– Отец?
Осирис стоял молча, не понимая, что нужно его сыну. Он никогда не понимал. Возможно, не хотел, а может, и не мог. Равнодушный призрак, каким Гор запомнил его при жизни.
Но Осирис умер, исчез, ушёл навсегда. То, что сейчас видел Гор, не могло быть даже отголоском его отца.
Пройди через иллюзию.
Стиснув кулаки, Гор хотел сказать что-то резкое, возможно, даже закричать на видение, показать свою. Вдруг Дуат использовал образ Осириса, потому что и сам не понимал, чего требует от него принц?
Гор увидел отель, где скрывалась Тиамат. Дуат ответил на заданный вопрос. Чувствовал, что Гору нужно что-то ещё, но попросту не знал, что именно. В конце концов, до недавнего времени Гор и сам не смог бы ответить на этот вопрос.
Выпрямившись, он посмотрел на фигуру Осириса. Глубоко вздохнул. Скорее всего, отец тоже когда-то не осознавал простой вещи.
У Дуата два принца.
Гор уверенно заявил в темноту:
– Я приказываю. Прекрати забирать мои силы. И никогда – никогда! – не делай так больше.
Изнанка Дуата будто замерла, принюхиваясь, как пёс, и Гор позволил золотым крыльям взметнуться, пронзить иллюзию Осириса, рассыпавшуюся дымом. Пространство дрогнуло и пошло рябью.
Внутри Гора отпустила стискивающая его сердце рука. Он едва не задохнулся, понимая, что делает первый вдох полной грудью – первый за долгое время. Он и не понимал, как крепко держал Дуат, пока тот не отпустил.
Гор очнулся на земле. Он стоял на коленях, упираясь ладонями в асфальт. Вскинул голову, оглядываясь на пустой улице. У него точно получилось, он ощущал туман вокруг не как влажный, липнущий к одежде и коже, а как обнимающий, почти ласкающий.
Ластящийся к хозяину пёс.
Оставалось вынырнуть с глубин изнанки. Анубис говорил, что это легко. Если понимаешь, что вокруг видения, то стоит захотеть и отыскать дверь, переместишься в Дуат, а потом в обычный мир.
Гор хотел. Но не выходило. Никто его не удерживал, но он сам не знал направления, не понимал, куда двигаться. Не видел никакой двери.
Он вспомнил, как с дороги мертвецов Анубис переместился к Сету. Тогда они оба тоже потерялись, не понимали, куда двигаться, но Сет оставался для Анубиса чётким маяком. Он чувствовал его, где бы ни был, безошибочно мог скользить к нему.
Для Гора Сет не был таким чётким, он его слишком плохо знал. И даже общая кровь не очень помогала. Но у Гора был другой ориентир.
– Воробушек…
Он не сразу понял, что мутный неоновый свет вокруг от ламп по сторонам кровати, а не от вывески. Что города вокруг больше нет, как и тумана, зато есть тёплая комната и негромкая музыка.
И лицо Анубиса вполне себе настоящее. И его поддерживающие руки, и едва заметный запах ладана.
– Хару, ты меня слышишь?
– Угу, – отозвался Гор.
– Тебе надо отдохнуть после изнанки. Потом расскажешь. Но хоть получилось?
– Угу…
– Хорошо! Значит, оно стоило того.
– Стоило, – выдохнул Гор. – Я знаю, как тебе помочь.
Анубису было больно.
Настолько, что он не мог сдержаться и снова хотел застонать, но стиснул зубы, издав сдавленный звук.
Гор отдёрнул руки, смотря на брата почти испуганно:
– Воробушек, не выходит.
– Продолжай!
– Да я тебе больно делаю! Я так не могу!
– Потерплю.
Гор сжал губы, но продолжать не стал, а сам Анубис пытался перевести дыхание.
В теории всё казалось чудесно. Стоило Гору проснуться, он рассказал о том, как изнанка упорно показывала, что он может помочь Анубису, что его сила способна утихомиривать боль, но ещё и как-то помогать, лечить. Всё казалось очень простым, Анубис даже потыкал в снимок, рассказывая, что конкретно не так у него в голове.
Гор имел весьма смутные познания в медицине, он крайне редко сталкивался с чем-то подобным за свою долгую и аккуратную жизнь. Но за дело взялся решительно.
Стоило Гору положить пальцы на виски Анубиса и начать мягко воздействовать своей силой жизни, как Анубис взвыл от боли.
Ощущение было таким, будто внутрь головы загоняли раскалённые металлические прутья – хотя не то чтобы у него имелся подобный опыт. Сначала Гор перепугался, но Анубис велел продолжать. И во второй раз выдержал гораздо дольше.
Теперь Гор скрестил руки на груди, спрятав ладони под мышками, он решительно не хотел даже пытаться.
– Инпу, я не понимаю, как это работает. Ничего подобного не пытался! Наверное, стоит сначала разобраться…
Они сидели в комнате Анубиса, на кровати, друг напротив друга. И одновременно повернули головы, когда дверь открылась и на пороге возник хмурый Сет.
– Вы тут что творите?
Он спрашивал так, словно зашёл к нашкодившим детям, и отчасти именно так Анубис себя и ощущал.
– Я его пытаю, – буркнул Гор.
Сет прикрыл за собою дверь.
– Он может лечить, – вздохнул Анубис. – На Амоне не сработает, его зрение исчезло из-за сил, там нет физических повреждений. А у меня есть. Мы пытаемся хоть чуточку поправить. Но его сила жизни не очень-то сочетается с моей смерти.
Гор фыркнул, всем видом показывая, что это определение слишком слабое. Почему-то он категорически не мог причинять боль, особенно боль брату. Анубис же злился, что так просто не выходит.
– Я могу сделать хуже, – пробормотал Гор. – Дурацкая затея.
– Хуже? – вспылил Анубис. – Да куда хуже! Я боюсь отсюда выйти, потому что из-за глюков не понимаю, что реально, а что нет! Чуть Амона не убил!
Анубис не заметил, как Сет сел на кровать позади него и решительно сказал Гору:
– Давай, попробуй ещё раз. Я подстрахую.
Анубис не представлял, как Сет собрался это делать. Но когда на виски снова легли пальцы брата, а его искристая, яркая сила скользнула в голову, Анубис действительно ощутил поддержку. Густую вязкую песочную силу, которая ничего не могла сделать с болью, но в неё можно упереться спиной.
Боль накатывала волнами, плетью шарилась в голове, и Анубис уже перестал понимать, что происходит. Но надёжная опора поддерживала, сглаживала острые края боли и делала происходящее терпимым. Песок обволакивал и укрывал.
Пока всё резко не прекратилось. Боль отступила, оставляя мягкое золотистое тепло. Анубис выдохнул и поморгал. Он снова видел комнату и сосредоточенное лицо Гора. Между бровей у него залегла складка, но кивнул он с удовлетворением:
– До конца поправить у меня не вышло, но думаю, теперь будет лучше. Без глюков.
Анубис с облегчением вздохнул и расслабился, откинулся на грудь Сета, который крепко его держал.
Воздавая должное кулинарным способностям Амона, Гор признавал, что мясо вышло божественным.
Поставив сковородку, Гор ел прямо из неё, не потрудившись разогреть и щедро зачерпывая каждым кусочком соус. Всегда аккуратная мать пришла бы в ужас от подобного, но Гору не хотелось быть правильным. Он снова ощущал биение жизни, она пульсировала внутри него.
Сердце гоняло кровь, качало энергию, так что Гор едва ли не срывался с места, чтобы бежать и что-то делать.
Но для начала он поест.
Потому что Гор и не помнил, когда в последний раз еда приносила удовольствие. Когда его не воротило от чего-то большего, чем йогурт, и не приходилось буквально пропихивать в себя хоть что-то.
Мясо совершенно точно божественное!
Гор сидел на полутёмной кухне, не включая нормальный свет помимо свечения под шкафчиками. Поэтому выступивший из коридора Сет буквально показался воплощением мрака. Гор едва не подавился, а потом по старой привычке подумал, что надо было тарелку взять.
Вряд ли Сета волновала аккуратность, как Исиду, но Гор не мог об этом не подумать.
Сет прошёл к холодильнику и достал бутылку воды, которую сразу ополовинил. После этого наконец-то в упор посмотрел на Гора, хотя тот уже планировал остаться невидимкой.
– Инпу рассказал об изнанке.
Сет стоял в джинсах и обычной тёмной футболке, никакого костюма, но казался строгим и грозным. Чернильный узор татуировки тоже не добавлял мягкости.
– Что об изнанке? – Гор замер с занесённой вилкой.
Вообще-то он думал, что вымотанный после лечения Анубис будет спать. А он успел уже с Сетом побеседовать. Невольно Гору стало даже немного… обидно. Вряд ли Исида слушала бы его рассказы или заинтересовалась подобными делами.
– Ты ходил на изнанку Дуата. Приказал ему перестать черпать из тебя силы. И он послушал.
Тон Сета звучал так, будто он разговаривал с кем-то, кого считал не очень умным. Впрочем, Гор поймал себя на мысли, что пусть и отдохнул после Дуата, но лечение далось сложно, так что он слегка… ну, не очень быстро соображающий в данный момент.
– Да, – сказал Гор, по-прежнему не понимая, к чему клонит Сет. – Я вроде как больше не умираю.
– Хорошо.
Гор выжидал, но продолжения не последовало. Допив бутылку воды, Сет выкинул её и хмуро глянул на Гора:
– Почему ты так смотришь?
– Ну… думал, ты хочешь сказать что-то ещё.
– Нет. Я рад, что ты не умираешь. Ты, конечно, иногда тот ещё раздражающий соколёнок, но это из-за того, что ты слишком слушаешь Исиду.
– Да?
– Ты сияешь и вот эта вся чушь. Но твой отец Осирис. Ты тоже принц Дуата. Это часть тебя.
Смутившись, Гор опустил глаза. Он, в общем, и сам всё это понимал и недавно осознал полностью, но слышать от Сета было странно.
– Спасибо? – прозвучало вопросительно, но Гор не знал, что ответить. Решил, что лучше спросить о чём-то более понятном. – Как ты смог подстраховать нас с Анубисом?
На лице Сета отразилось недоумение. Не зная, как сформулировать, Гор совсем растерялся, но не оставил попыток:
– При лечении ты подстраховал Анубиса. Я тоже ощущал твою силу. Это потому что она надёжная, как камни в пустыне?
– Это потому что я ваш дядя.
А вот слова Сета точно звучали так же веско, как чёрные скалы среди песков. Ничего больше не добавляя, он ушёл с кухни, оставляя Гора наедине с мясом и мыслями.
Слишком много всего сразу. Гор продолжил есть, но посидеть в одиночестве ему не дали. На этот раз на кухню явилась та, кого он меньше всего ожидал увидеть – Персефона.