Жуков обвел взглядом палату и увидел еще нескольких врачей.
– Что со мной? – еле выговорил он,
– Понимаете, Сергей, по неизвестной нам причине шов у вас не заживает, – ответил второй хирург, постарше. – Поэтому начался некроз – отмирание ткани. Мы вам проводили терапию антибиотиками, и такого просто не должно быть, неоткуда инфекции взяться. Но организм у вас оказался ослаблен... Почти не борется с инфекцией.
– Понятно, – сказал Сергей, – дырка в животе, и она не заживает... А когда я на сцену смогу вернуться?
– Какая сцена? – возмутился старший хирург. – Вам сейчас не о сцене надо думать, забудьте! Ваша задача – выполнять все назначения. Пока мы разбираемся, что вообще происходит...
Больничная палата была залита ярким солнцем. Жуков с трудом доковылял от койки до стола, сел на стул. Установил перед собой телефон и включил запись.
– Дорогие подписчики! – слабым голосом заговорил он. – Меня зовут Сергей Жуков... Я не понимаю, что со мной происходит. Обычная плановая операция дала осложнения. Врачи не дают никаких прогнозов.
Он сделал паузу, помолчал, собираясь с мыслями.
– Я не знаю, смогу ли вернуться на сцену, – дрогнувшим голосом добавил Жуков.
Он не видел, но большинство фанаток, которые смотрели позже эту запись, плакали. Это были искренние слезы сочувствия, от сердца, бескорыстные и добрые.
– Ваши молитвы – это единственное, что может мне сейчас помочь, – тихо произнес Сергей в конце короткого видео.
Жуков, который сидел на койке, откинувшись на большие подушки, перевел взгляд на Павлова. Тот напевал, как всегда отчаянно фальшивя:
– Губы твои вытрут слезы мои, я не могу иначе...
Завершил он куплет и спросил:
– Ну что? Как самочувствие?
В ответ Жуков молча покачал головой.
– Не знаю, – произнес он, – вроде получше. Хирурги, правда, не верят. Каждые два часа приходят, температуру меряют, всего осматривают, совещаются. Похоже, они ожидали другого финала.
Павлов фыркнул и засмеялся.
– Нет уж, нам для книги другого финала не нужно, – подмигнул он. – Нас такой вполне устраивает. Книга, кстати, почти готова. Как вас, Серёжа, выпустят отсюда на свободу, так прочитаете – и в печать!
– А вы этот финал вставите? – спросил Сергей, – Это же реально чудо.
– Конечно, чудо! – подхватил Павлов. – Чудо – это лучший из всех возможных финалов. Потому что любовь всегда побеждает смерть.
– Пафосно как-то звучит, – поморщился Сергей.
– Зато правдиво, – развел руками Павлов. – Чудеса ведь всегда не похожи на реальность, за то мы их и любим.
– Кстати, слава богу, что я вас увидел, а не медсестру: замучила она меня совсем, – пожаловался Сергей.
– Что делать, вдруг вы – первая любовь этой Ирины? – хихикнул Павлов. – Но она не только вам надоела, Серёжа. Она тут так всех врачей достала, что ее в другое отделение перевели, вообще в другой корпус.
– Вот это действительно прекрасный финал! – откинулся на подушки Сергей. – И вообще, знаете, никакая она не Ирина.
– А кто же? – удивился Павлов.
– Светка, – сообщил Сергей. – Просто она имя сменила, да и внешне сильно изменилась, но я ее все равно узнал.
– Светка? – задумчиво переспросил Павлов. – Какая еще Светка?
– Та, что из моего родного города. Я за ней в юности ухаживать пытался, – пояснил Сергей. – Но она любила только деньги... Как только они у меня появились, я сразу стал ей нужен. Только вот я уже все про нее понял...
– Надо же, какой поворот, это тоже обязательно добавим в книгу! – обрадовался Павлов, торопливо вытаскивая из своего потрепанного портфеля блокнот с ручкой.
Сергей сидел и слушал музыку с закрытыми глазами, что-то напевая про себя. Самочувствие улучшалось с каждым днем, он уже мог самостоятельно ходить и с нетерпением ожидал выписки. Но врачи осторожничали и затягивали этот момент.
Дверь открылась, и в палату просунул голову Павлов.
– Добрый день, Серёжа, не спите?
– Нет-нет, – живо откликнулся Сергей, выключая музыку в телефоне. – Входите.
– Извините, Сергей Евгеньевич, что я вас так фамильярно сейчас назвал «Серёжа», – повинился Павлов. – Забылся слегка.
– Да ладно, можете и так называть, – сдался наконец Жуков. – Хотите, у вас всегда будет билет на мой концерт? На лучшие места. То есть у вашей дочки.
– Догадались, да? – усмехнулся Павлов.
– Да что тут угадывать, все и так понятно, – скромно сказал Сергей.
– Каюсь, каюсь, – развел руками Павлов. – Я ваш старый фанат. В молодости ни одной песни не пропускал...
Заметив недоверие в глазах Сергея, рассмеялся.
– Это у меня работа просто тяжелая, а так я молод душой. Правда, ни дочки, ни внучки у меня нет... Посмотрим верстку? У нас уже все готово.
Покачав головой, словно до сих пор не мог поверить в происходящее, Сергей откинулся на подушки.
– Что с вами делать, – вздохнул он. – Давайте сюда вашу верстку.
– Вот спасибо! – обрадовался тот. – Уважили так уважили!
Врачи очень долго не могли поверить, что недавний тяжелый больной так быстро идет на поправку. Даже снова собирали консилиум и делали по новому кругу все анализы и обследования. Но факт остался фактом – болезнь отступила.
Жуков торопил с выпиской. Операция и последующее лечение выбили его из графика, а съемочная группа по-прежнему оставалась в полной готовности. Клип пора было доснимать. Поэтому Сергей выписался раньше, чем разрешали доктора, под свою ответственность. Ну не мог он с его активностью просто валяться в палате и глазеть в окно. Его звала музыка.
– Стоп, снято! – сказал Жуков в рацию.
На площадке послышались радостные возгласы: клип отснят, а значит, скоро будет премьера.
Сергей благодарил съемочную группу, когда увидел в отражении зеркал, которые держали в руках танцоры, свою семью. Регина привезла детей на съемки. Сама же в сторонке наблюдала за супругом с искренней улыбкой, которая несколько лет назад покорила его с первого взгляда.
Редкие свободные минуты Сергей старался проводить с семьей, поэтому оценил такой сюрприз. Он быстро кинул на стол рацию и, счастливый, пошел обнимать родных.