арые угли оставленного лагеря усеивали пространство перед стенами.
Вестник, Иволга и я стояли под ветвями старого дуба, успокаивая наших лошадей и дрожа от холода. Солдаты суетились вокруг нас, они разгружали телеги, чтобы начать строить лагерь на месте брошенного повстанцами Яростной-Волчицы. Шлепанье сапог по грязи мешалось со стуком молотков и шипением ножей – солдаты затачивали бамбук для палисада.
– Если бы не дожди и проклятый оползень, мы могли бы прижать их к стенам, – недовольно проговорил Рука-Вестник, сутулясь под плащом и выглядывая из-под потоков воды, лившихся с широких полей его конической шапки.
Стиснув зубы, он смотрел на ворота.
– Их численность составляет от трех до пяти сотен – таковы донесения, – а у нас три тысячи солдат, – сказал я. – Ворота можно уничтожить при помощи химических гранат, когда мы с вами атакуем бастионы молниями. Наши люди устали, но мы можем ошеломить врага.
– Нам необходимо больше сведений о противнике, – сказал Иволга. – Как мне кажется, ворота не повреждены. Если население Железного города впустило восставших, нам придется сражаться не только с разбойниками Яростной-Волчицы, но и с горожанами. Это может превратиться в настоящую бойню.
Внутри у меня все сжалось. Я был Рукой императора, но от мысли, что нам предстояло убить сотни обычных людей только за то, что они впустили в город восставших, у меня пересохло во рту.
– Это напоминает историю Лина Двенадцать-Быков и Крепости Глиняная Река, – сказал Вестник. – Убийство совсем не так привлекательно в реальности, верно, Иволга?
Иволга стиснул челюсти и посмотрел на Вестника. Рука продолжал мрачно изучать каменные стены между нами и противником.
– В любом случае мне нужно поесть, – наконец сказал Вестник. – И развести костер. До тех пор, пока мы не узнаем больше, невозможно принять решение.
Дождь стучал по парусине штабной палатки; мы собрались вокруг огня с чашами пшеничной каши с сушеной рыбой – еда больше напоминала бумагу, пахла рассолом и имела вкус трапезы священников после нескольких дней без горячей пищи.
Пока мы ели, Рука-Вестник развернул на походном столике небольшую карту Железного города и окружающей местности. За стенами города он положил небольшую фишку с изображением волчьей головы.
– Повстанцы находятся здесь, – сказал он, – однако мы не знаем их численности. – Перед воротами он поставил стопку медных монет, а потом расположил их в виде дуги. – Это мы. Три тысячи солдат в эскадронах по пятьдесят человек. Если бы мы прибыли в ясную погоду, с хорошим запасом провианта и полным составом, с которым вышли из Восточной крепости два месяца назад, то могли бы просто их окружить и уничтожить, стреляя из арбалетов, бросая гранаты и используя боевую магию.
Он постучал ногтем по последней монете, затем согнул указательный палец и прижал его к большому.
– Но на пути нам пришлось столкнуться с оползнями.
Монета покатилась по столу и остановилась возле моей чаши. И вновь Рука-Вестник согнул палец.
– Тайфуны и горные дороги превратили наши фургоны с припасами в нечто ненадежное.
К первой монете покатилась вторая.
– Четверть наших людей болеет или получили ранения.
Он бросил еще одну монету и забарабанил пальцами по карте. Я почувствовал, что краснею, и сжал руки в кулаки.
Иволга стукнул по столу, монеты подпрыгнули и задребезжали, потом скрестил руки на груди и посмотрел на карту так, словно перед ним была доска для игры в камни, а он потерял половину своих фишек.
– Это моя вина, – сказал я. – Если бы я не предложил действовать быстро…
– Ты мой подчиненный, – сказал Вестник. – Любая вина лежит на мне, но я считаю, что мы действовали разумно. Агрессивно, да, но тайфуны пришли рано. Складывается впечатление, что боги Найэна помогают Яростной-Волчице.
– Ворота достаточно прочные, но они не выдержат ударов гранат и боевой магии, – сказал Иволга, и выражение его лица изменилось. – Я уверен, что нам всем не по себе при мыслях о бойне.
– Возможно, это неизбежно, – сказал Вестник. – Или есть и другой путь. Несомненно, существует логика в том, что население Железного города будет наказано за то, что они открыли ворота восставшим, но у нас другая цель. – Он постучал деревянной фишкой по столу за стенами города. – Яростная-Волчица должна умереть или быть схваченной нами во время атаки на город. То, что она выжила и сумела начать это жалкое восстание, привело к серьезным затруднениям для нас. Я сомневаюсь, что без нее мятежники смогли бы больше, чем просто грабить фургоны купцов. Она – шип в боку империи, и наша цель – больше чем что-либо другое, – покончить с ней.
– Если мы атакуем ворота, разрушим их и предадим население города мечу, она вполне может сбежать, если только мы не подстрелим всех птиц, летающих над стенами, – заметил я, потирая большим пальцем правой руки покрытую шрамами ладонь.
– Ведьмы Найэна много раз ускользали от империи, оставляя солдат умирать, – сказал Вестник. – В воздухе ведьму можно отследить по следу, который оставляет в мире ее магия, однако он тускнеет по мере того, как она от него удаляется. Трудно сбить орла во время полета, даже при помощи боевой магии.
– Она знает, что империя пришлет солдат, – сказал Иволга. – И будет готова к осаде, хотя понимает, что ей не одержать победу. Если она сумеет в течение зимы удерживать Железный город, для нее одно это станет победой – еще одна история превратится в легенду. И в следующий раз поможет ей – или ее преемнику – начать новое восстание в горах, где они наберут новых крестьян и попытаются снова развязать войну.
– Так что же нам делать? – спросил я.
– Организовать осаду, как она того желает, – ответил Иволга. – А во время осады отыскать способ добраться до нее и убить, пока она не запаниковала и не упорхнула. – Он постучал по карте в юго-западной части города. – Здесь находятся шахты старого рудника – возможно, они проходят под городскими стенами. А если нет, мы можем начать копать туннель на север и выбраться на площадь, как кроты.
Вестник погладил завитки бороды.
– Твою идею следует проверить.
Иволга усмехнулся. Предложенный им план – обратить внимание на местность, чтобы удивить, а потом окружить врага – именно такую стратегию выбрал бы мифический герой Су Белый-Нож – во всяком случае, так я понял, слушая, как Иволга бесконечно рассказывал легенды о древних героях во время нашего путешествия на север. Какие-то фрагменты остались в моей памяти, заняв место, которое было бы лучше использовать… ну, для любых других целей.
– Я бы хотел лично осмотреть шахты, – сказал Иволга. – Конечно, для того, чтобы дать наилучшие советы вам и Руке-Ольхе.
Вестник одарил Иволгу призрачной улыбкой.
– Естественно, – ответил он. – Завтра вечером ты возьмешь отряд пеших разведчиков, а потом доложишь о том, что тебе удастся узнать. А теперь пора ложиться спать.
Иволга встал, поклонился Руке-Вестнику и вышел из шатра. Я собрался последовать за ним, но Вестник меня остановил.
– Ты увидел в нем достоинства, и это похвально, – сказал он, – но нет ничего хорошего в том, чтобы оставаться в тени советчика. Ты Рука императора, Ольха, и мой заместитель, однако отступаешь в сторону, позволяя Иволге и мне решать стратегические вопросы.
У меня перехватило в горле от смущения.
– Я уже говорил вам, что не подготовлен к войне.
– Тем не менее ты должен учиться быть воином, – сказал Вестник и указал на мою левую руку. – Это оружие, которое тебе доверили.
Я подумал о Железном танце, о подушечках пальцев – теперь ставших гладкими, – где прежде у меня имелись мозоли, о синяках на бедрах и вдоль ребер, о боли в мышцах после долгих ночей, когда я проводил тренировочные бои с бабушкой.
Она пыталась учить меня войне. Но меня война занимала лишь как возможность доказать ей, что я достоин обучения магии.
Теперь я так же воспринимал осаду Железного города. Если я должен решать военные задачи, чтобы заслужить место в Имперской Академии, среди тех, кто посвятил жизнь пониманию могучих сил мира, тогда я обязан добиться успеха, несмотря на то, что я никогда не смогу так же мастерски изобретать тактические ходы, как Иволга.
– Конечно, Рука-Вестник, – сказал я и вышел из палатки.
Иволга ждал меня снаружи, надев капюшон, чтобы защититься от дождя.
– О чем он говорил? – спросил Иволга.
– Я его ученик, – сказал я, направляясь к своей палатке. – Иногда мы обсуждаем вещи, которые тебя не касаются.
– Верно, – сказал он и зашагал рядом со мной. – Как насчет быстрой игры перед сном? Нам не удавалось поиграть с тех пор, как мы покинули Крепость Заходящего-Солнца, и ты почти меня победил…
– Я думаю, мы должны сделать, как сказал Рука, лечь спать, – возразил я.
– Ну, – протянул он и немного помолчал. – В таком случае я проверю, как устроились солдаты. Спокойной ночи, Ольха.
– Спокойной ночи, – не глядя на него ответил я, а потом долго лежал без сна, прислушиваясь к шуму дождя.
К утру он заметно ослабел, но темные тучи продолжали скрывать небо, обещая новые ливни, и мы постарались использовать даже незначительное улучшение погоды. Вестник назначил меня ответственным за окружение нашего лагеря и города траншеями, а Иволга потратил день на отбор отряда разведчиков и планирование экспедиции, которую поведет в шахты вечером. Я был рад, что у меня появилась возможность проявить себя в отсутствие конкурента.
Однако очень скоро мое невежество проявилось вновь. У нас имелось достаточно солдат, чтобы не слишком плотно окружить Железный город, но не осталось резервов, чтобы вести осаду без частокола и патрулей. Попытки наших солдат выполнить обе задачи на горной местности осложнялись раскисшей после недели сильных дождей землей. Я ездил от одной траншеи к другой, давал указания, но всякий раз капитаны эскадронов в мягкой форме мне возражали. Да, частокол защитит наши палатки от лучников на стенах города, но, если учесть, что вода скопилась у подножия склонов, любые земляные работы могут привести к обрушению валов. Лучше и проще разместить палатки подальше от стен и рискнуть увеличением дистанции, которую предстоит контролировать патрулям, на несколько дюжин шагов.