зевс накладывает макароны с сыром в тарелку Джиджи. Затем тянется за моей. Я передаю свою тарелку, позволяя ему поухаживать за мной. Он возвращает мне тарелку, и я кладу в нее немного салата.
Настала очередь Зевса наполнить свою тарелку. Мне пришлось удвоить количество еды, которую мы обычно готовили себе, потому что у него просто зверский аппетит. Всегда таким был. Но он большой парень и много тренируется.
За ужином мы ведем светскую беседу. В основном, Джиджи рассказывает о своем дне в детском саду. Зевс спрашивает меня о моем рабочем дне, а я рассказываю ему. А потом, естественно, я спрашиваю о его дне.
Все это очень по-домашнему. Слишком знакомо.
Я понимаю, это потому, что он каждый вечер ужинает с нами. Но я не хочу, чтобы Джиджи слишком привыкала к этому, ведь так будет не всегда. Зевс не всегда будет здесь, в Порт-Вашингтон, чтобы ужинать с ней каждый вечер.
Может быть, чем раньше мы сообщим ей, что Зевс ее папа, тем быстрее мы урегулируем вопрос времени, которое они будут проводить вместе. Не обязательно нам все время проводить втроем.
К моей злости на него примешиваются воспоминания о хороших временах и напоминания о том, почему я влюбилась в него, все эти годы назад.
На данный момент я похожа на клубок эмоций, который готов взорваться, и это ужасно выматывает.
— Спасибо за ужин. Все было потрясающе, как всегда, — говорит Зевс, откинувшись на спинку стула.
— Это были всего лишь макароны с сыром. — Я кладу вилку на тарелку.
— Ты готовишь самые лучшие макалоны с сылом, мамочка, — говорит Джиджи.
— Спасибо, детка, — улыбаюсь ей.