Между ними повисает странная тишина, а затем все вскакивают с мест и хором произносят...
— Да, конечно!
— Хорошо, давайте двигаться!
— Всем двигаться к пирсу!
Держа Зевса за руку, мы идем по пирсу, Джиджи все еще на его плечах. Все следуют за нами, и мы останавливаемся в начале пирса.
Зевс зажигает фонарик своей зажигалкой и передает его мне. Затем зажигает свой собственный.
— Все готовы? — спрашивает Зевс.
И мы слышим хор:
— Да.
— Дай мне подержать, папочка, — говорит Джиджи, делая хватательные движения руками.
— Будь осторожна, малышка Джиджи. Он может обжечь тебя.
— Я держу его, — успокаивает меня Зевс.
—Не забудь загадать желание, когда будешь его отпускать, — говорю я ей.
Она улыбается этой великолепной нахальной улыбкой, как будто уже знает, что загадать.
— Хорошо, считаем до трех, — громко говорит Зевс. — Тогда пускайте свои фонарики. Три, — начинает Зевс. — Два... один.
Я отпускаю свой фонарь и наблюдаю, как он начинает свой полет над водой, поднимаясь выше, вместе с фонарями всех остальных.
Затем я ненадолго закрываю глаза, просто наслаждаясь счастьем, которое сейчас испытываю. Не могу поверить, что я здесь с Зевсом, и беременна нашим вторым ребенком.
Если бы вы сказали мне год назад, что я буду здесь с ним, я бы ответила, что скорее на Землю упадет астероид.
Я слышу нежный звук Рианны, поющей "Umbrella", доносящийся откуда—то позади меня, а затем шум тихих вздохов вокруг заставляет меня открыть глаза и повернуть голову.
Зевс стоит на коленях рядом со мной.
Нет. Не на коленях.
На колени.
Святое дерьмо.
Мое тело медленно поворачивается к нему, мои глаза не отрываются от его глаз.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
— Делаю предложение, — просто отвечает он.
—У меня есть кольцо, мамочка! — Джиджи хихикает рядом с ним, протягивая коробочку с кольцом.
— Зевс... — Слезы наполняют мои глаза.
— Ты — любовь всей моей жизни, Голубка. Это всегда была ты. С того самого момента, как я увидел тебя на ярмарке, понял, что попал. Я влюбился в тебя тогда. Я люблю тебя сейчас. Я сойду в могилу, любя тебя. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Кольцо очень красивое, мамочка! — Джиджи протягивает мне коробочку, и я беру ее у нее из рук.
Дрожащими пальцами я открываю коробочку и вижу самое красивое кольцо, которое я когда—либо видела. Оно из розового золота, инкрустированное бриллиантами, с большим круглым бриллиантом, окруженным бриллиантами поменьше.
Мои глаза скользят к Зевсу, и я задыхаюсь.
— Оно принадлежало моей матери, — говорит он мне. — Оно может не подойти, но мы можем изменить его размер.
Ну вот, теперь я плачу.
Я вытираю слезы с лица рукой.
— Ну, что скажешь, Голубка? Ты выйдешь за меня замуж?
— Да, мамочка, потому что я очень, очень хочу быть подлужкой невесты! — Джиджи подходит ко мне, обхватывает руками мою ногу, обнимая меня.
Моя рука тянется к ее голове, прижимая к себе, а слезы забивают мое дыхание.
Я смотрю на Зевса, кольцо в моей руке.
Этот человек... он разрушает меня. Каждым словом. Каждым взглядом. Каждым прикосновением.
Но нет в этом мире человека, которого я бы предпочла. Кроме Зевса.
Стоя здесь, в окружении всех, кто имеет значение, в день рождения моей дочери, с нашей песней и красивыми фонариками, освещающими небо, я даю Зевсу и Джиджи ответ, которого они так долго ждали.
— Я говорю... что из Джиджи получится чертовски красивая подружка невесты.
Лицо Зевса расплывается в потрясающей улыбке.
— Ура! — Джиджи визжит.
— Это было "да"? — спрашивает Ло в замешательстве.
— Это было "да", — говорю я ему, не сводя глаз с Зевса, который поднимается на ноги. Взяв у меня кольцо, он надевает его мне на палец. — Определенное, стопроцентное "да".