Теперь я видел, что колдовство представляло собой опасную сделку, заключенную с дикой силой, с волком, который по пятам следует за охотником, – мирный лишь до того момента, пока его регулярно кормят. Волшебство же было мастерством, приручением животного. Оно связывало магию при помощи уздечки и поводьев.
Я позволил энергии вытечь из меня, на этот раз с удовлетворением. Значит, вот в чем состояла цель обучения верховой езде: мне следовало понять, что волшебство, пусть и могущественное, ограничено, а потому безопасно.
Хотя я остался доволен, что сумел понять загадку Руки-Вестника, ответ меня разочаровал, как в тот день, когда бабушка поставила на моей ладони отметки ведьмы. Имперское волшебство оказалось таким же ограниченным, как колдовство, возможно даже в большей степени. Тем не менее где еще в мире я мог узнать что-нибудь о магии?
Наверняка сам император овладел магией тем же путем, какой искал я, и использовал свое мастерство, чтобы создать империю. Я не сомневался, что должны существовать ключи к имперскому канону, пусть и очень глубоко спрятанные, и они приведут меня к безграничной, освобождающей и ужасной власти, которой я однажды владел. Я изучу волшебство империи, со всеми его ограничениями, и применю все, что смогу, для колдовства. И тогда начну строить теорию собственной магии и найду свою дорогу в мире.
Но почему Рука-Вестник хотел, чтобы я понял это через Иволгу? И что он имел в виду, когда сказал, что мне следует учиться быть человеком?
Я подумал, что некоторые уроки лучше объяснять прямо, не используя метафор.
Глава 9. Две чаши и игра в Камни
Центральный дом, в котором жил губернатор с семьей, представлял собой поместье внутри поместья, дом во дворе в классическом сиенском стиле. Низкая массивная стена отделяла внутренний двор от остальной части сада. Личная резиденция губернатора и его семьи стояла спиной к этой стене так, что фасад выходил в сад, принадлежавший семье, сердце-внутри-сердца поместья, символизировавшее центр самой империи. В любое время два охранника стояли у ворот, соединявших внутреннюю территорию и внешний мир. Стражи внимательно смотрели из-под крутых краев шлемов, как я приближался к воротам в мерцавшем свете ламп.
– Я должен встретиться с мастером Иволгой, – сказал я, показывая одну из двух бутылок, которые прихватил с собой. – Отправляясь за бутылкой, я подумал, что будет досадно, если два молодых человека проведут вечер за выпивкой, а двум прекрасным солдатам придется стоять в темноте и холоде.
Один из стражей взял бутылку и посмотрел на этикетку. Это был простой, но крепкий напиток из сорго, который предпочитал мой отец. Страж крякнул, передал бутылку напарнику и открыл ворота.
– Премного благодарен, Рука-Ольха, – сказал он.
– Приятного вечера, – ответил я.
Конечно, все во внутреннем дворе губернатора было более высокого качества, чем у моего отца, – дом построен из кедрового дерева, ступеньки крыльца – из мрамора, карпы в пруду – глубоком, как некоторые озера, – длиной в мой рост, – но организовано по хорошо знакомой мне системе. Как и следовало ожидать, комнаты Иволги находились в восточном крыле здания, как и мои у меня дома.
Из-под двери комнаты Иволги падал свет. Несколько мгновений я колебался. У меня не было сомнений, что поначалу мы будем ощущать неловкость, но планировал немного выпить, а потом завязать дружеский разговор. Следовало исправить наши отношения, чтобы сделать мое обучение верховой езде более приятным. Какой молодой человек откажется от крепкой выпивки? Я постучал в дверь, услышал шорох бумаги и скрип отодвигаемого стула.
– Один момент! – ответил Иволга, а затем, думая, что через дверь не будет слышно, пробормотал: – Самое время. Я попросил принести чаю, пока солнце еще не зашло.
Он распахнул дверь в мятой одежде, пальцы были перепачканы чернилами.
– Рука-Ольха! – Он посмотрел на меня, приподняв брови, пытаясь соотнести мое появление у его комнаты с нашей очевидной неприязнью.
– Иволга, – сказал я, слегка склонив голову. Затем поднял бутылку и показал ему. – Я могу войти?
– О. – Он оглянулся через плечо на письменный стол, заваленный книгами. – Ну, я хотел сказать, конечно. Просто… я тебя не ждал.
Я стоял на пороге, чувствуя, что остатки моей уверенности постепенно исчезают. Но разве люди не поступают так, когда стараются проявить дружелюбие?
– Я не хотел помешать, – сказал я.
– Конечно, ты мне не помешал, – пробормотал он. – Как и в тот момент, когда вошел в мой дом и вынудил меня учить тебя верховой езде.
– Это решение принял Рука-Вестник, и он не стал спрашивать не только твоего мнения, но и моего, – ощетинился я. – Мы можем договориться на другое время, и я сейчас уйду.
– Кто я такой, чтобы не впускать Руку императора? – заявил Иволга.
Я смотрел на него, не совсем понимая, серьезно он говорит или попрекает меня статусом.
Я решил забыть о задетой гордости и снова потряс бутылкой.
– Давай просто немного выпьем, – предложил я. – Быть может, обсудим наше неудовольствие решениями моего наставника.
Уж не знаю, какими были его истинные намерения, но, отказавшись от моего предложения без серьезной на то причины, он бы показал себя плохим хозяином в доме своего отца, к тому же такое поведение могло бы выглядеть как оскорбление самому императору. В конечном счете укоренившееся социальное давление – и, быть может, обещание крепкой выпивки в конце долгого дня – победило его неприязнь ко мне. Он потянулся к бутылке и распахнул дверь шире.
– Я знал, что Рука императора способен улавливать магию, которую творят рядом, – сказал он, – но не думал, что вы можете чувствовать, когда у студентов возникают проблемы.
Я последовал за ним в комнату. Он сдвинул книги в угол письменного стола и со стуком поставил на него бутылку.
– Где-то у меня были чашки, – сказал он и принялся рыться на книжных полках, на которых стояло больше безделушек, чем книг.
Наконец ему удалось отыскать пару разных чашек – одну из белого фарфора, другую из желтой глины в гирзанском стиле – за маленькой бронзовой фигуркой лошади и лакированной маской с лицом Лина Двенадцать-Быков, героя древней легенды и персонажа нескольких знаменитых пьес.
– Наверное, мне не следует тебя отвлекать, – сказал я, все еще смущенный тем, что помешал его занятиям.
Из-за того что мы были одного возраста, ему следовало сдавать имперские экзамены одновременно со мной, однако я не встречал его до тех пор, пока не оказался в поместье губернатора.
Он проследил за моим взглядом в сторону письменного стола, и на его лице появилось смущенное выражение. Однако он робко улыбнулся:
– Если честно, мне не помешает перерыв, – признался Иволга.
– Я хочу поблагодарить тебя за помощь, – сказал я, указывая на бутылку.
Он откупорил ее и наполнил чашки, предложив мне фарфоровую.
– В таком случае, будем здоровы!
Я постарался скрыть гримасу, когда проглотил крепкую выпивку.
Иволга зашипел.
– Ох. Ты любишь крепкое вино.
– На самом деле нет, – признался я. – Но подумал, что тебе такое должно понравиться.
– Я рад, что ты обо мне столь высокого мнения! – Он потряс бутылку. – Однако будет обидно, если эта отличная штука пропадет зря.
Я протянул ему мою чашку. Вторая порция обожгла горло уже не так сильно. Иволга предложил мне стул, а сам уселся на край кровати и подтащил сундучок, чтобы тот послужил нам в качестве стола.
– Я не знаю, сколько еще смогу выпить, – сказал Иволга. – Если мы намерены прикончить всю бутылку, нам нужно найти повод. Игра на выпивку, или еще что-то в таком же роде.
О нет. Моя цель не состояла в том, чтобы выпить всю бутылку.
– Но нам не обязательно… – начал я.
– О, я понял! – Иволга вскочил на ноги, порылся на книжной полке и достал деревянную коробочку, украшенную узором из крошечных, расположенных на равном расстоянии точек.
Внутри лежали две чаши с крышками, наполненные маленькими камешками, один набор – белый, другой – черный.
– Ты прежде играл в Камни? – спросил Иволга.
Я не играл. Правила оказались простыми, и Иволга быстро их мне объяснил. Цель игры состояла в том, чтобы ставить на доску по одному камню за ход и снимать камни противника, окружая их своими.
– Давай поиграем, – предложил он, протягивая мне чашу с белыми камнями. – За каждые пять плененных камней противника ты должен будешь выпить.
Я напрягся, охваченный сомнениями. Получалось, что выпить придется очень много.
– Ладно, – медленно проговорил я, обещав себе, что, сколько бы я ни выпил, я не последую за Иволгой в город и никакие приключения меня не соблазнят.
– Дерьмо! – вскричал Иволга, когда я захлопнул ловушку и пленил шесть его камней. – Проклятье. Зато теперь тебе придется выпить.
Он налил мне, я выпил, с трудом сдержал икоту и кивком предложил ему сделать ход. Игра началась быстро, но вскоре выяснилось, что в ней содержалось множество внутренних сложностей, а наши стратегические способности заметно притупила выпивка. Иволга вел с заметным преимуществом – из чего следовало, что он был пьян сильнее, чем я, – но я готовил опасную контратаку.
– Конечно, появление возможностей часто отвлекает от опасности, – сказал Иволга.
Он поднял камень над доской, усмехнулся, и его взгляд, несмотря на винные пары, стал острым.
Черный камень завершил длинную петлю черных, вторгшуюся на мою территорию.
– Как я мог такое пропустить? – выпалил я.
Иволга снял семнадцать камней, которые ему удалось пленить, и потянулся за бутылкой.
– Ты способен перехитрить меня в большинстве вопросов, которые имеют значение, о Рука императора, но я ловкий ублюдок, когда дело доходит до Камней.
Я и без того был разочарован из-за пропущенного удара, и его горечь вызвала у меня раздражение.
– Не нужно быть таким засранцем, Иволга.
– Просто меня удивило, что я тебя побеждаю. – Он осушил свою чашу и снова ее наполнил. – Далеко не все из нас благословлены талантами, Ольха.