– Я вижу, что тебе неспокойно, но мысли нужно отпустить. Помедитируй здесь до вечера. Свежий воздух пойдёт тебе на пользу.
Он вылил остатки чая в чабань и встал. Я судорожно схватил его за край широкого рукава.
– Не хочу медитировать. Мысли сожрут меня, – прошептал я.
В его глазах мелькнула жалость. Любой учитель заставил бы меня медитировать много ши[13] подряд, пока от беспокойных мыслей не останется и следа. Но Чжан Айпин перехватил мою руку и рванул вверх. От неожиданности я громко выдохнул и с трудом поймал равновесие.
– Попробуем новое парное упражнение. Вставай ровно.
– Прямо здесь?
– Нам хватит места, не бойся. Сейчас покажу.
Наставник так и не рассказал, как познакомился с отцом и был ли в монастыре. Но выглядел он как монах, хотя молодой возраст и необычное поведение сбивали меня с толку. Тренироваться полагалось в специальном зале, а не в чайном домике.
– Поставь ноги на ширину плеч. Стой крепко, словно ступни вросли в пол. Спина прямая, макушка смотрит вверх. Движение начинается у тебя в животе, идёт в бёдра и руки. Остальное тело неподвижно.
Мы встали друг против друга, и я впервые почувствовал, как резко похолодало.
– Давай руки. Почувствуй, как энергия ци проходит через тебя. Как волна.
Какое-то время мы двигались подобно прибою: вперёд и назад.
– Теперь твоя задача – попытаться столкнуть меня с этого крошечного пятачка. А моя – столкнуть тебя. Использовать можно только руки.
Я попытался оттолкнуть учителя, но его ноги действительно приросли к полу, я же шатался, как ива на ветру. Его плавные движения возвращали мои потраченные силы и роняли, едва не сбивая с ног.
– В тебе слишком много инь. Ты не можешь её ни приручить, ни выпустить, – сказал он, когда мы закончили и двинулись к дому.
Мимо нас к беседке прошла служанка, чтобы навести порядок. Мы же поднялись в зал тренировок, где нам и следовало находиться.
– Так что случилось с тобой? Или мне клещами из тебя вытаскивать?
– Сначала сразимся, – отозвался я, чувствуя, что голова горит.
Чжан Айпин снял со стойки два длинных меча и кинул один мне. Мы поклонились и обнажили оружие.
В учителе, как и в моём брате, чувствовалась чистая и мощная энергия ян. Я уже привык к этому теплу, будто к солнцу в комнате. Но в себе с каждым днём я всё больше замечал инь, тенями и паутиной опутывающую меня изнутри. Это был не я.
Учитель тоже это видел.
Я был настроен серьёзно и нанёс первый скользящий удар сверху вниз. Наставник уклонился и отразил его. Я ударил снова. Снова и снова, пока не выбился из сил. Я дышал тяжело, а дыхание учителя ничуть не ускорилось.
Я знал, что совершаю ошибку – не рассчитываю правильно силы, – но не мог остановиться. Не хотел – так же, как когда дрался в руинах с тогда ещё неизвестным противником. Сердце болело. Инь плескалась и выливалась, как вода через край дождевой бочки во время грозы. Но цельная энергия ян была способна вобрать её в себя.
Наставник замахнулся и с шумным выдохом опустил меч. Я увернулся и упал. Холодное лезвие тут же оказалось у моего горла.
– Неплохо. Ты становишься сильней и выносливей, но всё равно действуешь непродуманно. Когда-нибудь именно это тебя подкосит. Ты должен оценить противника ещё до того, как один из вас нанесёт первый удар.
Я дёрнулся на полу, извернулся и попытался пинком сбить его с ног. Но Чжан Айпин ловко отпрыгнул.
– Надеялся достать вас этим ударом, шифу.
– Значит, ты всё ещё плохо меня знаешь.
– Вы не даёте узнать вас лучше. – Я сел на циновках. Меч лежал недалеко, я мог бы достать его быстрым рывком. – Надолго отец вас нанял?
– На сколько потребуется.
– Это не ответ, шифу.
– Если ответ ни на что не влияет, тебе незачем его знать.
Он с улыбкой протянул мне руку, но я отвернулся. Тогда Чжан Айпин сел рядом и положил ладонь мне на плечо.
– Расскажи, что тебя гнетёт. Я чувствую переизбыток инь в тебе. Ты и сам его ощущаешь.
– Весной я встретил девушку. – Я свесил голову между колен и схватился за затылок, сгорая со стыда. – Она напала на меня, но между нами будто что-то вспыхнуло…
– А потом? – Его пальцы сжались крепче.
– Она исчезла. Испарилась, не попрощавшись.
– Какой-то дух заморочил тебе голову. – Голос наставника прозвучал обеспокоенно. – Уж не порчу ли на тебя наслали? Почему молчал?
– Это чувство… появилось раньше. Я теперь только заметил связь. Мы дрались, и во мне проснулась новая сила, которой раньше не было. Именно она помогла одержать победу в тот раз. Но сейчас… Она меня сдерживает.
– Ты уверен, что это ощущение не девушка внушила? Возможно, она незаметно вытягивает из тебя жизненную энергию. Нужно провести обряд очищения.
– Не нужно! Я в порядке!
– Хотя бы пообещай отнести в храм жертвоприношение.
– Это правда лишнее.
– Я переживаю за тебя, сюнди.
Слова укололи меня, хотя не должны были. Сяоху тоже меня так назвала однажды. Учитель не имел в виду ничего плохого, но мне вдруг стало невозможно одиноко. Я так боялся вернуться к отцу – а он в итоге моментально оставил меня. Мне хотелось получше узнать брата – но тот последовал за отцом. Я хотел искать Сяоху – и не решился.
Ладонь учителя соскользнула с моего плеча и легла на циновку. Я накрыл её своей, и дальше мы сидели молча, глядя на опустевший сад в серых осенних сумерках. Нагретая последним солнцем земля отдавала тепло морозному воздуху, и прозрачная кисея пара делала картину нереальной. Изуродованные стволы бонсаев – я так и не понял их красоты – выглядели чёрными чудовищами.
Вдалеке крикнула ночная птица. Чжан Айпин поднялся и пошёл к своим покоям, я же вышел в сад. У рта совсем по-зимнему клубилось белое облачко. Я повернулся спиной к горящим на веранде главного дома фонарикам и посмотрел в небо. Мелкая россыпь звёзд едва проявилась. Яркие, будто подсвеченные изнутри луной, облака бежали на запад.
Он всё неправильно понял. Сяоху не такая, хоть она и не человек. Она мне не вредила.
– Шифу! – Я направился вслед за наставником. – Шифу, помогите мне отыскать Сяоху.
– Сначала сходи в храм! – гулко раздалось из коридора.
Я решил не спорить с учителем, а, наоборот, рассказать ему как можно больше.
– Подождите меня! Шифу, я схожу, только послушайте!
Глава 5
Мы играли в вэйци[14]. Моих белых камней на доске становилось всё меньше.
– Оценивай каждый шаг, – приговаривал Чжан Айпин.
Холод стоял страшный даже для зимы. Уже стемнело. Свет масляной лампы золотыми разводами ложился на кожу.
– Вы сами хотели, чтобы я чаще бывал в храме, – отозвался я.
– От сглаза! Но храм не поможет тебе выиграть войну.
– Это и не война. Я просто хочу попытаться найти Сяоху.
– Если демоница не хочет быть найденной, никакие силы тебе не помогут. Забудь о ней. – Учитель ловко окружил очередной мой камешек и забрал себе.
– Не могу.
– Ты ведь понимаешь, она сама могла бы найти тебя по щелчку пальцев. Ты ей не нужен.
Мы вели этот разговор уже не впервые и всегда приходили к одному и тому же. Но сегодня наставник был особенно отстранён.
– Ну и пусть не нужен. Я хочу знать, зачем Сяоху напала на нас и что замышляет против нашей семьи.
– Ладно. Никаких сегодня храмов. – Он резко переменился, хоть явно и не поверил в искренность моих слов. – Идём.
Мы надели тёплые уличные накидки и на повозке отправились в город. Я крайне редко выходил из дома – только по настоянию учителя, а такая внезапная поездка меня и вовсе выбила из равновесия.
Ещё сильнее удивил район, куда мы приехали: он был более шумным и многолюдным, чем в городе Чэнхуана. Отовсюду лилась праздная музыка и доносились пьяные крики.
Стужа пробирала до костей. Не рассматривая улиц и других заведений, мы шмыгнули в один из домов. Внутри мне показалось ещё хуже: в душном, затхлом помещении стоял странный запах. Он был мне незнаком, но, казалось, въелся здесь во всё: в стены, утварь, одежду присутствующих.
На полу были разложены циновки и тюфяки, в стенах угадывались закрытые пёстрыми занавесями проёмы, ведущие в отдельные помещения. Несколько мужчин полулежали на тюфяках, рядом сидели раздетые девушки. Над головами клубился дым. Служанки подавали гостям трубки и пиалы с вином. При виде их почти полностью обнажённых тел у меня запылали щёки.
Нам навстречу из-за многочисленных занавесок, отделяющих другие комнаты, вышла женщина. Учитель кивнул ей и присел на один из низких продавленных тюфяков.
– Чего изволите? – спросила она, щурясь и подобострастно кланяясь. – Байцзю[15] за счёт заведения. – Она поставила перед нами поднос с керамическим графином и пиалами.
– Пока принесите чоуцзю[16]. Мы подумаем.
Незнакомка забрала поднос и ушла. Я глупо потупился, стесняясь разглядывать окружающих.
– Запомни раз и навсегда, сюнди: никогда не пробуй байцзю и опиум. Эта дрянь сжигает человека, как иссохшую травинку. Ничего не оставляет. Твой разум чист и невинен, не дай себя одурачить. – Учитель склонился ко мне и прошептал в самое ухо: – Байцзю и опиум хуже любого проклятия.
– Зачем же ты привёл меня сюда? – У меня перехватило горло.
Женщина принесла рисовое вино и подала пиалы. Вкус оказался сладким и терпким, с горчинкой.
– Я не выгляжу старым, да и в душе не стар, – произнёс мой наставник. – Я понимаю твою печаль. Много лет назад я тоже любил женщину, – мечтательно протянул он.
Мне показалось, на него алкоголь подействовал даже сильнее, чем на меня.
– Но я не хочу её забывать.
– Так всегда и бывает, сюнди. – Он многозначительно закивал. – С первой любовью-то.
В этот момент он показался мне гораздо старше своих лет, словно глаза его выцвели от многих веков под высоким солнцем горного монастыря. Впрочем, я мог лишь фантазировать.