Я прыснул со смеху.
– Серьёзно? Столько наложниц?
– Старик не промах, – присвистнул Хонкги, встряхнув того за плечо.
– Господин Ван, вы обещали их пощадить. И меня! – взвизгнул старик.
– Я обещал, что не убью вас, – холодно ответил я и кивнул Хонкги.
Он отпустил советника Си, и тот улыбнулся, почувствовав свободу. Быстрым движением Хонкги достал меч из ножен и взмахнул рукой легко, невесомо. Голова старика покатилась по полу, а тело с шумом рухнуло на пол.
– Последний человек, что связывал меня с отцом. Кто помнил его и почитал. – Я смотрел на тело с нескрываемым отвращением.
Коити бесшумно подошёл ко мне и обнял. Никто не обнимал меня уже очень-очень давно. Кроме продажных девок. Я мог вспомнить лишь объятия матери – и то словно в другой жизни. Я почувствовал, что Хонкги тоже положил руку мне на плечо в утешающем и подбадривающем жесте. А ведь такого не было ни когда наставник убил отца, ни когда я сам расправился с братом.
Я вцепился в ханьфу на спине Коити, сжал ткань и уткнулся лицом в его шею. Все смерти, о которых я перестал вспоминать, разом навалились на меня неподъёмной тяжестью. Подступили слёзы, но потом волна чувств начала опадать.
Значит, так выглядит поддержка друзей?
– Хватит нежностей, – сурово сказал я, отступая на шаг назад. – Коити, напиши письмо и отправь посыльного в дом советника Си. Скажи, он погиб и никакой финансовой помощи мы оказывать не станем. Наплевать, что скажут люди. Предатель не заслужил от меня ничего. Пусть радуется на том свете, что я сдержу слово и не стану убивать его женщин и детей. Думаю, он украл достаточно, чтобы обеспечить им безбедное существование на какое-то время. Хонкги, вели тело тоже отправить домой вслед за гонцом. С похоронами разберутся сами.
– Как прикажешь, – отозвался он и хотел уже уйти, но замер. – Ты не хочешь забрать украденное?
– Из дома мертвеца? Пусть его жёны этим подавятся. – Я презрительно фыркнул. – И ещё кое-что. На рассвете я отправляюсь в столицу. Один. В облике тигра. Я достаточно тренировался и уверен, что мне ничего не грозит. Все дела я оставлю на вас. Больше мне довериться некому. Встретимся через два месяца в Киннане, когда приплывут мои корабли, и оттуда отправимся в путь вместе.
– Опасно ехать одному, – возразил Хонкги. – Кое-кто может учинить там ловушку.
– Наплевать, я сильнее Сяоху.
– Ты не знаешь, кто сильнее: ты или Тэ Фэнхуан, – резонно заметил Коити.
– Я и с ним справлюсь. Семье Тэ меня не запугать. Если император хочет меня видеть, если они устроили там западню, я всё это смогу преодолеть. Сам.
– Пообещай, что вернёшься, – сказал Коити.
– А вы пообещайте, что приведёте дела в порядок и встретите меня в Киннане через два месяца, – попросил я.
Глава 20
Дорога в столицу пронеслась как никогда быстро. Путешествие с отцом я помнил смутно, хоть прошло не так уж много лет, и теперь едва узнавал тракт в обрамлении холмов и первой весенней зелени. А вскоре решил и вовсе бежать лесом вместо проложенного людьми пути – не из страха наткнуться на торговцев, бродяг или разбойников, а для экономии времени. И ещё – чтобы насладиться путешествием, как под силу только человеку. Лес наполняли птичьи трели и жужжание насекомых. Первоцветы на полянах, сочно распустившиеся дикие кустарники – всё это окрашивало жизнь ослепительными красками.
Чуть не доходя до южных ворот столицы, я превратился в человека. Как всегда, создал себе из тигриной шерсти роскошное ярко-красное ханьфу. Я поприветствовал стражников и объявил, что прибыл на аудиенцию к императору. Не передать словами выражения их лиц. Должно быть, сначала они мне не поверили. Одинокий шикарно одетый путник без слуг и поклажи…
– Уж не демон ли ты? – крикнул один, выставив копьё в оборонительном жесте.
Будто оно могло его как-то защитить. Я ухмыльнулся.
– Моё имя Ван Гуан, его императорское величество сам вызвал меня.
Стражники пошептались, обступили меня плотным кольцом и проводили во дворец. Прекрасное, ещё чуть морозное весеннее утро не предвещало беды. Чистое небо было расписано лёгкими высокими облаками. Я ничуть не переживал.
Император заставил меня подождать, прежде чем принял. Наверное, думал, это должно напугать того, кому есть что скрывать. Когда меня привели в зал, украшенный золотом и нефритом, я не сразу узнал человека на троне. С последней нашей встречи он сильно возмужал. На голове возвышалась мяньгуань, закрывая лицо ширмой подвешенных бусин, заставляя этого ещё недавно простого паренька держать спину прямо, не делать лишних и резких движений и всматриваться в окружающих очень пристально. Две бусины около ушей напоминали, что слушать подданных следует внимательно, и при этом якобы не пропускали ложь и скверные слова.
Рядом с ним сидела Тэ Сяоху. Я и не предполагал, насколько семья фениксов забралась правителю под кожу. Она легко и бесстрастно кивнула мне в знак приветствия. На белокипенном ханьфу переливался жемчуг, в волосах сверкало золото.
Я поклонился, соблюдая почтительность, но стражники, обступившие меня, не спешили разойтись.
– Не буду тянуть время и разглагольствовать о вещах неважных, когда мне поведали о большой беде. Ван Гуан! Ты обвиняешься в предательстве императорской семьи, утаивании налогов и попытке собрать собственную армию.
– Ваше Величество, – заговорил я, – позвольте мне оправдаться. Я никогда в жизни не помышлял о предательстве, и с тех пор, как мой отец присягнул вам, я оставался верен слову нашей семьи. Когда мой брат погиб, все воины отца перешли под безусловное командование императора, и я никогда не пытался собрать армию. Все люди моего отца заботились лишь о сохранности и расширении границ империи.
– Насколько мне известно, ты убил брата и пытался переманить людей на свою сторону. А когда не смог – принялся собирать новых.
Я ни разу не посмотрел на Тэ Сяоху с тех пор, как заметил её впервые, но она не отводила от меня взгляда. Я чувствовал кожей, как она ощупывает меня, оценивает, прикидывает: как быстро я сломаюсь, стану ли молить о пощаде, оправдываться, юлить…
– Ваше Величество! У меня нет армии – лишь четверо охранников во дворце, который вы сами мне пожаловали. Что же касается налогов – я ни разу ничего не утаивал. Даже теперь, когда моё финансовое положение плачевно, я исправно плачу налоги. Недавно я узнал, что мой советник воровал, мне пришлось его казнить. Но отныне моими счетами ведает более надёжный человек, и впредь никаких нареканий не возникнет.
– Ваш советник по велению вашего же отца много лет предоставлял неверные сведения и недоплачивал положенных налогов. Думаешь, я поверю, будто ты об этом не знал?
– Я действительно не всё знал о делах отца, но виновный казнён!
– Ни за что не поверю! Если бы тебя сейчас не схватили за руку, ты бы не признался! Так и продолжал бы у меня красть и строить козни!
– Ваше Величество! Прошу мне поверить, – взмолился я, уверенный, что всё ещё можно решить мирным путём.
– Схватить его! В тюрьму! Завтра на рассвете казнить на площади. Пусть будет уроком для всех неверных, что замышляют злодеяния.
Я не успел ничего сделать: вокруг моей шеи сжалось металлическое кольцо. Оно так сильно давило, что было трудно дышать и не хватало сил обратиться – как бы ни хотелось разорвать их всех. Охранники поволокли меня наружу, потом через дворы и сад к зданию, предназначенному для заключённых.
Они грубо сорвали с меня одежду, напялили грязно-белую рубаху из жёсткой ткани с иероглифом «покаяние» на груди и бросили меня на земляной пол. Загремели задвижки на воротах.
– Сдохни поскорее, – злобно крикнул один из стражников.
– Паршивое отродье! – поддакнул второй.
Внутри было темно. Свет и воздух проникали сквозь три узкие щели, заменяющие окно. Всё случилось так быстро, что я даже не смог осознать, как такое произошло. Советник Си не только воровал для себя, но и чересчур нагло утаивал налоги – очевидно, о его делах прознала Тэ Сяоху. А слухи о том, что я собираю армию, были просто сплетнями. И тем не менее император поверил семейству Тэ.
Карлайл был прав: я совершил большую ошибку, оставаясь не при делах далеко на западе. Всё решили без меня, даже не подумав дать шанс оправдаться.
Я не чувствовал ничего, кроме ярости.
Сяоху уверена, что загнала меня в угол. Может, ей кажется, я так просто сдамся? Уже празднует победу? Я присел на пол и выровнял дыхание. Я мог бы обратиться огромным тигром. Вероятно, даже успел бы проглотить этого напыщенного императора… Но его охраны слишком много. Пусть они всего лишь люди – их сотни и тысячи во дворце.
Мне нужен новый план. Впрямь собрать армию и настроить людей против императора, против семьи Тэ. Тогда я сам стал бы императором. Отец этого не мог, ибо был небожителем, – что за дурацкое правило не править людьми?! – но я-то наполовину человек. Кто захочет меня остановить, кроме Сяоху?
Я пообещаю людям мир и процветание.
Я, как никто другой, смогу это воплотить в жизнь!
Моё дыхание, ровное и глубокое, заполнило небольшое помещение. Я слышал снаружи тихие разговоры людей, проходящих мимо и дежуривших у дверей, чувствовал запах прелой соломы в углу, дуновение ветерка сквозь прорези и щель в двери. Чувствовал ветхую крышу над головой. Я мог бы стать огромным зверем и снести её – но снова отогнал эту мысль. Слишком много людей попытаются меня остановить.
Я превратился в тигра, точнее – в тигрёнка. Размером стал немногим больше кота – тренировки с Коити не прошли даром. Ошейник легко свалился через голову. Я принюхался, обошёл свою тюрьму и, слегка раскопав землю у стены, выбрался через дыру в дальнем от двери углу. Должно быть, на ошейнике лежало какое-то заклятие, но даже сама Сяоху не знала до конца, как оно работает, – и не смогла меня удержать. Снаружи никого не было, и я беспрепятственно побежал прочь – как можно дальше из города.
Тэ Сяоху оболгала