Когда отставшая Аня обернулась на шум, то увидела картину, заставившую ее сердце упасть в пятки. Застыв от ужаса, она не могла пошевелиться. Эрик тоже не мог поверить, что такое возможно. Он задыхался. Снаряжение оказалось бракованным, шланг обломился от ходьбы, и теперь драгоценный кислород расходовался впустую. Сам Эрик не мог этого заметить, но его тяжелый вдох и падение на колени привлекли внимание всех.
Ане тут же захотелось кинуться назад, стучать в закрытые двери купола, пока не откроют, но было уже поздно. Ни она, ни другие не могли помочь. Слезы покатились по ее щекам. «Неужели Эрик умрет, ступив всего пару шагов? Сейчас? Он оставит меня?» – думала она, а боль в груди распирала легкие. Аня понимала, что умрут все, но еще при выдаче снаряжения солдат объяснил всем, что за счет замедления подачи кислорода, в момент критической точки, смерть будет сопровождаться потерей сознания, и они ничего не почувствуют. А сейчас Эрик словно проходил последнюю стадию агонии: громко вдыхал пыль и безостановочно кашлял в маску. Изгибался от боли в муках, и никто не мог ему помочь. По крайней мере, так казалось.
– Пусть это будет правдой… – прошептала Ника, среагировав быстрее всех.
Ника опустилась на колени перед Эриком, с большим сомнением сняла с себя маску.
– Что ты делаешь? – в недоумении крикнул Дюк, но тут же все понял. Без промедлений он схватил Эрика за голову, в попытках помочь Нике, а та прижала свою маску к его лицу.
Дюк умолк, изумленно глядя на Нику. Она… Она дышала! Невозможно… Переведя взгляд на ее шею, он увидел несколько парных отверстий, симметрично расположенных по обеим сторонам. Вне всяких сомнений, она – мутант!
– Да ладно… – едва слышно произнес Дюк, не отрывая взгляда от Ники.
– Так ты… – обомлев от увиденного, пролепетала Аня и затихла, не в силах подобрать слова.
– Это тебе за то, что помог мне донести до дома продукты, – прошептала Ника и игриво подмигнула. Да, возможно, для всех она выглядела сейчас как бесстрашный герой, но Эрик заметил, как тряслись ее руки. В защитных перчатках невозможно было ощутить, насколько нежным было его касание, когда он перехватывал маску из ее руки. Ника тут же поспешила вытереть мокрые полосы от слез на его щеках. Красными, воспаленными глазами он смотрела на свою спасительницу, как на богиню.
– Я держу – прохрипел он. – Можешь отпускать.
Покраснев, Ника отпустила свою маску, в которую теперь дышал Эрик. Смущенно отвернувшись, она поспешила снять с себя рюкзак. Остальные оторопело молчали. Эрик, который несколько секунд назад был так близок к смерти, не сводил с Ники глаз. Нечто большее, чем человек… То, о чем они так много говорили. Вот оно. Прямо перед ним!
– Как же так? – немного придя в себя, спросила Аня. – Ты – одна из них? Мутант?
– Как видишь. – Она пожала плечами.
– Ника… ты… – проговорила Мария, думавшая, что знает все о своей дочери.
– Я не знала, правда ли это так работает. И работает ли это вообще. Услышала от женщины, которая допрашивала Аню. Ей говорили, что нас нельзя выпускать, пока они не узнают, есть ли среди нас мутанты. Мол, «эти твари» выживут за стеной. Вот я… и рискнула.
– Кажется, у нас появился первопроходец, – сказал Дюк, помогая Эрику встать.
Мария отрицательно помотала головой, глядя на дочь со странным выражением лица. Делая вид, что не замечает этого, Ника сняла защитные очки и поймала на себе завороженные взгляды. Белок вокруг ее зеленых зрачков почернел.
– Ну что, идем дальше? – произнес возбужденный Дюк.
Ника молча кивнула и, развернувшись, уверенно направилась вперед, но тут же остановилась.
– А куда нам идти-то? – повернулась она к остальным, сняв капюшон.
– Надо посмотреть по карте, – серьезно ответил Дюк и начал шарить по карманам. – А, стоп… У нас же ее нет.
– Не смешно! – сердито ткнула его кулачком в бок Аня.
– Да? А мне показалось, что она улыбнулась.
Аня поспешила вперед, за уходящим Эриком, а Дюк добавил ей вслед:
– Точно улыбнулась, и ты тоже! Я по глазам видел!
Солнце постепенно уходило за горизонт, и вокруг похолодало. Путники продолжали отсчитывать шаги, углубляясь в чащу леса. Сам лес сильно изменился в закатных лучах, отливая багровыми тонами деревьев и фиолетово-синим светом мерцающих бутонов. Несмотря на сильнейшую усталость, Аня безостановочно осматривала каждый кустик, каждый цветок, словно в поисках чего-то.
По пути они не встретили ни одного животного. Одни ученые считали, что жизни за куполом нет, другие надеялись, что кто-то выжил. Но даже если так, то пережить ночную зиму и дневное пекло было бы тяжело. Озоновый слой перестал сохранять тепло и защищать планету от солнца. Об этом знали даже дети. А изгнанники ощущали этот жар каждой клеточкой.
Пейзаж на поляне, куда вышли ребята, был великолепнее любой искусственной инсталляции в секторах. Переливаясь бирюзово-багровыми тонами и освещая все вокруг себя мягким фиолетовым светом, поляна походила на осколок чего-то неземного, космического, звездного. Несмотря на это, ребят больше заинтересовало подобие пещеры по другую сторону.
– Тут очень красиво, – озвучила Аня то, что остальные, казалось, не хотели признавать. Искать в таком положении плюсы казалось эгоистичным.
– Тебе, по-моему, всю дорогу красиво было, – улыбнулся Дюк, и она вспомнила, чем он ей так понравился в начале знакомства. Он не осудил бы ее даже за танцы на могиле. С ним можно было вести себя как угодно, а он, скорее всего, станцевал бы рядом.
Их смутили три матраса, лежащих у входа в пещеру полукругом. Все три были застелены старыми грязными простынями.
– Откуда это здесь? – удивилась Аня, протискиваясь внутрь вслед за Дюком.
В голове сразу пронеслись эпизоды того, как тут свои недолгие жизни коротали выжившие после взрыва.
– Какая разница? Главное, хищники нас не съедят и дождь не намочит, – беспечным тоном произнес Дюк.
– Да-а-а-а, это для нас сейчас крайне важно. Главное – не намокнуть, – саркастически передразнил его Эрик. – И что ты говоришь? Животные в открытую-то пещеру не сунутся? Ага, они ж тупые.
Тут Аня поймала себя на мысли, что таким Эрика она еще ни разу не видела.
– Послушай, ты знаешь, почему твой отец не отговорил тебя от этой идеи? Почему не отговорил от изгнания? – вспылил Дюк.
Эрик недоверчиво хмыкнул и отвернулся. С актерской игрой у него всегда возникали проблемы, но сейчас он был просто обязан притвориться, что заинтересован в поисках чего-то очень необходимого.
– Потому что, кем бы ты ни был, если ты знаешь правду – ты умрешь. Авария, ограбление, пожар – все, кому стоило усомниться в принятых законах Миры и начать искать хоть намек на правду происходящего с мутантами – и двух дней не проживут. Считаешь, это я обрек вас на гибель тем, что выбрал изгнание? Возможно, но даже если мы умрем тут, то хотя бы не от пыток, как если бы остались под куполом. Можешь изображать жертву, сколько влезет, но кончай донимать меня, ясно? – Не на шутку разозлившись, Дюк развернулся к Эрику всем телом, а потом прошептал, наклонившись к уху: – А еще я знаю, кто настучал на нас и какие доводы привел.
Молния между ними угасла так же внезапно, как и появилась. Ребята снова озлобленно переглянулись, после чего Дюк, решив, что был услышан, отступил и устало сел на матрас, как раз напротив входа. Чуть помедлив, Эрик притянул к себе Аню и устроился с ней на другом, а Ника с мамой расположились напротив них. Мария заснула почти мгновенно, в тот же миг, как легла. Ника тихонько сидела рядом, опираясь спиной на свод пещеры. Ей показалась, что, если мама умрет во сне, это будет самая безболезненная смерть. А потом оборвала нить этих размышлений и укорила себя за это, как и полается всем добросовестным людям.
Дюк развалился на матрасе и смотрел на небо.
– Ника, – начал он, – как ты попала под купол?
– А тебе зачем? – нахмурилась та.
– Интересно, откуда взялись взрослые мутанты, – честно ответил он.
– Отстань от нее, – вмешался Эрик, наблюдая, как Ника расстегивает костюм и приспускает его к поясу. Серый топ до талии, оголенный живот. Их изгнали в старой одежде.
– Да ладно, чего уж. С одного допроса на другой. Тебе интересно, откуда я? И как попала под купол? Детдомовская я. Наехали на мину, когда нас везли с прививки. Болючая тварь была, думала, раз от мины не умерла, то от этой прививки точно помру. Ан нет. Выжила.
– И сама до купола дошла? – спросил Эрик.
– Нет. Солдаты нашли. Меня, Алину, мою подругу с детского дома, – уточнила Ника, – и Марию. Забрали под купол. – Эрику она отвечала мягче. В отличие от рыжего хама, Эрик с первой встречи показался ей мягким и добрым. Этот кудрявый красавец, на голову выше ее, так растерянно спрашивал у нее дорогу. Можете ли вы представить удивление Ники, когда он назвал ее домашний адрес? Казалось, предложение донести продукты до дома – такая малость, но ей раньше такого никто не предлагал. Теперь ей казалось преступным грубить ему.
– Приняли за семью, так сказать. Детдомовских же не жалко, а мать с детьми – это другое. Это рабочие руки. – Она ядовито произнесла это, глядя на Дюка.
– Дюк тоже детдомовский, – подала голос Аня.
Дюк прикрыл глаза и выдохнул. Он явно был недоволен тем, что рассказала сейчас Аня. Не любил, когда кто-то был посвящен в детали его жизни. А вот у Ники в голове тут же сложился пазл. Он был бестактным не потому, что его перелюбили в детстве, а потому, что не воспитали; и жил он так, потому что терять было нечего.
– А Алина… Она?.. – настороженно поинтересовалась Аня.
– В прошлом году замуж вышла, – улыбнулась Ника.
– Вот оно как… – задумался Дюк.
– В твоих книгах ничего не сказано о том, как до войны становились мутантами? – поинтересовался Эрик.
– Не припоминаю такого, – отстраненно ответил Дюк, отворачиваясь к стене. – Я, пожалуй, посплю немного.
– В каких книгах? – спросила Аня; она-то слышала только о справочнике, а Эрик еще и про книги знал.