Я посадила Оливку обратно в сумку, и мы пошли в хозяйственный супермаркет, где был огромный отдел домашних растений. Главной достопримечательностью магазина был огромный упитанный боров по имени Франклин, живший в специальном загоне (размером с квартиру-студию в Уильямсберге) среди тысяч растений, предназначенных на продажу. Я взяла несколько маленьких ящичков с зеленью для кухни и горшок с ароматной лавандой для спальни.
Я занесла покупки домой, покормила Оливку и снова вышла на улицу, но уже без нее. Я сто лет не была в кино. Я доехала до Юнион-сквер – там больше всего кинотеатров, и все они недалеко от метро. В многозальных киноцентрах давали сплошные блокбастеры, ни один из которых меня не прельстил. А вот в одном небольшом кинотеатре в Ист-Виллидж шел полнометражный документальный фильм «В двух шагах от того, чтобы стать звездой», о чернокожих бэк-вокалистках, работавших на подпевках у известных исполнителей. Среди знакомых мне женщин, по-настоящему поразивших мое воображение, была одна бэк-вокалистка, которая никогда не стремилась сделать сольную карьеру. Ее интересовала гармония, создаваемая несколькими голосами. Конечно, я говорю о Селии. В нашу последнюю встречу Селия рассказала, что в какой-то момент она вдруг перестала понимать, как строить гармонию. Это ее испугало, и она бросила петь. Поначалу она страшно переживала, а потом поняла, что судьба подает ей знак: пора учиться чему-то новому и строить гармонию иного свойства. Вот так Селия и начала гармонизировать жизни попавших в беду людей и помогать им справляться с невзгодами.
– Только не говори «нет» так вот, с ходу, – сказала я Стивену, когда мы кружили в поисках свободного места на стоянке перед зданием суда на Скермерхорн-стрит. – Но эта девушка-волонтер, которая будет сегодня свидетельствовать в защиту… Может быть, она тебе понравится.
– Морган!
– Ты же любишь активных, спортивных – женщин.
– Уже не люблю. После того, как Клэр заставляла меня тренироваться с ней к марафону.
– Так вот почему вы расстались? Хотя те тренировки пошли тебе только на пользу. Ты тогда был в прекрасной физической форме.
– В том-то и дело, что только в физической.
Я знала, что Стивен не горит желанием заводить романтические знакомства. Он еще не пришел в себя после того, как его бросила Клэр, с которой они прожили два года. Клэр хотела, чтобы он перешел в «частный сектор» и делал деньги, но Стивен не хотел уходить из AVAAZ.
– А она симпатичная?
Меня до сих пор поражало это – хотя, по идее, давно пора было привыкнуть, что мужчины всегда задают этот вопрос. Причем первым делом.
– Вон там, справа. – Я указала на свободное место, куда можно было поставить машину. – Сейчас сам увидишь.
Зал, отведенный под слушание, производил удручающее впечатление: весь какой-то обшарпанный и убогий. Скамья, на которую мы уселись, была сплошь изрезана инициалами. Стол судьи тоже был весь исцарапан.
Я легонько пихнула Стивена локтем.
– Вот она.
Я указала глазами на Билли. Помимо вполне очевидных причин, я с таким рвением взялась улаживать личную жизнь брата еще и потому, что мне было приятно хоть в чем-то вернуться к нормальной жизни, из которой я выпала совершенно.
Билли сидела рядом с Маккензи. Я впервые увидела Маккензи одетым для выступления перед судом. В строгом костюме, элегантный, холеный, он производил впечатление не просто профессионала, знающего свое дело, – он производил впечатление победителя. Билли тоже оделась весьма уместно. Вместо тяжелых байкерских ботинок – изящные кожаные сапожки. Облегающие черные джинсы, белая рубашка, простой черный пиджак. Волосы гладко зачесаны назад и собраны в хвост на затылке.
Стивен шепнул мне на ухо:
– Класс!
После того, как нас всех привели к присяге, Маккензи обратился к судье:
– Ваша честь, для начала я хотел бы напомнить присутствующим статью седьмую закона о регулировании сельского хозяйства и рынков, принятого в штате Нью-Йорк. «Собака не может быть объявлена опасной, если суд установит, что ее нападение на человека было спровоцировано самим потерпевшим. Агрессивное поведение собаки признается оправданным, если пострадавший, раненый или убитый человек, избивал или мучил собаку или ее щенков, а также угрожал физическим насилием собаке или ее щенкам».
Маккензи достал из портфеля толстую папку.
– Позвольте представить суду основное вещественное доказательство: копию следственных материалов бостонского полицейского управления по делу об убийстве Сьюзен Рорк. В ходе следствия установлено, что мисс Рорк была убита ударом молотка по затылку, после чего ее тело выбросили из окна. Главным подозреваемым был Джеймс Гордон, он же Беннетт Во-Трюдо. Нападение, приведшее к смерти этого человека, произошло меньше чем через месяц после убийства мисс Рорк. Погибший неоднократно проявлял склонность к насилию. Тучка, пиренейская горная собака, живет у Морган Прагер с двухмесячного возраста и ни разу не проявляла даже намека на агрессивное поведение. Нечистокровного питбуля Джорджа мисс Прагер взяла из приюта полгода назад, и за все эти полгода он тоже ни разу не проявил никакой агрессии.
Маккензи представил судье все документы по обеим собакам: выписки из медицинских карт, юридически заверенные характеристики, данные ветеринаром, и результаты тестирования особенностей темперамента.
– Мне хотелось бы выслушать показания свидетеля, волонтера в муниципальном приюте, где собаки содержатся на карантине последние три месяца.
Билли поднялась на ноги, поздоровалась с судьей, назвала ему свое имя и сообщила, по каким дням бывает в муниципальном приюте, где работает с собаками, содержащимися на карантине. Ее короткая речь произвела на меня впечатление. Она держалась уверенно, говорила по делу, без лишних слов, четко и убедительно. Все ее замечания выдавали хорошее знание предмета, и при этом она не вдавалась в ненужные подробности и не пыталась объяснять очевидное. Я переглянулась со Стивеном. Похоже, Билли произвела впечатление и на него.
Следом за Билли выступил Стивен. Он подтвердил, что на его памяти обе собаки ни разу не проявляли агрессии.
– Сестра взяла Тучку, когда та была еще щенком. Мы вместе ездили забирать ее из питомника.
– Как хорошо вы успели узнать питбуля? – спросил судья.
– Я бывал у сестры примерно раз в две недели, и мне всегда нравилось играть с Джорджем. Он всегда был очень ласковым.
Судья спросил у Маккензи, что еще тот имеет сказать в защиту собак, прежде чем будет объявлен перерыв для принятия решения. Маккензи сказал, что хотел бы напомнить суду, что 4 апреля 2013 года на слушании дела «Роупп против Конрада» в протоколе суда первой инстанции штата Нью-Йорк было записано: «При принятии решения об опасности собаки для человека необходимо учитывать все сопутствующие обстоятельства. Осуждение каждой конкретной собаки исключительно на основании ее принадлежности к определенной породе не может считаться законным».
Судья сказал Маккензи, что объявит свое решение в три пополудни, и Билли предложила сходить пообедать. Сказала, что знает неподалеку один замечательный ресторанчик. Когда мы пришли туда, я заметила, как округлились глаза у Стивена: Билли привела нас в кришнаитский храм. Это было обычное здание из красного кирпича, и только три гипсовые арки над входом хоть как-то напоминали индийскую архитектуру. Ресторанчик, – вернее, кафетерий – располагался в подвале. Там подавали исключительно вегетарианские блюда. Я заметила, что Стивен взял только морковь и картофель – два овоща, которые он сумел опознать.
Я никогда не умела ждать. Поэтому не смогла удержаться и спросила Маккензи, как он считает: какое решение примет судья? И немедленно извинилась за то, что так на него наседаю. Билли села рядом с Маккензи, напротив Стивена. Я давно поняла, что при знакомстве с целью «сватовства» избежать напряжения и неловкости удается вернее, если один из тех, кого знакомят, не знает, что его «сватают».
– Почему-то мне кажется, что судья не преминет воспользоваться данным случаем, чтобы в очередной раз проявить общепринятую нетерпимость к питбулям, – сказала Билли.
– А может, он нас удивит, – сказал Маккензи. – Когда прочтет полицейский отчет.
Стивен выразил осторожный оптимизм. Я заметила, что, даже когда говорил Стивен, Билли смотрела на Маккензи. Если я это заметила, то и Стивен заметил наверняка.
Чтобы слегка успокоиться и не сидеть как на иголках в ожидании приговора, я представляла себе, как плыву в теплом Карибском море и смотрю вниз, на белое песчаное дно, словно собранное мягкими складками. Это мысленное упражнение всегда помогало мне снять нервозность.
Когда я вернулась к реальности и снова включилась в общий разговор, Билли пыталась поспорить со Стивеном о каких-то юридических нюансах. У меня сложилось впечатление, что она считает себя чуть ли не знатоком в этих делах.
– Давайте не будем загадывать, – сказал – Стивен.
Маккензи выступил в роли арбитра и поддержал точку зрения Стивена. Билли тут же занялась самоуничижением и извинилась за то, что высказывает дурацкие предположения, хотя совершенно не разбирается в теме.
На обратном пути к зданию суда Билли шла рядом с Маккензи, а мы со Стивеном плелись сзади, причем у меня было такое чувство, будто у меня отбирают то, что принадлежит мне по праву. Чувство, надо сказать, неприятное.
Стивен шепнул мне на ухо:
– Эта женщина – тебе не друг.
– Она переживает за моих собак чуть ли не больше меня.
Стивен заметил, что она явно зарвалась в своих переживаниях о моих собаках, когда привела Джорджа на тестирование темперамента, не посоветовавшись со мной. А я ответила, что, хотя Билли и вправду взяла на себя слишком много, именно благодаря ей у Джорджа теперь появился шанс.
Когда мы вышли из лифта на четвертом этаже здания суда, Маккензи отвел меня в сторонку.
– Ну, с богом, – сказал он, положил руку мне на плечо и провел в зал суда.