– Предупреждать надо, – выдохнул Анубис, возвращая термос.
– Зачем? Какой тогда интерес?
– Иди ты…
Анубис уселся на соседние качели. Обычная дощечка и крепкие цепочки из металла. Достаточно высоко от земли, чтобы подозревать, что здесь рассчитывают и не на детей.
– Давай, – подначивал Анубис брата, отталкиваясь от земли. – Кто выше.
Качели он любил почти так же, как сладкое. Особенно похожие, на которых можно взлететь повыше, замереть на секунду, а потом ухнуть вниз.
Аполлон, кажется, совсем достал сестру: она сдёрнула респиратор с лица и налетела на него, отчитывая. Наконец, развернувшись так резко, что кончик её собранных в хвост волос наверняка хлестнул Аполлона, Артемида подошла к качелям.
– Вы тут развлекаться будете или начнёте делать что-то полезное?
– Так вас ждали, – невинно ответил Анубис, останавливаясь.
Артемида ткнула пальцем за спину, указывая на свежее граффити:
– Я думала, ты придёшь раньше и тоже порисуешь.
– Нет настроения. Я зашёл, потому что рядом был.
Как оказалось, Гор тоже, поэтому Анубис и предложил встретиться, чтобы вместе взять такси до дома. К тому же он был рад увидеть Артемиду с Аполлоном. Хотя рассчитывал прийти раньше.
– Тогда давайте хоть по кофе, – предложила Артемида. – Тут рядом есть кофейня.
Она оказалась обычной человеческой. Большое помещение с сетевым названием. Шумная в вечерний час, забитая народом и бумажными осенними листьями для антуража.
Аполлон и Гор отправились делать заказ, Анубис отыскал свободный столик. На ходу, но лучше чем ничего.
– Как Амон? – негромко спросила Артемида, когда они уселись.
– А как может себя чувствовать солнце, которое лишили света?
Грустно вздохнув, Артемида покачала головой:
– Мне жаль. Мы с братом пытались найти решение, он ведь тоже солнце… но никто не слышал ни о чём подобном. Даже не знал, что такое возможно. Как может ослепнуть бог?
– Если на него влияет другое божество. Если основы вселенной дрогнули после Кроноса.
– Когда ты так говоришь, это немного пугает.
Анубис тряхнул головой и заставил себя улыбнуться:
– Извини. Это угнетает. Остаётся надеяться, что зрение к Амону вернётся. А Геката? О ней ничего не узнали?
– Аполлон пытался подсветить её тени, ему помогали несколько других богов. Но Геката сильнее или ей кто-то помогает. Она дала богам существенный тычок и скрылась. Зевс против того, чтобы Аполлон продолжал. Он не образцовый отец, но не хочет, чтобы Аполлон пострадал.
На самом деле, Анубис и не надеялся, что Гекату отыщут так легко. Она умела скрываться, так долго водила их за нос. Если Тиамат ей помогает, что смогут против неё Аполлон или Артемида? Тиамат убила Кроноса!
Больше верилось в ритуалы Нефтиды, которые она упорно продолжала творить. Пока, увы, тоже безрезультатно.
Аполлон успел собрать пару телефонных номеров девушек, пока ходил до туалета и обратно, а Гор сделал заказ у бариста на всех. Кофе несли очень долго, так долго, что Артемида пошла выяснять, что за задержка.
Солнечный Аполлон тоже умел светить, и этим вечером он щедро распространял вокруг себя свет. Как подозревал Анубис, во многом именно для него и Гора.
Кофе неприятно горчил, разочаровывая вкусом. Зато Гор явно расслабился, потягивал свой и почти не отреагировал, когда вскользь вспомнили Луизу.
– Да-да, я в курсе, как ты её не любишь, – проворчал Анубис.
– Не то чтобы. Я её почти не знаю. Но ты поразительно игнорируешь, что она может быть опасна.
– Жить вообще опасно. Даже если ты бог.
Аполлон и Артемида ловко перевели тему, хотя обсуждения божественного чатика напомнили об Амоне. Эти мысли навевали грусть, потому что Анубис искренне считал, тот должен быть здесь. Сиять вместе с Аполлоном, громко смеяться и пить какой-нибудь невообразимый кофе.
Анубис постарался отогнать эти мысли, решив, что погрустить он успеет, когда вернётся в свою комнату. Когда закроет дверь и останется наедине с неоновыми лампами и самим собой. Свернётся под одеялом, надеясь, что на этот раз кошмары не придут.
Сны оставались мутными, нечёткими. Часть походила на видения с изнанки Дуата. Иные были вполне определёнными, он снова видел те самые, в которых не мог контролировать силу, убивал или причинял боль окружающим.
Другие были не видениями, а воспоминаниями: как он случайно лишает брата глаза, как убивает других богов. Он не хотел этого. Но его желание не меняло прошлое, оставалось надеяться, оно способно изменить будущее.
Сначала Анубис подумал, что не стоило вспоминать кошмары. Потом – что в кафе слишком душно. Торопливо распрощавшись с Артемидой и Аполлоном, Анубис предложил Гору пойти уже домой.
Промозглый ветерок тут же вцепился в тонкую рубашку, прошёлся по бритым вискам и затылку, Анубис задрожал от холода. Осенний ночной воздух освежал. Улица перед глазами покачивалась, как будто Анубис провёл время в баре с шотами, а не в кафе.
Он прислонился к каменной стене и прислушался к собственным ощущениям, пытаясь разобраться. Так его и застал Гор, успевший накинуть собственное пальто и взять куртку брата:
– Что случилось? Так внезапно решил уйти.
– Не знаю.
Гор нахмурился, а потом, видимо, тоже что-то такое ощутил. Боги, которые были родственниками или близки, могли неплохо чувствовать друг друга.
– С тобой что-то не так, воробушек.
– Да. Не понимаю…
Оно поднималось изнутри, жидкий огонь, что-то инородное.
– Хару, кофе же Артемида со стойки взяла?
– Ну да. С боковой. Почему-то унесли туда с основной.
Но они все пили. И всё-таки Анубис ощущал – что-то категорически не так, и чем дальше, тем больше. Он вытащил телефон и понял, что и буквы мельтешат, и сам экран уплывает в сторону.
– Хару, поехали домой. Вызови такси.
Тот уже набирал на своём телефоне, не переставая хмуриться:
– Я ощущаю, с тобой что-то не то.
– А ты?..
– Всё в порядке.
Он замер, а потом выругался так, что даже Сет мог бы позавидовать.
– Мы даже не подумали об этом, – отрывисто сказал Гор. – Геката прекрасно разбирается в ядах.
– Мы пили одно и то же…
– У неё есть твоя кровь. Этого достаточно, чтобы заклясть зелье именно на тебя. Для других оно не имело силы.
Некоторым ритуалам надо настояться.
Анубис едва удержался от усмешки: может, и стоило быть более бдительным и подумать о том, что некоторым ядам тоже надо настаиваться.
– Ну, если бы она хотела убить меня, то давно бы сделала это, – пробормотал Анубис. – Зачем следить, выжидать момент, просить кого-то налить яд?
– Ей надо, чтобы ты держал мертвецов. Может, она хочет вырубить тебя, чтобы не почувствовал, если применит Ключ. Не помешал.
– Но Дуат и ты…
– Я его не чувствую так. Он мне не подчиняется.
Констатация факта, и Анубис не мог не согласиться: Гор связан с Дуатом, но не как сам Анубис. Он не ощутит, не сможет остановить.
Думать становилось сложнее, и к тому моменту, когда подъехало такси, Анубис едва держался на ногах.
В машине стало хуже: боль поднималась изнутри, кислотой расщепляла внутренности. Вряд ли это так, Анубис крепко стиснул зубы, чтобы не застонать, очередная волна боли заставила его согнуться, почти упираясь лбом в колени.
– Твоему другу плохо? Он пьян?
– Он мой брат. Мы можем ехать быстрее?
Телефон вибрировал звонками, но Анубис не мог ответить. Он ощущал, как его тело разваливается изнутри, хотя чётко чувствовал, что это не затрагивает божественную сущность.
Геката не хотела убить его как бога. Только тело.
Анубис почти не сомневался, если бы она хотела его вырубить, то могла пристрелить или ещё что-то в этом духе. Она использовала сложный яд – значит, возвращение займёт много времени или станет чертовски сложным.
Достаточно, чтобы Геката успела сделать то, что планировала.
Боль нарастала, так что вскоре Анубис не мог связно мыслить. Он заметил момент, когда они вышли из машины, и Гору пришлось почти тащить его дальше.
– Инпу! Ты меня слышишь?
Это Сет, и Анубис вцепился в него руками и силой, как за устойчивый маяк, краем сознания понимая, что он уже дома, в своей комнате.
Нефтида приносила какие-то чаи или эликсиры, но они не помогали – когда он мог их хотя бы глотнуть.
Ощутилась мягкая тёплая сила Амона, но она не успокаивала.
– Я не могу ничего сделать, это не воздействие бога. Это яд.
Боль стала невыносимой. Анубис уже не пытался сдерживаться, он уткнулся в Сета и хотел, чтобы всё закончилось, то, что раздирало его тело изнутри. Мертвецы взвивались рядом, липли, но не пытались утянуть или прорваться. Наверное, он выпускал свою силу, но Анубис старался сдержаться – слишком хорошо помнил, что может.
Наверняка это мешало и мертвецам, и ему самому держаться за Сета.
Но он не мог отпустить всю силу, чтобы сопротивляться. Это опасно для тех, кто рядом.
Анубис ощущал, как его покачивали то ли чужие уверенные руки, то ли полупрозрачные мертвецы. А может, и те, и другие.
На миг боль отступила, когда плеча коснулась рука Гора. Его золотистая, чистая, плескающаяся искрами сила успокаивала, смывала боль.
Хотя не могла ничего сделать с ядом.
– Больно, – выдохнул Анубис, когда смог. Он ощутил, что рубашка Сета мокрая от его собственного пота. Ему было жарко. – Больно…
Это звучало так, будто он до сих пор растерянный мальчишка, который потерялся бы в большом мире без проводников.
На миг ему показалось, он видит бескрайнюю пустыню, спокойную, простирающуюся во все стороны. И раскинувшееся звёздное небо над ней, такое же прекрасное, как в первый раз.
А потом всё померкло, когда его сердце наконец остановилось.
Гор смотрел с недоумением. Он чётко почувствовал тот миг, когда тело брата умерло, такое бывало и раньше, много раз. Но никогда так мучительно.
И до этого Гор ни разу не видел этого собственными глазами.
Он ощущал, что с божественной сущностью Анубиса всё в порядке, смерть тела, он обязательно вернётся.