– Она была женщиной до того, как стала богиней, – сказала Атар. – Женщиной, одаренной огромной силой, которая угрожала богам, поэтому они запретили Нафене ее использовать. Однако она научила нас всему, чему могла, а ее последний дар нам – этот город. После чего она вознеслась, чтобы встать вровень с богами, прежде ее ненавидевшими.
– Она создала оазис, верно? – спросил я. – Это поразительно. Чистая магия, но она не оставила следа в нашем мире.
– Да, поразительно, – согласилась она с иронией. – Катиз, говорящий-с-ветром и владелец дюжины кораблей – а также покровитель этого места, – кормит бедняков в память Нафены уже много лет. В последнее время порции стали немного больше благодаря зерну из твоих хранилищ.
Атар подошла к одной из одетых в голубое жриц, которая взяла у нее корзинку с монетами, поднялась по лестнице и скрылась из виду, а я понял, что Катиз обошел меня. Если у говорящих-с-ветром появится повод закрыть город и сжечь силосные башни, люди будут винить империю, а не тех, кто кормил их все это время. Я считал себя умным, но Атар оказалась права: я очень мало знал об Ан-Забате.
Как ни странно, эти мысли не вызвали у меня тревоги, лишь возникла знакомая обида, какая бывает после проигрыша умелому противнику в Камни. Сладость с горьким привкусом, напомнившая мне о множестве ночей, проведенных за доской, с вином и парой разномастных чашек.
– Ты улыбаешься, – сказала Атар. – Неужели жесткое сердце министра империи смягчилось при виде милосердия?
– Моя цель состоит в том, чтобы помогать людям. Я рад, что Катиз так и поступает, – совершенно искренне ответил я.
Атар с любопытством на меня посмотрела.
– Тебе еще многое предстоит увидеть, найэни. Ты спросил, кто я такая, чтобы стоять рядом с говорящими-с-ветром и вести с тобой переговоры. Ты хочешь услышать ответ на свой вопрос?
– Да, – сказал я.
Она кивнула и повела меня из храма на улицу, мы свернули в другой переулок и оказались возле тяжелой латунной двери в массивной плите из песчаника. За ней я увидел ведущую вниз лестницу. Атар взяла лампу со стены и начала спускаться.
– Что это? – спросил я, задержавшись на лестничной площадке.
– Ты ведь не боишься мертвецов, верно? – спросила она снизу, и ее голос подхватило эхо.
Падавший от ее лампы свет с трудом разгонял царившие вокруг тени. Но там, где мне удавалось хоть что-то разглядеть, возникали черепа – настоящие или высеченные, темнота не позволяла сказать наверняка. Я ускорил шаг и постарался не отставать от Атар, чтобы оказаться подальше от теней.
Мы шли до тех пор, пока у меня не начали болеть ноги и я не утратил чувство времени. Наконец, когда мне уже казалось, что прошли часы, мы остановились возле другой латунной двери, которая открылась в прохладную ночь пустыни. Мы стояли над каньоном из песчаника, и я услышал игру свирели, ситара и барабана. Сияние на восточном горизонте высвечивало обелиски Ан-Забата.
Под нами, в свете полной луны и неба, усыпанного звездами, мужчины и женщины образовали круг возле одинокой фигуры, прыгавшей и вращавшейся в ритме музыки.
– Это Долина Правителей, – сказала Атар, – здесь обитают старые короли Ан-Забата.
Стены долины усеивали круглые каменные двери без ручек. Атар повела меня вниз, к собравшимся, где танцор вернулся в круг, а его место занял другой.
К нам подошел Катиз. Он узнал меня, и по его лицу промелькнула тревога.
– Новые ноги для танца, – сказала Атар.
– Министр торговли империи? – спросил Катиз.
– Тебе известно о добром поступке, который он совершил, – сказала Атар.
Говорящий-с-ветром смотрел на меня, поглаживая густую бороду цвета соломы на концах, а вокруг рта превращавшуюся в серебро.
– Империя обладает невероятной хитростью, – сказал он. – Ты ему доверяешь?
– Не до конца, – ответила Атар, и я ощутил болезненный укол, но тут же отругал себя за глупость. – Но танец – моя вотчина, как корабли – твоя, и я его покажу.
Он поднял руки, сдаваясь.
– Ладно, – сказал Катиз. – Но все, кто входят в круг, должны танцевать.
– Он будет танцевать, – заверила его Атар.
Говорящий-с-ветром бросил на меня последний взгляд и вернулся на свое место в круге. Женщина в центре подпрыгивала на месте, сверкая браслетами.
Атар взяла мое запястье – я вздрогнул, и не только из-за того, что ее рука оказалась прохладной в ночном воздухе, – и люди расступились, давая нам место.
– Ты ведь умеешь танцевать? – спросила Атар.
– Как мне кажется, нам следовало обсудить этот вопрос раньше, – сказал я, не давая себе труда подумать, меня отвлекали движения женщины в центре круга и рука на моем запястье, а также аромат меда, лаванды и соли.
Атар посмотрела на меня, слегка приоткрыв рот, – то ли от удивления, то ли желания рассмеяться.
– Ты хочешь сказать, что умеешь танцевать?
Я указал на себя, как опытный акробат.
– Неужели я похож на человека, который танцует?
Атар рассмеялась, и я ухмыльнулся, как глупец.
– Ну да, найэни, очень похож.
Женщина в последний раз прозвенела браслетами и вернулась в круг. Стоявший слева от нее мужчина шагнул вперед, обнажил кривую саблю, похожую на ту, что носила Шазир, и начал свой танец, вращаясь вдоль круга.
– Он воин-ветра – воин, меняющий ветер, как Катиз, – пояснила Атар. – А перед ним танцевала торговка.
– Значит, не все из них изменяющие-ветер? – спросил я, пытаясь разобраться в терминах.
В сиенском языке было только одно слово, означавшее магию Ан-Забата, ведь империю интересовал лишь один вид ее использования.
– Многие, да. Но большинство – нет. Те, кто способны направлять ветер, ведут танец, но существует множество различных танцев, как и профессий, ведь ветер движет всеми нами. – Она гордо вздернула подбородок. – Моя работа состоит в том, чтобы знать их все и учить им.
Воин-ветра приземлился, взмахнув мечом. Песок в том месте, где промелькнул его клинок, взметнулся вверх, и я ощутил холодок магии на спине.
Он поменялся местами со следующим танцором, молодой домохозяйкой. Она была худенькой, и я подумал о том, насколько полны кладовые в ее доме, однако она танцевала грациозно и энергично.
За ней последовала пастушка, потом крестьянин – редкая и уважаемая профессия в Ан-Забате, – затем пришла очередь говорящего-с-ветром из порта, и так далее. Каждый танец был уникальным, и Атар сказала мне, что они передаются от поколения к поколению.
– До того как Нафена создала Благословенный Оазис, племена нашего народа скитались по пустыням, – продолжала она. – Когда встречались два племени, они танцевали под луной и делились водой, так они узнавали и учились доверять друг другу. Когда-то каждый житель Ан-Забата знал свой танец и хотя бы раз в год делился им с другими, но трудно думать о высоком, когда у тебя пусто в желудке, а голова болит от голода.
Следующий танцор нырнул в песок. Он кружился на месте, затем подпрыгивал и снова нырял вниз, точно дельфин, перескакивающий с волны на волну.
– Кто он? – спросил я.
– Стеклодув, – ответила Атар. – Говорят, что первое стекло сделал великий змей, обитающий на солнце. Сейчас дела у стеклодувов идут хорошо, потому что сиенцы ценят их работу. – Она указала в сторону гробниц в стенах долины. – До вашего прихода нами правили чужаки с Запада. А до них – принцы-купцы, которые платили дань коноводам с Севера. А до них другие – с копьями и солдатами. Правители приходят и уходят, но ветер, богиня и ее народ остаются.
Ее мысль утратила бы истинность, если бы империя сумела прибавить магию говорящих-с-ветром к канону, уничтожив их монополию. Мои размышления нарушил мужчина, стоявший справа от меня, – он закончил танец, вернулся в круг и хлопнул меня по плечу.
– Твоя очередь, – сказала Атар. – Покажи свой танец, найэни. Покажи нам, каков ты.
Все взгляды собравшихся в круге обратились на меня. Несмотря на мою шутку, первые шаги получились у меня медленными, но движения уже давно вошли в мои кости, плоть и кровь – я не мог их забыть. Я закрыл глаза, вспомнил Храм Пламени и как бабушка исправляла положение моих рук, изгиб спины и коленей. Мои руки сжались в кулаки, я пожалел, что у меня не было палок из ротанга, которые я использовал вместо мечей.
Железный танец не имеет ничего общего с ветром. В нем нет вращений по кругу, как у танцоров Ан-Забата, но он также несет в себе наследие людей, боровшихся с правлением империи.
Я подумал, что, быть может, здесь, в Ан-Забате, я смогу сделать первые шаги по новому пути, который никто для меня не выбирал. Тот, что приведет меня к тайне благословения Нафены и глубоким истинам магии, которые я мечтал постичь.
А для того чтобы это произошло, Атар должна была увидеть меня таким, какой я есть, – больше, чем министр торговли, Рука императора или слуга Сиены. Увидеть то, что я не показал даже Иволге.
Говорящие-с-ветром меня не предадут. Они только выиграют от присутствия отступника в цитадели. Сейчас мы находились далеко от города. След моей магии потускнеет задолго до того, как он дойдет до Родника.
И все же в том, что я делал, была опасность, и на мгновение меня охватили сомнения. Страх, что я упустил нечто важное. Что здесь и сейчас сделал слишком большую ставку. Возможно, предчувствие – недостаточно сильное, чтобы заставить отказаться от выбранного курса. Только не в тот момент, когда я повернул голову и увидел глаза Атар, наблюдавшей за моим танцем, и увидел отразившуюся в них возможность – как магическую, так и мирскую.
Такова огромная сила молодых, их готовность рисковать. И в этом заключается их величайшая слабость.
Дуги жара и света и аромат корицы исходили от моих кулаков, когда я исполнял Железный танец, прожигая ткань перчаток и оставляя мои руки – одну с отметками ведьмы, а другую с печатью империи – открытыми. Из толпы послышались восклицания. Барабаны сбились с ритма. Однако мои шаги оставались столь же уверенными, ведь я танцевал не для барабанов.