й.
– Я сейчас провожу вас к месту отдыха, – сказал Рой, глядя на Нику, отчего той стало неловко. – И чай, который выпила ваша мама, должен ей помочь.
– Как ты? – мягко спросил Эрик, когда она уселась рядом.
– Ноги болят ужасно просто. Донеси меня до кровати, доблестный воин, – шутливо ответила Ника, корча жалостливую мордашку. Но раны болели всерьез. – Ну, пожалуйста, Эрик! Ты вон какой сильный, – засмеялась она, когда он потянулся осмотреть ее руку. Ей было стыдно признаться, что пару раз во время бега она споткнулась. – Мы же будем где-то спать? Не на полу? Хотя я, в общем-то, и на полу могу… – спохватилась Ника, взглянув на Роя.
Тот не сдержался, и в маленькой комнатушке раздался громкий смех, который поначалу немного всех испугал.
– Конечно, – успокоился он, но улыбка не сходила с его лица. – Идемте, я все вам покажу.
Он неторопливо поднялся из-за стола и направился к выходу.
– Спасибо вам, – смущенно прошептала Аня. Взгляды всех, кто был в комнате, устремились на нее.
– Что? – переспросил Рой, не расслышав.
– Спасибо, что помогли нам. Что спасли. Я думала, мы умрем.
– Не за что, – опять заулыбался он. – Рад был помочь. Хотя этим вы больше обязаны Майе и Элиоту.
– Да, их тоже нужно поблагодарить, – поддержала Мария.
Рой вышел на улицу.
Аня резко встала из-за стола и побежала было следом, но тут же остановилась, видя, как Эрик берет на руки Нику. Стараясь не показать своего удивления, она развернулась и зашагала за Роем.
– А? Ты чего? – удивилась Ника.
– Ну, ты же сама просила, – спокойно ответил Эрик, едва ощущая ее вес. Она была не тяжелее Ани. – Догадываюсь, что ты устала больше всех нас, вместе взятых.
– Но это же была шутка!
– Ничего не знаю. Сиди и не дергайся, а то оба покатимся с горки, – пригрозил он и направился к выходу.
– Спасибо, Эрик, – смущенно прошептала Ника ему в ухо.
Ее щеки налились румянцем, она сложила руки на груди, упираясь локтем Эрику в ребра, но не замечая этого.
– Переложи руки, пожалуйста.
– Что? Куда? – с недоумением спросила Ника, но тут он чуть быстрее шагнул вперед, сделав вид, что сейчас упадет, и она инстинктивно обхватила его за шею.
– Вот сюда, – с улыбкой произнес Эрик, выпрямляясь.
– Ах ты… – возмущенно воскликнула Ника, однако руки не убрала.
Так, сбившись в тесную группку, они шагали за Роем, слушая его пояснения.
– Здесь, в этом здании, у нас больница. – Рой указал на деревянный двухэтажный дом – тот самый, который Эрик принял за амбар. С вершины, откуда они спускались, открывался самый лучший вид на деревню. – Она большая, потому что поначалу здесь было сложнее, чем сейчас. Мы приютили много беженцев во время войны. Не всем, к сожалению, смогли помочь, но старались. И до запуска ракеты, и после. Хорошо, конечно, что в последнее время она не слишком востребована. Мы теперь там проводим собрания, отдыхаем и даже храним зерно. В доме напротив живет швея, рядом с ней пекарь. А вот здесь вы пока остановитесь, – указал он на двухэтажный светлый домик с конусной крышей.
Уставшие путники мгновенно приободрились. Рой, прихрамывая, медленно подошел к двери и постучал железным колечком, заменяющим дверной звонок, по фигурке головы льва с раскрытой пастью. Через несколько секунд дверь отворила немолодая полная женщина в бежевом халате и засаленном фартуке поверх него. Седые короткие волосы обрамляли ее усталое грустное лицо, однако при виде гостей она улыбнулась, вокруг бледных губ и серых выцветших глаз показались морщинки. Впрочем, они были ей только к лицу.
– О, Рой-Рой! Как я рада тебя видеть! Давненько не заглядывал. Али успел забыть про старуху? – воскликнула она, по-матерински улыбаясь. – Даже о гостях малышей послал сказать.
– Здравствуйте, Натали! – произнес Рой. На самом деле он заглядывал к ней на чай пару дней назад, не говоря о каждодневном обходе. Но с памятью пожилых людей время часто играет злую шутку. – У тебя все готово?
– Конечно, проходите, проходите. – Натали отошла в сторону, вытирая руки полотенцем. – Выбирайте места сами, дом полностью в вашем распоряжении.
Она провела гостей в комнату на первом этаже.
– Тут давно никого не было. Здесь всего три кровати, а наверху еще три. Располагайтесь, располагайтесь.
Все переглянулись. Было уже все равно, где спать, хотелось просто побыстрее улечься.
– Отлично, тогда жду вас завтра утром, – улыбнулся Рой, вскинул в прощальном жесте руку и направился к выходу. – Сегодня просто отдохните с дороги.
– Мария еле на ногах стоит, думаю, разумнее уступить ей первый этаж, – потирая затылок, обратился Эрик к Нике.
Ника кивнула, взяла мать под руку и увела в комнату напротив входной двери, улыбнувшись всем на прощание. Слева находилась еще одна комнатка – спальня хозяйки, а также скромно обставленная кухня: голубоватая столешница со старой плитой, две деревянные полки – одна над другой – с различной кухонной утварью, холодильник довоенного времени, обеденный стол и четыре стула.
Справа от комнаты, где остановились Ника с мамой, располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Там, в единственной комнате под треугольной крышей, и расположились остальные гости. Матрасы были старые, потертые и очень жесткие. Одна из пружин упиралась Эрику в ребра, запах сырости наполнял комнату. Но это казалось такой малостью. Аня расположилась на кровати у окна. Из него хорошо проглядывалось чистое небо, и к ней внезапно пришло осознание – сейчас она жива. И это по-настоящему.
Глава 9
Когда гости шагнули за порог купола, Гелиос торопливо бежала по лесу.
Гелиос – девушка с медовыми глазами, что сияли ярче арктических звезд, и черными, как сам космос, волосами, названная в честь солнечного божества, – после разговора с сестрой, которая не могла покинуть деревню из-за болезни, вдохновилась на долгую прогулку. Поэтому она выбрала не самый короткий путь.
Огибая красные поляны, Гелиос бесшумно шагала вперед, внимательно оглядывая алый лес теперь уже заполненными черной смолью глазами. По мере того, как она продвигалась к назначенному месту встречи, гуща деревьев редела, а цветов становилось все меньше. Хоть война и уничтожила жизнь вне куполов, но довоенные поселения никуда не делись. Большинство, понятно, превратилось в руины, заросшие алой растительностью, но все равно сохраняющие свои темные цвета, пыль и разруху. Эти места были для Гелиос пугающе прекрасны. Сколько людей погибло в своих постелях, в домах, которые они считали крепостями… И все это застыло без намека на восстановление. С этими мыслями Гелиос опустила взгляд на игрушки под ногами: на сломанных кукол, плюшевых мишек, остатки цветной пластмассы, бывшие когда-то большим игрушечным трактором. Она даже рассмотрела обломки детской кроватки.
– Никого не пощадила… – еле слышно прошептала она.
– Скучала? – раздался голос за ее спиной – знакомый, мягкий, с такой манящей к себе теплотой.
Она с улыбкой обернулась и, соскочив с кучи бетонных обломков, кинулась обнимать юношу. Высокий темноволосый парень, коротко стриженный, с выбритыми висками, возвышался над Гелиос, даже несмотря на то, что она стояла на металлических прутьях арматуры, в беспорядке разбросанных повсюду. Синие кончики его волос до сих пор удивляли ее, казались такими непривычными, хотя с момента их первой встречи минул уже почти год.
– Конечно, скучала! – весело воскликнула Гелиос, хватаясь за его куртку. – Ты даже себе представить не можешь как.
– Я думаю, что могу, – ласково прошептал он, обнимая ее и прижимая к груди. – Я спешил, как только мог.
С минуту они стояли молча, просто наслаждаясь объятиями друг друга.
Гелиос приходила всегда точно по расписанию, а вот Арес, к сожалению, для ее же блага, иногда пропускал встречи. В этот раз расставание было пугающе дольше обычного. За это время она даже успела представить себе, как доходит до запретной для нее территории, до куполов, стучит своим маленьким бледным кулачком по стенкам, требуя выдать ей Ареса, и как ее с теплом встречают и провожают к нему. Но о таких, как она, о сверхлюдях, узнали под куполом недавно, и, как рассказывал ей Арес, те сразу же оказались под запретом. Поэтому пока картина их встречи оставалась только в ее голове.
– Ты опять раздета, – окинул он неодобрительным взглядом ее черное легкое асимметричное платье с капюшоном. – Даже ничего на руки не накинула, – возмутился он, проведя подушечками пальцев, словно прикасаясь к фарфору, по плечу девушки.
Да, днем температура как в пустыне, но сразу после обеда, когда начнет холодать – его будет спасать спецкостюм, а ее… он до сих пор так мало знает о ней и о том, как таким, как она, удалось выжить.
– Мне не холодно. – Она отвела взгляд.
Иногда приятно побыть ребенком для кого-то, но люди, не привыкшие к заботе, не всегда могут ее принять. Для таких, как Гелиос, забота – сомнительное, незнакомое удовольствие, казавшееся неуместным.
Вдруг маска Ареса начала мигать желтым, оповещая о сигнале от владельца. Он давно рассказал ей о том, что значили все цвета на маске: красный – опасность, или просьба о помощи, синий – я справлюсь сам, желтый – все под контролем, фиолетовый – призыв к осторожности или приказ замереть.
Новые технологии всегда завораживали Дикую (как их начали называть под куполами, когда узнали о вероятных выживших за стенами), и сейчас она, позабыв о разговоре, с любопытством смотрела на мигающую маску, скрывающую лицо возлюбленного.
– Я правда расстроен.
– Если ты останешься, я хоть в шкуре гризли буду ходить.
Она, конечно, прекрасно знала, что ему придется уйти. И, хотя фраза была скорее шуточной, он заметно поник. Грусть читалась и в ее глазах.
– Прости, солнце, не могу этого обещать.
– Я знаю, Арес. Просто мне так тоскливо каждый раз, когда ты уходишь… – прижимаясь щекой к его груди, произнесла Гелиос.
Арес обнял ее в ответ и замер, страшась спугнуть мгновение.