Рука привычно потянулась к ремню, на котором должны быть ножи. Ей хотелось защищать себя. Но не голыми же руками!
Встряхнув головой, она побежала. Пригибаясь от стрел и магических вспышек света. Сердце в груди отбивало ритм погребальной песни плакальщиц.
Свист арбалетного болта, где-то совсем рядом. Тяжелый вздох.
Саяна остановилась, ощупывая себя. Поняв, что ранили не ее, она скрылась за кустом, пытаясь высмотреть Клеару. Маленькую стервозную блондинку, за жизнь которой в данный момент она волновалась больше, чем за свою собственную. Они никогда не ладили. В гильдии старались особо не пересекаться, их стычки всегда плохо кончались. Но за время, проведенное в поместье, им удалось сблизиться. Сложности объединяют намного сильнее, чем Саяне казалось.
В нескольких метрах от нее в траву грузно упало тело, отборно ругнувшись напоследок. Клеара. Они нашли ее.
Наблюдать за расправой Саяна не захотела. Собрав все силы, она побежала дальше. Наемница понимала, останавливаться нельзя. Особенно теперь, когда она осталась последней. О кончине двух других учениц братства она подумает потом, если не присоединится к ним в скором времени.
– Осталась одна, милорд.
– Ее я разорву голыми руками. – Прорычал Рэдэк, натягивая поводья коня. – Приведите ее живой.
На время Саяна даже перестала дышать. Из услышанного обрывка разговора, она поняла одно. Ей повезет меньше Моары и Клеары, если поймают.
Ветки царапали лицо и руки, она пыталась передвигаться тихо, петляла между деревьев, оглядывалась вокруг, ища спасение. Спасение было только одно – граница между Хроаром и Тэманлином. Через эту невидимую черту преследователи перейти не смогут. Как бы велика не была их жажда расправы, закон преданные слуги Рэйно нарушить не осмелятся. Ступать на Руины запрещал закон Империи. Нарушившему – смерть. Своим поступком стражники навредят господину, отвечать за содеянное, придется ему.
Саяну с законом связывало немногое. Да и обходить пост на границе она научилась еще в детстве, тайком посещая уничтоженную землю. Вряд ли такими же премудростями обладали ее преследователи.
Она пригнулась от луча света, замерев. Наемница восстанавливала дыхание, пока луч рыскал совсем рядом. Приготовившись предпринять последние усилия, она обернулась. За ее спиной, улыбаясь, стоял Лорд Рэдэк. Саяна сглотнула комок в горле, смотря в глаза своей смерти.»
Дверь камеры тихо отворилась, пропуская вперед мужчину.
Он громко втянул носом спертый воздух и сдержанно прокашлялся. Фор смотрел на бездыханное тело и с минуту гадал, успел ли?
Возможно, слишком поздно.
Переборов отвращение, он прошел в глубь камеры и присел перед девушкой. Она не дышала. И вообще не подавала признаков жизни.
Советнику предстала скверная картина. Смрад немытого тела, гниющих ран. Стараясь не дышать, он поднял девушку на руки и вынес из камеры. Он успел заметить, каким хрупким и тощим стало ее тело, укутанное в старый сюртук.
Солдаты, встречавшиеся на пути, старались не смотреть на них. Кто смотрел себе под ноги, разглядывая начищенные до блеска сапоги, кто просто в сторону.
Глава 8. Присягнуть на верность королю
Поднимаясь с кровати, Ашира кряхтела и отборно ругалась. Двигаться все еще давалось ей с трудом. После того, как маги корпели над ней несколько часов кряду, прошла уже ни одна неделя. Яд из крови им вывести удалось. С переменным успехом, но удалось, однако ногу к тому моменту уже коснулось поражение, Ашире грозила ампутация, если бы не король.
Девушке противно стало осознавать, что он спас ей жизнь, она не представляла, сколько золота ему пришлось выложить на лучших лекарей и магов. Мотивы, по которым Асмунд так выложился на ее лечение, она не знала и знать не хотела.
Не смотря на все заботы, Ашире буквально пришлось учиться заново ходить, правую ногу она поначалу вовсе не чувствовала, позже накатила боль. Болью жгло при каждом движении, все то время, пока наемница пыталась встать и пройтись хотя бы от кровати до стола, король был рядом. И как только он смог оставить все дела?!
Асмунд не выходил из ее покоев сутками, ночевал в кресле подле девушки, всего через неделю такого соседства, Ашира потянулась зубами к горлу короля. Клацая клыками и постанывая, она свалилась на пол, выругавшись как пират.
Спустя еще несколько дней, ей удалось заставить себя встать, обхватив руку Асмунда мертвой хваткой, наемница смотрела на свои дрожащие ноги. Стыд – малейшее из чувств, которые она испытала в тот момент.
К чести короля, он был весьма терпелив, водил, уцепившуюся за него девушку по комнате, из одного угла в другой, ни разу не ругнувшись на нее. Для Аширы это оказалось сильнейшей мотивацией, она не прекращала попытки твердо встать на ноги и скоро ей удалось ходить самой, без поддержки. На это требовались колоссальные усилия, зато она могла отказаться от няньки в лице короля.
Лекарь однажды ворвался в ее покои еще до рассвета. Перепуганный, запыхавшийся, он производил не самое лучше впечатление. После слишком тщательного осмотра, он заключил, что девушке еще рано давать нагрузку на больную ногу. Ходить он ей разрешил, немного и не с таким упорством.
Оказалось, что лекаря король застал в постели посреди ночи. Бедолагу Асмунд потащил за собой во дворец в чем тот был. По дороге ему удалось узнать, что его ведут не на плаху, а к защитнице, за которую Северный король не чурался сам сбегать до лекаря и приволочь его к покоям девушки. Слушая его рассказ об этом, Ашира тихо посмеивалась в подушку.
Асмунда она знала с совершенно другой стороны. Агрессивный, не терпящий возражений, жестокий и совсем не пытался этого скрывать. Наемница не могла представить, чтобы он так заботился о ней. Но спросить напрямую о причинах таких перемен в отношении к себе, она не решалась, боясь нарваться на очередную грубость, Ашира вообще редко заговаривала с Его Высочеством.
Зато он не умолкал в то время, пока она не могла сама вставать. Король читал ей вслух, рассказывал о своей жизни, о делах в королевстве, которыми последние две недели сильно пренебрегал.
Девушка зарывалась лицом в подушку, бормоча проклятия. Выставить вон короля, она не могла, да он и не уходил, когда она все же отважилась попробовать. Если он и чувствовал себя виновато, то чересчур, Ашире такая забота была ни к чему.
Но в какой-то момент она поймала себя на том, что голос Его Высочества не такой уж и противный, его рассказы не настолько скучны.
Со временем наемница стала вслушиваться в то, что король ей рассказывал. Однажды он рассказал о ночи, двухнедельной давности, когда она свалилась на пол, успев только предупредить его о яде, король метался по покоям, вне себя от гнева. Не на нее. На себя. Пока ее пытались вернуть к жизни, он не мог найти себе места.
На его глазах, девушку раздели, накрыв простыней, лекарь пытался обрабатывать раны, но все было бесполезно, ее жизнь угасала на глазах. Король вопил на перепуганных до смерти слуг и тряс за плечи свою защитницу, умоляя ее держаться, однако она не открывала глаз и дышала слишком слабо.
Мага Асмунд приволок за шкирку, заставляя того, действовать незамедлительно, король обещал золотые горы тому, кто сможет вернуть девушку к жизни. Еще несколько суток ушло на то, чтобы посредством запрещенной магии, вывести из крови яд. На больного это накладывало определенные отпечатки. Следы магии оставили на Ашире последствия, которые она разгребает по сей день. Кожу на ноге и руках пришлось наращивать заново, как и сращивать раздробленные кости, все это маг творил денно и нощно, меняясь со своим учеником.
Все время Асмунд был рядом, за те дни он ни разу не присел. Стоял над телом девушки, наблюдая за всем, что с ней происходило. Маги старались держать ее состояние в анабиозе, если бы Ашира вдруг очнулась тогда, то умерла бы от болевого шока, поэтому король нервно наблюдал за ней, отмечая изменения, на случай, если она вдруг начнет приходить в себя.
В момент сращивания костей на руках, на лбу у девушки появлялись холодные капельки пота. Асмунд заботливо прикладывал ко лбу наемницы компрессы, сдобренные отварами лекаря. Все мази он проверял лично, не допуская к Ашире никого, кроме самых доверенных лиц и магов. Но и за их действиями следил не менее тщательно.
Когда через четверо суток она, наконец, открыла глаза, Асмунд скатился по стене, испытывая ни с чем не сравнимое облегчение.
Она смотрела в потолок, не моргая, молчала и пыталась пошевелить рукой. Поняв, что собственное тело ее не слушается, Ашира захотела взвыть. Но и голосовые связки были повреждены после магического воздействия на нее.
По ее щеке скатилась одна единственная слеза. Ее вытерла заботливая немного шершавая от мозолей ладонь.
Единственное, что наемница помнила после пробуждения, это взгляд короля. Целиком Его Высочество выглядел не лучше Аширы. Но его глаза успокоили. Он наклонился к ней, прошептав, что сделает все, чтобы она забыла о случившемся. Не чувствуя ни клеточки собственного тела, Ашира в этом сильно сомневалась.
Как оказалось, король не бросал слов на ветер. На лечение Аширы он потратил бюджет одного небольшого города. Ее пичкали всевозможными отварами и настойками, обмазывали с головы до ног мазями, которые далеко не каждый аристократ мог себе позволить.
Одна работа магов, которые появлялись ежедневно, и продолжали врачевать переломанное тело, чего стоила. Все это и рвение девушки дало положительный результат достаточно быстро. Без должного сопровождения в лечении, она могла и вовсе не встать на ноги. Понимая это, Ашира стала относиться к своей жизни иначе.
Она могла остаться калекой, прикованной к кровати. Но Асмунд дал ей еще один шанс. Теперь она чувствовала себя бесконечно обязанной королю. О ее верности правителю Северной Земли можно было больше не спрашивать. Он вернул ее к жизни из тяжелых лап смерти.