она умела в неловкой ситуации посмеяться над собой. Сколько еще времени пройдет, пока этот смех не превратится в горькую усмешку?..
Ей не хватало глубины, она не хотела ничего постичь, найти ключ к загадкам ее собственного «я». К тому же, она все еще зависела от мнения двух боязливых женщин, с которыми жила. Она так до конца и не оформилась как личность, однако была очень близка к этому. Но, к сожалению, и Жослин не смог завершить этот процесс, так как Рафаэль отделяла себя от остальных людей, предпочитая жить в мире своих иллюзий и страхов.
Девушке не хватало сил понять смысл своего существования, потому она довольствовалась выбранной целью: ей нужен Жослин.
Но для того, чтобы покорить столь уверенного в себе мужчину, недостаточно было просто оказаться у него в постели. Жослин наслаждался тяжело доставшейся победой — Рафаэль в нем не ошиблась. Она долго не могла решиться переспать с ним, но подавала недвусмысленные знаки, которые вызывали в мужчине непреодолимое желание. Девушка с точностью просчитывала каждый свой шаг и использовала преимущества молодости, красоты и свое чувство юмора. В общем, все вышло, как ожидалось: Рафаэль свела его с ума. А затем, что для Жослина было совсем необычным, она сделала его несчастным.
В отличие от Рафаэль, у Жослина почти не было слабостей, кроме отчаянного страха перед старостью. Он мечтал покорить девушку, но она оставалась равнодушной. Казалось, ее нисколько не восхищало то, что он делал для нее, а ее, наоборот, это развлекало. Она вела себя загадочно: вдруг исчезала на несколько дней, отказывалась знакомить его с родителями, молчала о своих чувствах.
Про себя девушка называла их связь «приключением», которое совсем не одобряли мать и бабушка. Из того, что рассказывала им девушка, создавалось впечатление, что Жослин — нечто сверхъестественное, и, хотя они были уверены, что ей удастся «поймать» его, не считали, что оно того стоит. Как раз это и было их ошибкой. Но они не имели опыта Рафаэль.
Когда пришло время, она выбрала огромную квартиру в районе Сен-Сюльпис и они провели там ночь. Жослин оказался таким, каким его представляла себе Рафаэль: терпеливым, нежным и искусным любовником. Но иногда ему не хватало легкости, так как он чересчур серьезно относился ко всей этой истории. По взгляду его пронзительных глаз девушка поняла, что выиграла, но совсем не получила при этом удовольствия. Ночь, проведенная с ним, растопила лед в сердце Рафаэль. Она даже задалась вопросом, уж не влюбилась ли в него. Поэтому немного раздраженно спросила:
— Ты получил то, что хотел?
Он, не раздумывая, ответил:
— Нет, что ты! Я только начинаю понимать, чего хочу.
Жослин был непростым мужчиной и относился к их связи серьезно. Как только они начали ветречаться, он снял ей небольшую квартиру недалеко от своего дома. Рафаэль оценила это. Регулярно на ее счет стали поступать денежные суммы, но Жослин вовсе не собирался сделать девушку обязанной ему. Он предоставлял ей полную свободу и независимость, утверждая, что в его возрасте совершенно нормально так содержать любовницу. Однако он не был глуп и не желал быть обманутым. Жослин научил Рафаэль уважать его, хотя после первой же встречи она и сама поняла, что он этого заслуживает.
Долгое время они встречались, не раскрываясь друг перед другом, и позже эти недомолвки переросли в огромную пропасть между ними. Рафаэль не хотела повести себя неправильно рядом со старым ревнивым любовником, но она все чаще сравнивала себя с подругами и задумывалась о браке. Жослин, в свою очередь, устал от бесконечных светских ужинов и тоже мечтал о тепле и уюте. Но мысль связать себя брачными узами после заявления о своей независимости казалась Рафаэль невозможной. В общем, они оба не касались этой темы. У нее был ключ от его квартиры, она всегда могла прийти к нему. Это бывало довольно часто, поскольку Жослин был хорошим любовником. Кроме того, таким образом она следила за ним, хотя вряд ли когда-нибудь могла застать его не в одиночестве, так как Жослин отказался от всех своих любовниц и отдался новому чувству, которое переполняло его.
Затем она уходила в ночь без объяснений и обещаний, верная своим принципам, оставляя его одиноким и покинутым. Он отпускал Рафаэль, не желая показаться старомодным или навязчивым и уважая ее свободу, как всегда делал со всеми своими любовницами. Однако слепая ревность и одиночество часто мешали ему уснуть. Поэтому иногда он предлагал девушке поехать в горы, отчасти чтобы показать ей мир, но, чего скрывать, и чтобы побыть с ней немного дольше, чем несколько часов безумной страсти. Там он мог подолгу лежать рядом с ней, с трепетом наблюдая, как она спит. Он понимал, что стал полностью зависеть от Рафаэль, и часто задавался вопросом: почему именно эта девушка, а не какая-то другая? И почему именно сейчас? Ему было почти пятьдесят, и от этого он чувствовал себя еще более уязвимым. Пришло время подводить итоги, и это случилось как раз вовремя. Жослин был покорен. Рафаэль выиграла.
Он продолжал играть роль сильного защитника, хотя на самом деле чувствовал себя незадачливым студентом. Она появлялась у него в постели и исчезала, разрушая его почти мальчишеские мечты. Через год таких отношений он уже без памяти был влюблен в Рафаэль и готов ко всему, но боялся, что однажды она бросит его, исчезнув без следа.
Рафаэль не знала, как выйти из тупика, куда она завела их обоих, и не могла найти сил на что-то решиться. Она даже представить не могла, как сказать Жослину. Стоит признать, что праздный образ жизни и бесконечные подарки нравились ей, но в свои почти тридцать она только и мечтала, что разбогатеть и родить детей. Бабушка, мама и многие друзья намекали ей, что этот шанс не стоит упускать.
Подвести черту и оформить отношения было проще всего. Жослин мог обеспечить ей беззаботное, но скучное будущее. И все же не стоило отрицать, что она полюбила его. Особенно когда стала замечать восхищенные взгляды женщин любого возраста. Она представила, как возьмет его фамилию и будет жить с ним в одном доме… И даже если некоторые вещи ее раздражали, в целом образ жизни этого старика, годившегося ей в отцы, устраивал ее.
Жослин забывался в работе, чтобы не думать о Рафаэль. Его дела шли все лучше и лучше.
Так могло продолжаться еще очень долго, но Рафаэль с ужасом ожидала наступления тридцати — тревожного и решающего возраста. Она поняла, что нужно принимать конкретное решение: либо бросить Жослина и уйти в никуда, либо женить его на себе. Не зная, что он мечтает об этом, Рафаэль продолжала отмалчиваться. Через некоторое время он организовал поездку в Камарг, желая снова удивить ее.
Повезти Рафаэль к Виржилю было равно признанию в любви, так как тот был старым другом Жослина, а его уважение не так-то легко завоевать. Виржиль жил в раю, который Жослин не показывал ни одной женщине. Здесь он как бы вновь обретал семью.
Со вчерашнего дня он жаждал встретить Руиса. Жестокое зрелище на арене быков вызвало непонятную, дикую радость в сердце Жослина. Последний раз он видел тореадора, когда тот был еще подростком с неудержимой любовью к быкам, веселившей его отца. Теперь Виржиль редко бывает весел, однако Жослин отдал бы все, чтобы иметь такого сына.
Они покинули Альпы, пересекли Рону и стали спускаться в сторону Кро. Жослина охватило нетерпение. Шофер спросил что-то по-испански, Жослин коротко ответил ему.
— Что он говорит?
— Он спрашивает, не слишком ли холодно в машине. Поспи, ты устала.
— Долго еще ехать?
— Не больше часа…
Она положила голову на колени Жослина.
— Разбуди меня, когда будем подъезжать, чтоб я смогла привести себя в порядок. Ты же не хочешь видеть меня сонной?
Он улыбнулся, пригладил золотистые кудри Рафаэль и сказал:
— Договорились. Спи спокойно.
Жослин совсем не чувствовал усталости, как это обычно бывало наедине с Рафаэль: в голове копошилась куча планов, но он нервничал и не мог заставить себя заговорить с ней об этом. Вчера, в последний день близости перед отъездом к Васкесам, он подарил ей изумительное кольцо. Но у него не хватило смелости попросить ее руки, поэтому он тотчас ушел, не желая показаться смешным или чересчур назойливым. Жослин давно понял, что теперь не сможет жить с ней на расстоянии. Постепенно он утратил чувство превосходства, которое присутствовало у него в отношениях со всеми любовницами. Ему страстно хотелось вызвать наконец ее восхищение, поэтому Жослин опасался всего, что могло нарушить безмятежность этой недели. Он надеялся найти ответ на свои вопросы у Виржиля или по дороге домой. Двадцать лет — это большая разница в возрасте, несмотря на то что он не чувствовал себя старым.
В пламени свечи мужчина увидел, как лицо Рафаэль озарилось улыбкой, когда она открыла шкатулку. Девушка долго вертела и рассматривала кольцо, прежде чем надеть его.
— Это предложение? — помолчав, спросила она, чем ввергла его в панику.
— Мольба, — ответил Жослин, побледнев.
Он ненавидел себя за эту слабость. Он не мог понять, почему рядом с Рафаэль бывал сам не свой. Неужели это он? Подошедший официант вывел их из неловкого положения. Затем разговор снова зашел о вчерашней корриде. Жослин сказал девушке, что ей необыкновенно повезло, потому что представление, увиденное ею впервые в жизни, оказалось лучшим: блестяще выдрессированные быки Викторино Мартина и поразительная техника самого тореадора. Она жадно ловила каждое его слово, завороженная его энтузиазмом больше, чем самим рассказом; вспоминала фрагменты этого великолепного действа, фигуру юного матадора в лучах солнца и его отвагу в бою на песке арены. А Жослин мог говорить бесконечно, лишь бы видеть заинтересованный взгляд девушки, поэтому он немного приукрасил историю, сделав ее еще более пафосной, в желании передать свою собственную любовь к корриде.
Жослин потряс Рафаэль за плечо и прошептал:
— Проснись, милая. Посмотри в окно…
Заходящее солнце над Камаргом окрасило бирюзовый горизонт огненными полосами. Облака, птицы и деревья, казалось, зависли в легкой дымке предвечернего неба. Рафаэль уткнулась носом в стекло и восхищенно смотрела на окружающее волшебство.