Оба замолчали. Казалось бы, что тут особенного — двое стоят на тротуаре, ждут такси, — но для Лекси все вдруг наполнилось глубоким смыслом, она и сама не знала почему. Лекси сглотнула, уставилась в землю, отгоняя прочь эту мысль.
— Рада вас видеть, — сказала она, потому что была и впрямь рада и не могла понять, что привело его в рабочий день сюда, на Флит-стрит.
— Правда? — Он пригладил волосы и вдруг поднял руку: — Вот и такси.
Такси притормозило, развернулось и подкатило к бордюру.
— Слава богу. — Лекси села в машину, Роберт захлопнул дверцу. — До свидания! — Она протянула в окно руку. — Жаль, что я тороплюсь.
Роберт взял протянутую руку и не отпускал.
— И мне очень жаль.
— Рада была вас видеть.
— И я тоже.
Разговор их напоминал пародию или дрянную пьесу, это было невыносимо. Роберт выпустил ее руку, и Лекси смотрела из окна, как фигура на тротуаре все уменьшалась и уменьшалась.
Через несколько дней, когда она зашла в комнату журналистов, ее коллега Даниель помахал перед ней телефонной трубкой:
— Лекси, тебя.
— Лекси Синклер, — сказала она в трубку.
— Это Роберт Лоу, — ответил знакомый голос. — Скажите, вы и сегодня в бегах?
— Нет, не в бегах. Я… как бы это сказать… наоборот, бездельничаю.
— Понятно. Не совсем представляю, в чем заключается для вас безделье, но входит ли в это понятие обед?
— Да.
— Вот и отлично. Жду вас в час у выхода.
В итоге они сразу перешли к делу. Ни преследования, ни уловок, ни соблазнения. Он стоял на тротуаре, Лекси подошла к нему. Ни слова, ни приветственного жеста. Лекси достала из пачки сигарету.
— Вы мне кажетесь тем человеком, — начал, помолчав, Роберт, — который умеет обращаться с тайнами.
— В каком смысле? — переспросила Лекси, ища в сумочке спички.
— Вы умеете их хранить.
— А как же. — Лекси поднесла к сигарете зажженную спичку.
— Вы ведь знаете, что я женат?
— Да.
— И вы замужем, — он поднял руки, будто с ходу пресекая ее возражения, — или как это назвать. Я не собираюсь оставлять жену.
Лекси выпустила дымок.
— И все же… — кивнула она.
— Что нам делать?
Лекси на минуту задумалась. Уже потом она спохватилась: а вдруг он всего лишь хотел спросить, где им пообедать? Но тогда она сказала:
— Пойдем в гостиницу?
Подобные сделки порой заключаются на удивление просто.
Они пошли на улицу близ Британского музея, где несколько гостиниц принимали посетителей в дневные часы. Лекси не спрашивала, откуда Роберт о них знает. В номере были синие занавески из линялого бархата, папоротник в горшке, умывальник, а над ним — разбитое зеркало. На стене висел счетчик, который упорно не желал принимать ни шиллинга. Подушки были жесткие, щетинились перьями. Оба были взволнованы. Все произошло быстро, оба спешили переступить черту и успокоиться. Потом они разговаривали. Роберт совал в счетчик шиллинги, но безуспешно. Потом они снова занимались любовью, на этот раз спокойнее, со вкусом. Лекси, одеваясь, смотрела в узкое окно на гряды облаков.
План их был прост до гениальности и родился, можно сказать, в считанные секунды. Видеться они решили дважды в год, не чаще, причем только за городом, встречи назначать телеграммами. «Гранд-Отель, Скарборо, четверг, 9 марта». И все. Никто никогда не узнает. Они никогда не говорили о семье Роберта, о его жене Мэри. Лекси не рассказывала, что произошло между нею и Феликсом. Роберт не спрашивал, почему она всегда приезжала на их встречи вместе с Тео. То ли догадывался об истинных причинах, то ли нет.
Трудно сказать, помнил ли Те о Роберта от встречи к встрече или всякий раз знакомился с ним заново, но, как бы там ни было, встречал его всегда радостно, хватал за руку и уводил куда-то — показать краба в ведерке, морскую раковину или куриного бога.
Миссис Галло и Лекси стояли на кухне, вертя ручки плиты, и дружелюбно спорили, правильно ли это, что миссис Галло печет для Лекси пирог с курицей. Миссис Галло как раз завладела духовкой, когда в дверь позвонили.
— Пойду открою, — сказала Лекси, отступив от духовки и на ходу потрепав Тео по макушке. Тео складывал из подушек высокую мягкую башню.
— Дорогая, — сказал Феликс, когда Лекси открыла, и заключил ее в долгие объятия, — как дела?
— Хорошо. — Лекси высвободилась. — Я не знала, что ты собираешься прийти. Надо было позвонить.
— Не будь такой букой. Могу я повидать моего сына и наследника, если хочу?
— Конечно. Но сначала позвони.
Они сверлили друг друга взглядами, стоя в тесной прихожей.
— С чего бы это вдруг? — спросил Феликс, не спуская глаз с ее лица. — У тебя гости?
Лекси вздохнула:
— Да, Пол Ньюмен, кто же еще? С Робертом Редфордом. Заходи, познакомлю.
— Уезжаешь? — Феликс указал на сумки в прихожей. Лекси и Тео как раз вернулись из Истборна, где виделись с Робертом.
— Нет, только что вернулась, — бросила через плечо Лекси и зашла в гостиную, где Тео прыгал с дивана на подушки, а миссис Галло присматривала за ним.
Феликс застыл на коврике у входа, будто стоя у воды и не решаясь нырнуть.
— Здрасьте, молодой человек! — громовым голосом приветствовал он Тео, потом кивнул миссис Галло: — Миссис Галло, как поживаете? Цветете!
Миссис Галло, которая была невысокого мнения о Феликсе — мол, будь он порядочным человеком, давно бы женился на Лекси, — в ответ то ли фыркнула, то ли кашлянула.
Тео взглянул на отца и произнес с убийственной четкостью: «Роберт».
Лекси еле сдержала смех.
— Не Роберт, сынок, а Феликс. Феликс. Забыл?
— Что еще за Роберт? — спросил Феликс, когда Лекси шла на кухню.
Лекси не ответила.
— Хочешь чаю, Феликс? Кофе?
Феликс пошел за ней следом — от чая он никогда не отказывался. Лекси достала из буфета три кружки, а из холодильника — молоко, и все это время наблюдала за Феликсом. Тот пробежал взглядом записки на холодильнике, повертел в руках бутылочку Тео, достал из вазы с фруктами яблоко и положил обратно.
— Как работа? — спросил он отрывисто.
Лекси открыла кран, налила воды в чайник.
— Хорошо. Дел по горло, как всегда.
— Я читал твою статью о Луизе Буржуа.[32]
— А-а.
— Отличная статья.
— Спасибо.
— Я… — начал Феликс и умолк, уронил лицо в ладони. Лекси накрыла чайник крышкой, поставила на плиту, чиркнула спичкой и зажгла газ, не спуская глаз с Феликса, точнее, с его макушки. — Я вляпался в одну историю, — сказал Феликс глухо.
— Вот как? — Лекси открыла банку для чая, зачерпнула ложечкой заварку, насыпала в чайник. — Что за история?
— С девушкой. — Феликс выпрямился.
— А-а. И что?
— Она… говорит, что она в положении. Клянется, что ребенок мой.
— А он…
— Что он?
— Твой?
— Не знаю! То есть… может, и мой… но ведь это никогда точно не известно. — Глянув на Лекси, он поспешно добавил: — Я не про тебя, дорогая, я про нее. Мы с ней… мы всего-то… то есть я почти не… в общем, ты поняла.
— Да. Что ж, придется поверить ей на слово. — Лекси покосилась на него. — Что она думает делать?
— Да ничего, — развел руками Феликс. — Говорит, я должен на ней жениться. Жениться! — Он стал мерить шагами кухню, от буфета до окна и обратно. — Мне тошно при одной мысли. И вдобавок, — процедил он, — ее чертова мамаша стоит у меня над душой. Та еще мегера.
Чайник заходил ходуном, выпуская струйку пара. Едва он засвистел на всю кухню, Лекси схватила его и сняла с огня, поставила возле раковины, оперлась о буфет. Она не смотрела на стоявшего у окна Феликса, лишь краем глаза видела его ноги, отвороты брюк.
— Мы говорим, — спросила она, — о Марго Кент?
И все поняла по его молчанию. Он шагнул к ней, но, будто спохватившись, повернул к столу. Слышно было, как он отодвинул стул, тяжело опустился на него.
— Вот так влип, — буркнул он. — Одно слово, влип.
Не дождавшись от Лекси ответа, Феликс заерзал на стуле.
— Не хочу на ней жениться, — сказал он с ноткой обиды. — Сдается мне, это все ее чертова мамаша, подзуживает ее.
Лекси фыркнула:
— Еще бы.
Феликс подошел к Лекси:
— Ты и с матерью знакома?
— Знакома, — ответила Лекси, — имела честь.
Во взгляде Феликса мелькнуло любопытство.
— Скажи же, что между вами общего?
— Не твое дело, — отозвалась Лекси, и в горле у нее запершило, пересохло. — Не твое, и все. — Она задумалась. — Марго тебе не рассказывала?
Феликс протянул руку к вазе с фруктами, отщипнул виноградину и с недовольным видом сунул в рот.
— Кажется, нет. Вот что, Лекс, — продолжал он, мусоля виноградину, — только ты можешь мне помочь.
Лекси насторожилась:
— Как это?
— Только ты, — сказал он с нажимом. — Если я… если мы скажем, что мы… это самое… женаты, я не смогу жениться на ней. Они не смогут меня заставить. Поняла? То есть они знают про нас с тобой. И про Теодора. Ума не приложу откуда. Но если бы я мог им сказать, что мы поженились, — а это не исключено, так ведь? — все бы на этом кончилось. Выход найден. — Феликс улыбнулся ей то ли с надеждой, то ли похотливо, положил руку на плечо, привлек к себе.
Лекси уперлась ладонью ему в грудь.
— Не знаю, — начала она с расстановкой, — что в твоей речи мне более отвратительно. Может, сама мысль о нашем браке? Или же то, что ты делаешь мне предложение, чтобы тебя не женили на другой? Нет. Или то, что для тебя наш брак, как ты выразился, не исключен? Или твои слова о том, что у меня может быть что-то общее с этими хитрыми, коварными, злобными… — Лекси задумалась, ища подходящее слово, и вспомнила, — фуриями, вселяют в меня такой ужас? Повторяю, не знаю. — Она стряхнула с плеча руку Феликса. — Вон из моего дома, — сказала она. — Немедленно.
Полночь. В кафе-баре «Лагуна» официантки уже подмели полы, вытерли столы, вынесли мусор и разошлись по домам, закрыв двери на ключ.