У Эрика не было сил отвечать, но расстраивать Аню он тоже не хотел:
– Знаю, конечно.
– Вот когда у них ребенок… ну это… делается… в каком он животе? Ну, если с анатомической точки зрения, у них же два живота.
Эрик приподнял голову, на его лице отразилось полнейшее недоумение.
– Аха-ха-ха! Эрик, по-моему, один из цветков, которые Аня сегодня нюхала, кроме аромата, имеет странный побочный эффект, – рассмеявшись, выдал Дюк.
– Какой? – наивно поинтересовалась Аня.
– Да штырит от него нехило, судя по твоим вопросам.
– Ах ты ж… – начала возмущаться она, приподнимаясь с таким решительным лицом, что Дюку на секунду стало страшно.
Внезапно Эрик хлопнул в ладоши:
– Так, все! Дюк, ты можешь хоть раз просто заткнуться? И ты – быстро спать! Демон маленький.
Оба тут же притихли. Они действительно сильно вымотались за день, поэтому все, кроме Ани, мгновенно заснули. В доме было тихо, слышались только какие-то шорохи на первом этаже. Полежав еще несколько минут, Аня решила спуститься.
Натали сидела на кухне, рассматривая старые фотографии. Она встретила Аню теплой улыбкой, хотя та сразу же заметила глубокую печаль на ее лице. Судя по всему, спать хозяйка еще не ложилась, скорее, даже не собиралась.
– Доброй ночи, – смущенно сказала Аня.
– Доброй. Почему ты не спишь? За окном давно ночь. Да и путь наверняка был тяжелый.
– Не могу уснуть… Не знаю. Вы не возражаете? – Аня неуверенно указала на стул.
– Да, конечно, присаживайся. Я заварю свежий, – засуетилась Натали.
– Нет-нет, я сама. Отдыхайте, – остановила ее Аня. Быстро сориентировавшись, она сама занялась заваркой. – Знаете, у вас очень уютно.
– Спасибо, милочка.
Аня обратила внимание на фотографии, небольшой стопкой лежавшие на краю стола.
– Ваши родственники? – неуверенно спросила она, боясь показаться бестактной.
– Да… – Натали встала, чтобы убрать фото со стола. – Дочь с зятем и трое внуков… До войны переехали на заработки в другой город, неплохо там устроились, помогали мне, приезжали на каникулы.
– А что потом? – спросила Аня и тут же прикусила язык. И так все ясно.
– Потом? Потом началась война. И с самого ее начала от них нет никаких вестей… Я не знаю, живы они или нет. – На глазах Натали показались слезы. Старушка судорожно вытерла их, обессиленно опустившись на стул. – И просто… Понимаешь, когда я узнала, что у нас будут гости, то сразу предложила оставить вас у меня. А когда вы действительно пришли, у меня, кажется, появилась маленькая мечта. Я очень хочу проснуться одним утром, и чтобы мне сообщили о возвращении моей дочери и ее семьи. – Она потрясла фотографией и громко заплакала.
Аня растерялась, не зная, как выразить свое сочувствие. Она зависла посреди кухни с чашкой в руках и не сразу решилась подойти. Опустив чашку на стол, она слегла коснулась плеча женщины, нежно провела рукой. И, как бы это ни было странно, она набралась смелости и приобняла ее.
– Мне очень жаль, – прошептала она.
Когда Натали успокоилась, Аня присела рядом.
– А что произошло с вами? Что это за деревня?
– Вообще-то, Рой-Рой не рекомендует нам общаться с гостями, пока сам с ними не поговорит. Я могу рассказать лишь то, что знаю. Остальное расскажет он. Рой-Рой как-то приехал сюда, поселился. Быстро и неожиданно. Давно у нас новых соседей не было, в деревне нашей. Поначалу он бывал здесь нечасто. Но однажды, еще до взрыва, он предложил построить купол. Говорил, что придумали очень опасную бомбу, и вот, мол, химия, скоро все умрем, надо что-то делать, – вспоминала она. – Сначала его слова не восприняли всерьез, а потом еще и достроить помогли. Самодельный он у нас. Сначала был неустойчивый, из старых окон… Потом, помнится, Рой-Рой откуда-то привез хороший материал, и вот, постепенно, кусочками, выстроили такую красоту над нами.
– Хороший материал? Откуда?
– Да почем мне знать-то, – усмехнулась в ответ Натали. – Неудобно было спрашивать, построил и построил. После взрыва бомбы он так и остался жить тут. Мы еще много кого с войны встретили. Лечили, помогали… – Она выдержала небольшую паузу. – А вы сами-то откуда? Как сюда попали?
– Знаете… долгая история, – обрадовалась ее интересу Аня. – В общем, у меня был день рождения…
И она рассказала Натали всю их историю, от начала и до конца, не упустив ни малейших подробностей. Рассказ вышел долгим. Зато после Аня спала крепко.
Когда хозяйка дома и Аня уже уснули, в коридоре послышался шум. Это Ника тихо кралась по дому, как грациозная лань. После такого марафона в лесу она едва сдерживала звериный голод, ворочалась не один час, но уснуть так и не смогла. Решив быстренько поискать, чем бы перекусить, как была, в одном белье, она вышла на кухню. Дожидаясь, пока разогреется плита, она нашла в уголке, на тумбе, пластиковую, незнакомую ей коробку. Сначала трогать ее было страшно, но интерес быстро взял свое, и Ника стала крутить коробку в руках и нажимать поочередно на все кнопочки. Раздалось тихое шипение. Ника отпрыгнула, замерла – и вдруг после услышала тихую мелодию.
– Вау…
Завороженная, она выпрямила спину, с размаху ударилась головой о шкафчик и потеряла равновесие, но… не упала. Ее кто-то поймал, приобняв со спины. Немного испуганная, она осторожно обернулась и увидела улыбающееся лицо Эрика. Щеки Ники покраснели, она не смогла произнести ни звука. Ей было ужасно неловко, что она не одета.
– О, ты нашла старый кассетный плеер? Я такой с отцом разбирал, – тихо прошептал Эрик на ушко девушке, чтобы никого не разбудить. – Но лучше мы его утром попросим включить, ладно?
Эрик выключил музыку одним легким касанием, а потом медленно провел рукой над плитой.
– Плита нагрелась.
– А… да-а… – Ника растерялась, и от этого речь ее стала несвязной. Она попыталась было оправдаться за неуклюжесть и внешний вид, пряча под ладонями красные щеки, но и пары слов связать не могла.
– Ты так и не обработала раны? Тебе хоть выдали то, чем это можно сделать? – Эрик улыбнулся и поставил сковороду на плиту. Он повернулся к холодильнику, начал бегать глазами по полупустым полкам.
– Да, – прошептала она. – Жидкость, мазь какая-то и бинт, но у меня не получилось самой, – покраснев, призналась она.
– Тащи сюда, я все сделаю. О, я нашел еду! Кажется, гречка; будешь?
«Беда, беда-а-а-а», – пронеслось у нее в голове.
– Буду… Я шорты надену и вернусь.
«Нет, нет! Я не могу влюбиться! – мотала головой Ника, бегая по комнате в поисках шорт. – А если я сейчас не вернусь, он не поймет, обидится… Уф-ф…»
Она собралась с духом и вернулась на кухню, где за столом с чашкой в руке ждал ее Эрик.
– Бессонная ночь?
– Да, – смущенно произнесла Ника, уже смирившись с тем, что этот голос ей хочется слушать вечно.
Он аккуратно обработал ей раны: обязательно дул на локоть, когда сильно жгло, и нежно поцеловал в коленку, чтобы быстрее зажило. Первая ночь новой жизни, когда для всего остального мира они были мертвы – казалась такой долгой и теплой.
Глава 11
Нехотя проснувшись от солнечных лучей, бьющих ей прямо в лицо через небольшое окошко, и вспомнив, что уснула она точно не в своей кровати и вообще не в доме Слотов, Аня сразу же открыла глаза и резко села. Изгнание не сон; она жива – и это тоже не сон. На соседней кровати крепко спал Эрик, другая же пустовала. Аня не успела собраться с мыслями, уцепиться хотя бы за какое-то предположение, куда мог подеваться друг, как в коридоре послышались шаги, и в комнату вошел Дюк. Из одежды на нем были только шорты; капельки воды блестели на бледном спортивном теле. Вытирая волосы, он не сразу заметил бодрствующую Аню, уткнувшуюся от стыда в подушку.
– Ты бы хоть постучал, – шепотом возмутилась она, поглядывая искоса на спящего Эрика.
– О, доброе утро! Я тебя смущаю?
Аня, не поворачиваясь, кивнула.
– Да брось! Давай я прокачу тебя до кухни? – улыбнулся Дюк, хитро сверкнув глазами. – Ника уже успела облить меня горячим чаем, поэтому моя одежда в стирке.
Аня подняла глаза, выглядывая из-под подушки, как хомяк из норки. Ей потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к такой неожиданности. Она вдруг заметила, что улыбка Дюка изменилась. При первой встрече он недобро ухмылялся и казался не очень приятным. Сейчас его улыбка стала мягче, хотя все равно предвещала какую-то шалость.
– Я не такой плохой, как вы все обо мне думаете. Не смотри на меня, как на монстра.
Ане стало стыдно.
«Каждый из нас сыграл свою роль в этом изгнании», – подумала она, поколебавшись немного, и сдалась.
– Так что там насчет поездки на кухню? – все так же тепло и одновременно хитро спросил Дюк, повесив на стул полотенце.
Он присел перед ней, повернувшись спиной. Она поморщилась, пытаясь найти свежую рану или гематому на его руке, но там ничего не было. Едва Аня смирилась с тем, что его ушиб не так серьезен, и собралась запрыгнуть на его спину, как ее внимание привлекла татуировка в виде штрихкода с цифрами «01.11» на задней стороне его шеи. Затем она взглянула на глубокий шрам у правой лопатки и осторожно провела по нему пальцами. Дюк вздрогнул.
– Эй! Щекотно же!
– Извини. – У Ани возникло множество вопросов, но задавать их сейчас показалось неуместным. Смеясь, она взобралась ему на спину, обхватив за шею, и прикрыла глаза, вдыхая его аромат. Запах был необычным. Не гель для душа, не мыло. Запах лавандовых трав… Она уткнулась носом ему в плечо, наслаждаясь. Убедившись, что Аня держится крепко, Дюк бегом, лавируя из стороны в сторону, заторопился вниз.
– Доброе утро! – радостно крикнула Аня, въезжая на кухню и уловив приятный запах свежей выпечки. Она спрыгнула со спины Дюка и села за стол.
– Доброе, – улыбнулась Ника.
– Кушайте, кушайте скорее! Рой-Рой ждет, а он, кроме бульонов, ничего не ест, – поторопила Натали. – Мальчика разбудите, друга вашего. А то ему ничего не достанется.