ошла волнами, и вскоре я стал как две капли воды похож на лейтенанта, командовавшего отрядом, который я видел в щель между досками ставней. Два гонца наблюдали за мной широко раскрытыми от ужаса глазами.
Шазир с отвращением сплюнула и потерла челюсть, которая зачесалась после моего заклинания.
– Отвратительная магия, – проворчала она.
До определенной степени я был с ней согласен, и не только из-за неприятных ощущений, сопровождавших изменение плоти и формы костей. Меня передернуло, когда я представил, что такое могущество могло попасть в руки империи.
Говорящие-с-ветром и ведьмы могли разгадать обман, почувствовав след, оставленный такими изменениями в мире, но не все из тех, кто противостояли империи, сражались с ней при помощи магии. Молодые повстанцы могли поделиться каким-то секретом или возмущением с другом или возлюбленной, и вдруг обнаруживали, что тот является Рукой императора и готов арестовать их за государственную измену, а порой и казнить прямо на месте.
Наградив Шазир мрачным взглядом, Атар прошла мимо нас.
– Давайте займемся делом.
Мои опасения подтвердились, ворота были заперты. Когда я постучал, в них открылось маленькое окошко и в нем появилось лицо Джина, который принялся меня разглядывать.
– Лейтенант? – спросил он и посмотрел мне за спину. – Рука-Алебастр что-то забыл? Кто эти ан-забати?
Мы планировали, что я обманом пройду мимо стража, затем выведу его из строя и направлюсь в сторону оружейного склада, и я не ожидал встретить у ворот Джина.
Сделав глубокий вдох, я отпустил заклинание.
– Ч-что ты… – заикаясь, выдохнула Атар, которая почувствовала, как исчез след моей магии.
– Я его знаю, – сказал я на ан-забати, приблизил лицо к окошку и заговорил на сиенском языке. – Джин, это я. Ольха.
– Конечно ты его знаешь! – крикнула Шазир, которая схватила меня за плечо и потянулась за мечом. – Вот для чего нужна была маскировка! Он нас предал, танцовщица-ветра.
– Подожди! – остановила ее Атар, положив руку ей на предплечье.
– Этот человек тоже не сиенец. Пусть они поговорят.
– Кто эти люди? – спросил Джин, который сильно нервничал, но не бросился бежать, что дало мне надежду.
– Джин, извини, – сказал я. – Мне нужна твоя помощь. Я знаю, что ты не хочешь иметь ничего общего с войной.
– Вы сбежали, – проговорил Джин. – Зачем вы вернулись? Я не стану участвовать в убийстве, Ольха.
– Мы не собираемся никого убивать, – заверил его я, – но я не могу поделиться с тобой нашим планом. Мне просто нужно, чтобы ты открыл ворота.
– Они узнают, что я вам помог, – возразил он. – Узнают и убьют меня.
– Тогда идем с нами. Говорящие-с-ветром отправят тебя в Тоа-Алон, если ты захочешь, или дадут место на одном из своих кораблей. Они намерены покинуть город. Ты можешь присоединиться к ним и оставить империю за спиной.
– Я должен сообщить им про вас, – печально проговорил Джин.
– Джин, послушай меня, – мягко сказал я. – Если бы ты мог остановить разрушение Сор-Кала, ты бы это сделал?
– Я… – Он покачал головой. – Я не встаю ни на чью сторону.
Вспышка молнии озарила небо на юге.
– Хватит болтать, – вмешалась Шазир. – Атар, позволь мне прикончить обоих, призвать ветер и сорвать ворота с петель!
– Бездействуя, Джин, ты встаешь на сторону тех, кто сильнее, – возразил я, оставив попытки воззвать к лучшей стороне его природы. – Если ты ничего не сделаешь… или хуже того, поможешь им, они одержат победу. Здесь нет середины. Тебе придется выбрать. Империя или те, кто с ней сражаются.
– Именно так вы стали Рукой императора? – спросил Джин. – Превращая простое в сложное и переворачивая все с ног на голову словами?
– Да, – ответил я. Так и было: с помощью слов я устроил настоящую путаницу, ступил на дорогу, которая вела на службу императору, уверенный в том, что существует третий, не связанный с двумя другими путь. – Но разве я ошибаюсь?
– Вы не ошибаетесь, Ольха, – сказал, тяжело вздохнув, Джин.
Раздался щелчок и дверь распахнулась.
– Вот видишь, Шазир, – сказала Атар и сунула ящик обратно той в руки, затем подняла свой. – Ты несправедлива к призывающему-огонь.
Джин с опаской поглядывал на моих спутников, но впустил нас внутрь и протянул мне связку ключей.
– Я подожду здесь. Сделайте то, что должны, и я снова вас выпущу.
– Спасибо, Джин, – сказал я.
Я вернул заклинание, изменившее мое лицо, и знаком показал ан-забати, чтобы они следовали за мной. Мы оставили Джина и зашагали через сад. Я проинструктировал Атар, Шазир и двух гонцов, чтобы они шли уверенно и не спеша. Если нас остановят, мы скажем, что Рука-Пепел отправил меня за дополнительными гранатами для сражения, а ан-забати являлись предателями, которым пообещали награду, когда империя разберется с говорящими-с-ветром.
– Кто это был? – прошептала Атар, когда мы прошли мимо павильона Парящего стиха. Ручей продолжал журчать, его по-прежнему питали трубы из Благословенного Оазиса, хотя в темноте он казался брошенным и одиноким – лампы не горели, на воде не плавали бумажные кораблики и чаши с вином.
– Мой стюард, – ответил я. – Он из Тоа-Алона. Я обещал ему место на одном из ваших кораблей, когда все закончится.
– Ты не имел никакого права давать такое обещание, – прорычала Шазир.
– Успокойся, – прошептала Атар и, повернувшись ко мне, как будто ее слова предназначались мне, а не Шазир, тихо сказала: – На корабле Катиза найдется место для всех, кто поможет нам сегодня ночью.
Меня наполнило мягкое тепло, и я спросил себя, что на самом деле означали ее слова.
– Атар… – начал я, но не успел задать свой вопрос.
– Эй там! В саду ан-забати! – крикнул стражник на сиенском и направился в нашу сторону, положив руку на рукоять меча.
Площадка для тренировки в стрельбе из лука и оружейный склад находились у него за спиной.
– Назовитесь!
Я увидел тетраграмму капитана на его шлеме и отсалютовал.
– На линии фронта требуются еще гранаты, сэр.
Стражник прищурился, разглядывая меня.
– Почему у вас нет фона… – Он замолчал на полуслове, и в глазах появилось потрясение. – Лейтенант Джаспер? Но ведь вас принесли на носилках!
Шазир быстро, точно ветер, обошла меня, переложила ящик в одну руку, а другой нанесла удар. Пульсировавший холодный след окутал ее кулак, подобно камню, брошенному в пруд, а за ним взорвался воздушный цилиндр. Шлем капитана треснул, и кровь брызнула из разбитого лица.
– Голос-Родник мог это увидеть с другого конца города! – крикнул я, схватив ее за локоть. – Из-за тебя нам всем конец!
Рука Шазир железной хваткой сжала мое запястье.
– Мы здесь из-за тебя, призывающий-огонь.
Атар толкнула нас в разные стороны.
– Дай мне ключи, если вы решили сразиться друг с другом, а не с империей.
Я отпустил Шазир, и через мгновение она разжала пальцы на моем запястье.
Я повел их к оружейному складу и открыл дверь. Когда они забежали внутрь, я посмотрел на искусственный холм, отделявший тренировочную площадку от павильона Созерцания лилий. В любой момент Родник мог появиться на вершине, выставить палец и нанести удар молниями. Я отпустил заклинание, изменившее мое лицо, решив, что не было никакого смысла оставлять гореть маяк.
– Призывающий-огонь, – крикнула Атар. – Где лежат гранаты?
В тусклом свете фонаря, попадавшем внутрь через единственное окно, я провел их мимо стоек с мечами и копьями к двери, помеченной логограммами, означавшими «Опасность» и «Огнеопасные».
В маленькой комнате с застоявшимся воздухом пахло серой и штабелями стояли ящики. Шесть патронташей с гранатами висели на крючках на одной из стен.
Гонцы Катиза взяли по два патронташа каждый, надели их, сжали руки Атар и Шазир и помчались через сад в сторону ворот. Оставшиеся я передал Атар.
– Найди меня, – сказала она, глядя мне в глаза, и взяла гранаты. – Когда последний обелиск падет, мы с Катизом отправимся в дюны над Долиной Правителей. Для тебя и твоего стюарда найдется место на наших кораблях.
Я бы принял ее предложение, если бы не растущая уверенность в том, что волчий бог был прав и мое место не здесь. После доводов, которые я привел Джину, разве мог я остаться в стороне, когда империя стремилась растоптать Найэн?
– Я тебя найду, – пообещал я, и она умчалась выполнять свой долг.
– Пока ты на нее смотришь, сиенцы сжигают мой город, – сердито заявила Шазир, которая стояла на коленях возле ящика с гранатами и пыталась его поднять.
– Если ты уронишь этот ящик, тебе больше не придется беспокоиться об империи, – сказал я ей. – Нам нужны патронташи.
Я отправился на поиски, а Шазир начала вынимать гранаты из ящика, и до меня донесся тихий стук глины по камню, когда она аккуратно складывала их на пол. Затем она подняла ящик, подвигала им из стороны в сторону и удовлетворенно кивнула, когда ни один снаряд не сдвинулся со своего места в гнезде из соломы.
– Ты тратишь понапрасну время, призывающий-огонь, – сказала она и направилась к двери.
Волна жара омыла мою кожу, легкие наполнились холодным воздухом, в ушах прогремел гром, и взрыв сотряс мир вокруг, превратив пол в щепки. Я обнаружил, что растянулся во весь рост, нос наполнили дым и пыль штукатурки, гранаты покатились в разные стороны и остановились.
Ящики треснули, но не упали. Когда я вскочил на ноги, меня окружило облако пыли. По потолку стелился едкий дым, я прикрыл рот и нос рукавом и ощупью пробрался вдоль стены в главную комнату хранилища.
Над почерневшим трупом стоял Рука-Пепел.
– Меня совсем не удивляет, что ты вернулся, – сказал он, перешагнув через тело Шазир. С его руки с шипением сорвался магический кнут. – Глупая храбрость и стремление к мести – общая черта у вас, выходцев с Востока. Ты казался таким утонченным. Таким рациональным. Твой образ мыслей был абсолютно сиенским.
– А разве тебе не следует находиться в городе? – спросил я. – Там идет сражение, о котором ты мечтал многие годы.