– Дедал, а Гермес может сделать меня сильным, как думаешь?
– Сомневаюсь, мальчик, – рассеянно ответил Мастер. – То есть он может, но вряд ли сделает. – Хотя обращался он к Энкиду, смотрел при этом он на меня, и лицо его было хмурым. – Геракл, мне кажется, что я должен кое о чем тебя предупредить.
– То есть?
– Мне самому пришлось пережить часы славы – хотя и не такой, которая, как мне кажется, предстоит тебе. Это опасный яд, куда более опасный, чем вино.
При упоминании о вине желудок мой непроизвольно сжался, а голова просто не могла воспринять это мудрое наставление.
– Спасибо, господин… Дедал, можно я тебя еще кое о чем спрошу?
– Спрашивай.
Я начал пересказывать ему свой странный сон. Как только я описал рогатую фигуру, Дедал тут же сказал, что это царевич Астерион с Крита.
– А кто это?
Похоже, Мастера немного удивило мое невежество.
– Некоторые невежественные люди, которые его не знают, называют его Минотавром.
Энкид, слушавший наш разговор, аж икнул. А я сказал:
– Аххх…
Я задумался, потому что многие непонятные доныне вещи вдруг начали обретать смысл.
А Дедал продолжал:
– Ты очень удачлив, Геракл, если царевич Астерион так заботится о твоем благополучии. Он друг тех богов, которые друзья роду человеческому. Может, у него есть весть для тебя? Или предостережение?
Я крепко зажмурил глаза и попытался собраться с мыслями.
– Думаю, это послание. Но я даже во сне был слишком пьян, чтобы понять его.
Энкид был весь внимание. Он стоял в изумлении и тихонько шептал это имя – Минотавр. Оно вызывало в его памяти, как и в моей, легенды о царстве на острове Крит и его сказочном Лабиринте, о царице, воспылавшей противоестественной страстью к быку, и об уродливом отпрыске этого союза.
Дедал, услышав бормотание мальчика, сурово заметил, что нам лучше вообще не произносить этого имени. Затем Мастер огляделся по сторонам, словно хотел увериться, что нас не подслушивают.
– Уверяю вас, – сказал он, – это был не обычный бык, а сам великий Зевс, двадцать лет тому как посетивший царицу Пасифаю и ставший отцом царевича. Да упокоится душа доброй царицы в спокойном месте Аида. Если такое место существует.
– А ты сомневаешься? – спросил я.
– Я слишком много повидал в этом мире, чтобы быть хоть в чем-то уверенным. Но одно я знаю точно – чудовище, называемое Минотавром, существует только в легендах. А царевич есть на самом деле.
– Тот, кого я видел во сне, тот, кто со мной разговаривал, определенно больше, чем легенда, Мастер. Повидав кентавров, я готов поверить и в него.
Дедал кивнул.
– Царевич Астерион, гость твоих снов, действительно имеет бычью голову, хотя сердце, руки и разум у него человеческие. И если он предупреждает тебя – прислушайся.
Дедал, прищурившись, глянул на солнце и сказал, что у него есть дела и что мы, наверное, скоро встретимся. После чего Мастер пошел прочь.
Мы с племянником вскоре встали и от нечего делать пошли в другую сторону.
– О, Геракл! – раздался шепот, приятный, осторожный и восхищенный. Оглянувшись, я увидел девушку, которая позвала меня. Она шла к харчевне, где я провел прошлую ночь. Теперь она была одета для улицы, но мне было достаточно одного взгляда, чтобы узнать одну из моих вчерашних подружек из зеркальной комнаты. Одну из тех, кто пытался меня обокрасть. Что там Дедал говорил о славе?
Отвернувшись от харчевни и доступных женщин, мы с племянником пошли прочь. Наши ноги словно сами несли нас к гавани. В конце концов, вода всегда течет вниз, и мы пошли кратчайшим путем туда, где можно было освежить голову.
Не было сомнений в том, какое именно судно в переполненных доках готовится для прославленного путешествия Ясона. Это стало нам ясно еще до того, как мы прочли на носу надпись «Арго». Пройдя мимо праздных зевак, мы впервые вблизи посмотрели на корабль, без охраны стоявший на берегу.
Длинный и узкий, пятидесятивесельный, всеми своими очертаниями зовущий к приключениям, с большими глазами по обе стороны носа, нарисованными прямо перед названием. «Арго», корабль, на котором герои собирались отправиться навстречу великим приключениям, весьма впечатлял. В приподнятой центральной палубе виднелось отверстие, в которую вставляли мачту, хотя сейчас на корабле не было ни мачты, ни парусов.
Я разговорился с одним человеком, наверное, он был художник, поскольку у его ног лежали кисти и стоял горшок с краской. Он только что кончил рисовать гигантский глаз. Меня так и распирало любопытство.
– А куда поплывет этот корабль?
Он посмотрел на меня так, словно я над ним насмехался.
– Чтобы найти и вернуть золотое руно.
Над головой насмешливо крикнула чайка. Но я был озадачен.
– Вернуть куда? Сюда? В Иолк? А что такое золотое руно?
Мой собеседник пожал плечами.
– Так все говорят, но я не знаю, что это.
Я подумал, что мой новый приятель Мелеагр наверняка сможет мне все объяснить, и подумал, что надо мне встретиться с ним сегодня в городе. Но я решил не выдавать своего невежества, докучая расспросами всем и каждому.
Энкид потянул меня за рукав.
– Гер, смотри! Смотри, что несет этот человек. Это, наверное, путеводный ларчик для корабля Ясона!
Мне было интересно, какие навигационные инструменты есть у героев, и теперь я это видел. Он действительно был необычен.
Человек, с которым я до того разговаривал, сказал:
– Это один из героев, штурман Тифий. Прошлой ночью он забрал путеводный ларчик с корабля, чтобы его не сперли. Ха, да кто осмелится украсть хоть что-нибудь у этой компании?
Тифий, весьма крепкий, хотя и не слишком крупный человек, отнес устройство на причал, явно намереваясь снова установить его. Я слышал, что это всегда делается при помощи простых, рутинных магических ритуалов. Он действовал так, словно инструмент принадлежал ему, обходился с ним с привычной заботой человека, который хранит семейное сокровище.
На берегу начала собираться небольшая толпа, прямо за нашими с Энкидом спинами. Мы стояли на узком причале. Гомон усиливался, и мне странно было слышать свое имя из уст людей, которых я никогда не встречал. Казалось, Иолка, наконец, достигла весть о том, что произошло с гидрой в ее болоте и как я привез в город вепря. К тому же многие видели, как я разговаривал с героем. Многие теперь считали, что и я из их отряда.
Я услышал, как кто-то пробормотал у меня за спиной:
– А правда, что он насмерть забил льва дубинкой?
Вскоре говор толпы стал громче, когда группа молодых людей, многие из которых были выше среднего роста, стала пробираться через толпу. Причал покачивался под нашими ногами под весом приближавшихся рослых героев.
Я повернулся было к берегу, как глубокий голос окликнул меня:
– Это тебя зовут Гераклом?
– Меня.
Говоривший, человек лет на десять меня старше, был выше меня ростом. Он был роскошно одет, голову окутывала пышная грива темных волос, борода его тоже была густой и роскошной.
– Меня зовут Ясон. Ты считаешь, что достоин присоединиться к нам?
– Не могу ответить, господин. Я не знаю, чего ты ожидаешь от своих спутников.
Масса темных волос колыхнулась. Ясон с удовлетворением кивнул.
– Хороший ответ.
Ясон объяснил, что до него и многих других дошли слухи о великих деяниях юнца по имени Геракл. Все считали, что я прибыл в Иолк, чтобы присоединиться к героям. И когда они пришли к людному причалу, они явно уже решили между собой, что следует каким-то образом испытать меня.
Из обрывков разговоров в толпе я вскоре узнал, что боги знают, какое количество юных якобы героев уже были отвергнуты после испытаний. В большинстве случаев хватало пары не особенно яростных сходок в борьбе. Я не сомневался, что большинство уже подтвердивших звание героя молодых людей, что находились здесь, думали, что я провалюсь.
Я облегченно вздохнул – боялся, что испытание будет более кровавым.
– Ну, поборемся? – весело предложил Ясон. – День теплый, так что проигравший не будет против того, чтобы искупаться.
Вообще-то вода под причалом была грязной – вполне естественно для оживленной гавани, в которую сливалось большинство городских нечистот. А сегодня ветер и прилив были слабыми, так что вряд ли кто из нас мечтал именно здесь принять освежающую ванну.
Прежде чем началось испытание, большинство аргонавтов представились мне. В конце концов, они столпились на причале, вытеснив на берег еще большую толпу зевак. Среди новоприбывших я заметил Мелеагра, который явно не пострадал после вчерашнего посещения харчевни. Но его пребывание там не затянулось так надолго, как мое.
Мелеагр спросил, как я чувствовал себя поутру, после ночных приключений.
– У меня голова малость побаливает, – добавил он.
И тут случилось то, чего я вовсе не ожидал, – и жизнь моя изменилась навсегда. Сначала я услышал невдалеке ее голос, такой неожиданный, мучительно знакомый…
…а потом я поднял взгляд и увидел ее всего в нескольких ярдах, за полосой грязной воды. Как я понял, она смотрела не на меня, а на стоявшего рядом со мной мужчину. Пара зеленых глаз, которые я видел лишь три раза в жизни, в совершенно разных обстоятельствах, но забыть их я не мог. Последний раз я смотрел в них при свете свечей в темноте кухни.
Посмотрев на Мелеагра и увидев родовое сходство между ними, я понял, почему его лицо показалось мне таким знакомым.
Сейчас она была одета совершенно по-другому, чем когда я ее видел в последний раз, но это была вне всякого сомнения та же самая девушка, которая помогла двум юным бродячим работникам, которых нагло обдурили.
Она позвала Мелеагра. Он небрежно махнул ей рукой и обернулся ко мне, чтобы познакомить нас.
– Вон там моя сестра Деянира. Дома мы ее зовем Данни. Данни, это Геракл, который говорит, что хочет вместе с нами отправиться за золотым руном, – тут он остановился, и на его честной физиономии отразилось понимание. Он стукнул себя ладонью по лбу и тут же об этом пожалел.