Но подругам почему-то не казалось, что человек, потерявший документы, – обязательно разиня и недотепа. Разные бывают ситуации в жизни. И наживаться на несчастье другого – это по меньшей мере гадко. Позиция соседки была им неприятна, но в какой-то степени они могли понять эту женщину. Федька ей сосед, вырос на ее глазах. А кто ей те люди, которых он обманывал? Никто, и звать их никак.
Гадко. Очень гадко!
Вот только вопрос: насколько все же гадко? Достаточно ли для того, чтобы убить мошенника?
– Лично я ограничился бы тем, что рожу подлецу начистил, – высказался молчавший до сих пор Сеня.
– А и такое бывало! – радостно подхватила соседка. – И не раз! И били нашего Феденьку, и ребра ему мяли, и зубы выбивали. Только все не в коня корм!
– Что?
– В смысле, не шла Федьке впрок наука. Все скакал, все прыгал. Вот и допрыгался! Ох, мать-то в горе в каком будет! Один он у нее был, кровиночка! Что же она, сердешная, теперь на старости лет делать-то будет? Кто же ей стакан воды подаст? Некому!
– А что мать растила Федора одна?
– Почему? Муж у нее имеется. Отец Федькин. Только он очень уж за воротник залить любит. Но ничего, как сосед он мне не мешает. Всегда тихо выпивает. Без дебошей. Но, с другой стороны, сыном ему заниматься недосуг было. Так что учился всю жизнь Федька так, что плакать хотелось. То есть мне хотелось, а родителям его по фигу было. Еще и посмеивались: ничего, мол, сами не академики. И сыну нечего в князья рваться. А оно вон как получилось. Погиб парень-то без присмотру да без науки.
Соседка закручинилась. Похоже, она действительно питала к соседу теплые чувства. А вот Кира невольно подумала про себя, что по паспорту Федору уже стукнуло двадцать пять. Вполне приличный возраст. Во всяком случае, достаточный для того, чтобы осознавать и самого себя, и свое место в этой жизни, и, главное, хорошо или нет то, чем он занимается.
Однако соседку Федор интересовал исключительно с позиции, не писал ли он на пол мимо унитаза в туалете и не покушался ли он на ее щи с мясом, готовящиеся в общей кухне. Так как с этой стороны вопросов к Федору и его родителям не возникало, то женщина не особенно ими и интересовалась. Духовный мир Федора, его вопросы и запросы были ей глубоко безразличны. И все же женщина утверждает, что Федя был ей симпатичен.
– А не было ли у Федора близкого друга?
– Или девушки?
– Насчет девушки ничего не скажу, не знаю. А вот дружок у него был! Борька!
– Борис?
Это имя вызвало в душе у Киры вполне понятный всплеск эмоций. Приятеля Нади, покусившейся на паспорт деда Илларионова, тоже звали Борисом.
– Борис, говорите?
– Он самый. На пару с ним Федька и делишки свои, я думаю, обделывал. Ох и поганцы, натворили дел!
И тут же соседка добавила совсем другим тоном – рассудительным и жалостливым:
– А теперь надо бы Борьку предупредить, как бы и ему тоже не перепало. Вместе ведь работали, вместе и отвечать!
Надо-то надо, но самой тащиться к Борьке ей совершенно не хотелось. Своих дел было по горло. Да и лень. Да и незачем. Не ее это дело.
– А адрес? Адрес этого Бори вы знаете?
– Ну, живет он в доме напротив. В нашем же дворе, но дом по другому адресу числится. Да его квартиру легко узнать. У Борькиной матери все окна цветами заставлены. Вот ведь странное дело: мыть окна она не моет, грязные они у нее, свет почти не пропускают. А цветы у нее всегда такие, что диву даешься. И цветут, и в рост прут! И зеленые такие, прямо зависть берет иной раз! Тут сама мучаешься, мучаешься, а ничего, кроме двух травинок, и не вырастает. А у нее прямо джунгли на окне. Ну, вот по этим цветам вы ее квартиру и найдете. Смекаете?
Друзья смекали. Надо было идти к Борису и разбираться с ним. Не иначе, как он был в курсе тех махинаций, за которые поплатился его дружок. И еще существовала возможность, что и второй парень тоже находится в опасности.
И, уже уходя, Леся задала последний вопрос соседке:
– Скажите, а кто у вас сегодня на лестнице шумел?
– Шумел? Не знаю. Я на работе была. Только недавно вернулась.
– А бабушки с маленькими детьми в каких квартирах живут?
– Да нету у нас на лестнице детей. Хотя нет, вру! К бабе Саше внучок приехал. У нее сын…
– Где бабушка Саша живет?
– Бабушка Саша? Вы даже не вздумайте ее так величать, обидится. Для посторонних она не иначе как Александра Константиновна. Гордая она очень.
– Так, и где ее квартира?
– Она прямо над нами живет. А мальчонка у них Виталик. Или Павлик? Вечно я имена путаю. Но хороший мальчик. Вежливый. Хотя и малыш еще совсем.
Подняться на один этаж труда не составило. Но, поднимаясь, Кира недоумевала:
– С чего тебе понадобились эта старуха и ее внук?
– Не знаю, – произнесла Леся. – Может быть, потому что если что-то случается в подъезде в утреннее или дневное время, то именно бабушки тому свидетельницы?
Дверь им открыла та самая Александра Константиновна. Квартира тут была явно отдельная. Выкупленная, отремонтированная коммуналка. И уровень благосостояния проживающих тут людей разительно отличался от уровня жильцов из нижней квартиры.
Бабушка выглядела очень бодро и молодо. Ни у кого язык бы не повернулся назвать ее старушкой. Пожилая женщина – подтянутая и одетая строго и аккуратно даже у себя дома в вечернее время. Настоящая леди.
– Вы по поводу драки сегодня у нас на лестнице? – удивилась она, не обратив внимания на то, что Кира при ее словах прямо подпрыгнула на месте. – Из милиции? А чего же так поздно прибыли? Давно уж это было, еще утром. Нам с Арсюшей к преподавателю иностранного языка выходить, а тут такой конфуз.
– А вы не расскажете?
– Расскажу. Отчего же не рассказать. Федя – наш сосед из нижней квартиры – с каким-то мужчиной сцепился. Я сначала думала, чужие. Выглянула, нет, Федя.
– Но выходить все равно не решились? Почему?
– Так одной-то мне не страшно. Кого мне бояться? Но со мной Арсюша был. Ему-то как?
Значит, все-таки и не Павлик, и не Виталик, а Арсюша. Да уж, проблемы с памятью у соседки снизу определенно имелись.
– Не пошла я, побоялась, – продолжала Александра Константиновна. – Очень уж тот второй мужчина громко кричал на Федю. Да еще с кулаками к нему подступал. Я даже испугалась, что побьет он его. Дверь тихонько закрыла, да и милицию вызвала. Только не приехал никто. Мы с Арсюшей ждали-ждали, а потом рукой махнули и снова на лестницу вышли.
– И что?
– А не было уже тут никого! Ушли.
– И драки не случилось?
– Ну, какой-то шум был. Вроде бы кто-то кого-то об стену ударил. Но самой драки я не видела. Врать не стану.
– А тот, второй мужчина, вы его запомнили?
– Ну… не очень хорошо.
– Но узнать бы смогли?
– Наверное.
– Это он?
И Леся показала пожилой женщине фотографию, которая сохранилась у нее еще с тех пор, когда между ней и Сергеем было нечто большее, чем просто дружба.
– Так сразу и не разберу. Погодите-ка! Сейчас за очками схожу.
Но и в очках соседка Сергея все равно не признала.
– Нет, не он это был. Тот мужчина потемней волосом. И худой. Этот-то вон какой упитанный. Щеки прямо до плеч висят. А тот худой был. Спортивный такой. Нет, не он это. Не он!
Ну что же, и на том спасибо. Значит, утренняя драка возле квартиры Федора произошла без участия Сергея. Уже это хорошо. Но, по крайней мере, теперь они знали, что утром у Федора произошла стычка с каким-то худым, спортивного вида мужчиной. По всей видимости, кинутым и обманутым приятелями-мошенниками. Утром Федору удалось ускользнуть от рук разгневанного мужчины, но затем тот все же настиг свою жертву и убил.
– Это пока что всего лишь версия. Причем очень хиленькая и ненадежная. Сейчас пойдем к этому Борьке. А потом, если не узнаем от него ничего существенного, в ту подворотню на Крюковом канале, где произошло убийство.
– А туда-то зачем?
– Как же? А вдруг мы найдем свидетелей, которые видели убийцу?
– Так уж и убийцу.
– Если кто-то из соседей подтвердит, что видел неподалеку от места убийства высокого худого мужчину, одетого в спортивный костюм, тогда мы сможем говорить об убийстве из мести куда более уверенно. Да и круг подозреваемых сузится.
– Ага! Найти худого высокого мужчину в нашем городе куда как просто!
– Не забывай, он спортсмен.
– Он был одет в спортивный костюм, – поправила подругу Леся. – Но спортивный костюм еще не гарантирует того, что человек профессиональный спортсмен.
– Скажу больше, спортивный костюм даже не гарантирует того, что человек вообще занимается спортом, – поддакнул ей Сеня.
– Такое ощущение, – обиделась на них Кира, – что вы сознательно не хотите найти убийцу!
– Хотим!
– Почему же не хотим? Очень даже хотим!
– Просто мы не хотим идти по ложному следу.
Пожав плечами, Кира молча направилась к дому напротив. Весь ее вид говорил о том, что друзья нанесли ей жестокую обиду, но она прежде всего является человеком дела и поэтому сможет побороть свои эмоции и будет спокойно заниматься тем делом, ради которого они явились в этот двор, чего бы ей самой это ни стоило.
Леся с Сеней следовали за ней по пятам, чувствуя, что нанесли подруге ужасную обиду, и не зная, как им теперь ее загладить. Но Кира не умела долго дуться. Уже к тому времени, когда они пересекли двор и подошли к дому Бори, она переполнилась новыми эмоциями. И в голове у нее возникла новая версия.
И, притормозив у дверей подъезда, она повернулась к друзьям со словами:
– А вдруг это Борис прикончил своего приятеля?
Сеня, еще не пришедший в себя после предыдущего объяснения, теперь и вовсе потерял дар речи. Да и Леся, успевшая за долгое время их знакомства привыкнуть к тому, как искрометно фонтанирует Кира своими идеями, на сей раз не выдержала и взмолилась:
– Эй! Подруга! Притормози-ка ты немного!
– А в чем дело?
– А то, что у тебя подозреваемые меняются со скоростью звука. То неизвестный спортсмен – убийца. Теперь вот близкий друг – тоже убийца.