— «Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде, восемнадцать мне уже», — вместо ответа Павлов разразился новым напевом.
— Вы вообще нормальный? — психанул Сергей. — Как вас на работе держат?
— Хороший вопрос, — вздохнул Павлов. — Но есть и получше вопросики. Какая мафия? Кого целовали? Когда? С кем? Вот что важно. Надо же понять, что прячется за этой курткой.
Сергей открыл было рот, чтобы выпалить резкость, но взгляд его снова упал на альбом.
Павлов попал в точку — куртка скрывала многое. Путь Сергея к успеху и славе действительно не был гладким, пришлось пройти через многое. И сейчас этот альбом безжалостно напоминал не только о счастливых моментах, но и о больших неприятностях.
— Ну, может, и не простая это куртка, — нехотя признал Жуков.
— Отлично, — улыбнулся Павлов. — Оттуда и начнем. С самых, так сказать, первых шагов.
Окунув тост в варенье, Павлов поднес его ко рту, смачно хрустнул и перевернул страницу в альбоме. На второй странице ему улыбнулась большая фотография совсем юного Жукова в обнимку с коробкой, полной магнитофонных кассет.
Взгляд Сергея затуманился, он вспомнил далекий 90-й год, родной Димитровград, школу и первые попытки написать свою музыку.
Дискотеки 90-х — это не просто танцы, это признак новой, пугающей и яркой жизни. Здесь царили дерзкие мини-юбки и вареные джинсы, здесь дрались ради утверждения своего социального статуса, здесь королевы школьных конкурсов обретали свое женское счастье или, гораздо чаще, несчастье. Здесь играла неслыханная доселе музыка — энергичная, смелая, непохожая на привычную эстраду.
Сюда, на яркие огни и зажигательные мелодии, стремилась вся городская молодежь, вопреки опасностям ночного города и родительским запретам. Неудачники обоих полов переминались с ноги на ногу у стеночки: невзрачные, скромно одетые девушки оставались без приглашений кавалеров, а робкие парни тоскливо смотрели, как наглые пацаны утаскивают на середину танцпола модных красавиц. Чтобы стать королевой танцпола, только красивой фигуры и симпатичного личика мало. Нужно было еще обладать слухом, знать современные движения, стильно одеваться и чувствовать ритм нового времени.
Сюда же быстрым шагом направлялась и Света. Тонкая талия, нежная кожа, стройные ноги и прочие прелести позволяли этой девушке считать себя роковой красавицей. Тем более отбоя от парней и правда не было. В школе она уже гуляла с несколькими мальчиками, но они ей быстро надоедали. Свете хотелось кого-то особенного. Чтобы как в кино — крутого, богатого, а еще лучше знаменитого. Вроде новых русских, которые катались по городу на черных «мерседесах», носили малиновые пиджаки и массивные золотые украшения. Их, новых хозяев жизни, тоже манили ночные клубы и дискотеки — большим выбором доступных и наивных красавиц, мечтающих о роскошной жизни.
Но в тот день за Светой по ночной улице тащился не принц в малиновом пиджаке, а снова надоевший Жуков в старой облезлой куртке, которая даже по меркам их небогатого района вызывала смех и печаль одновременно.
Не замечая кавалера, девушка остановилась и достала карманное зеркальце, чтобы поправить прическу и посмотреть, не смазалась ли помада. Зеркальце дрогнуло в руках, зацепив в отражении робкий взгляд. Света резко обернулась.
— Жуков, ты идиот? — взвизгнула она вне себя от злости.
Настроение у нее резко испортилось.
— П-почему? — запинаясь, переспросил Сергей.
— Какого фига ты за мной таскаешься?!
— Да я вот… — Сергей смущенно посмотрел на неоновые огни дискотеки. — Хотел вот тебя пригласить… Все равно вместе же пришли…
В четырнадцать лет Сергей был тощим и постоянно сутулился, как все высокие застенчивые парни, словно стараясь скрыть свой рост.
Раздувая ноздри и сжав в плотную нитку губы, Света шагнула к нему, и Серёже показалось, что она сейчас вцепится ему в лицо длинными ярко-алыми ногтями.
— Ты посмотри на себя! — рявкнула она. — В чем ты ходишь? Как пугало, с тобой стоять рядом стыдно! Хоть бы куртку новую купил. В этой твой дедушка еще умер.
Опустив голову, Серёжа молчал. Ответить было нечего: одевался он, как и многие в те годы, неважно. Куртка, конечно, не от дедушки досталась, а от живого отца, но свежести ей это не придавало. Шапка тоже не радовала взгляд — растянутая, да еще и в полосочку. Ко всему этому добавлялись школьная рубашка и помятые штаны с заштопанной на коленке дыркой. В школе, конечно, его внешний вид внимания не привлекал, но вот на дискотеке убогий костюм сразу бросался в глаза.
— Если с тобой запалишься, вконец опозоришься, — прошипела Света и, сильно пихнув парня плечом, шагнула к зданию клуба, где шумела дискотека.
— Светка, ты куда?
Грубый голос раздался за спиной Серёжи, и он внутренне похолодел. Быстро обернулся — так и есть: Макс и его банда.
Компания, к слову сказать, выглядела не лучше, чем Серёжа. А вот Макс, с нахальной ухмылочкой шагавший впереди, выделялся среди дружков ростом и накачанными мышцами, не зря из качалки не вылезал. Белая майка туго обтягивала грудь, модные джинсы держал ремень с бляхой-черепом. В прическе пестрели высветленные пряди. Макс напоминал героя из американского боевика, которыми засматривались все парни.
При виде Макса Света расплылась в улыбке.
— Орлёнок, ты чего к моей девушке пристаешь, а? — спросил Макс, подходя вплотную.
— Я не пристаю и вообще домой иду, ладно? — предложил Серёжа. — Знаешь, случайно тут оказался. Так-то за хлебом шел…
Он понимал, что так легко не отделается, но попытаться стоило.
— Пойдешь, — согласился Макс. — Когда споешь!
Вся его компания дружно загоготала.
— Начинай, — важно кивнул головой Макс.
— «Орлёнок, Орлёнок, взлети выше солнца…» — затянул пионерскую песню Серёжа.
Эту песню он часто пел в школьном хоре.
А поскольку у него был идеальный музыкальный слух, его всегда ставили солистом. Так к нему в школе и прилепилась эта нелепая кличка, надоевшая хуже горькой редьки.
— «И степи с высот огляди», — допел юный Жуков.
И тут же, резко оттолкнув Макса, бросился бежать. Шайка устремилась следом. После недолгой гонки хулиганы загнали жертву в один из тупиковых дворов и там зажали в угол.
Серёжа сделал попытку обойти Макса, но тот ловко подставил ему подножку. Кто-то толкнул в спину. Серёжа едва удержался на ногах, а они, смеясь, сомкнули ряды еще плотнее.
— Пой! — приказал Макс, наслаждаясь собственной властью и силой.
Глядя ему в глаза, Серёжа упрямо стиснул губы. Удар сзади под колени заставил его упасть. Он едва успел закрыть голову руками и спрятать лицо, как мощные пинки полетели со всех сторон. Били азартно, наперегонки.
Сквозь звуки ударов Серёжа расслышал серебристый женский смех — это смеялась Света.
Стараясь как можно меньше шуметь, Серёжа проскользнул в квартиру, но в прихожей тут же вспыхнул свет — юноша оказался лицом к лицу с матерью. Она, в своем любимом синем халате, стояла и смотрела на помятого сына. Глаза ее подмечали все: ссадины на лице, новую дырку на штанах, грязь на спине…
— Что? — с вызовом спросил Серёжа, скидывая ботинки.
Он обрадовался, что голос его не дрожит, — не хотелось бы разреветься при маме. Под ее неодобрительным взглядом.
— Это все потому, что у меня куртка как с помойки! — выпалил он.
Мать смутилась. Они, как все советские семьи, жили небогато. Потому что честно. И позволить себе красивую жизнь не могли. На себя она уже не обращала внимания, но за сыновей сердце болело. Мама прекрасно понимала, что молодым парням хочется выглядеть модно, что они сравнивают свою жизнь с жизнью более успешных и богатых семей, но ничего не могла поделать.
— Серёжа, ну что ты такое говоришь, — с мягкой укоризной произнесла мама. — Папа эту куртку почти не носил, она ему мала была… А тебе как раз. Хорошая куртка, в промтоварах тогда выбросили, я чудом успела купить. Понимаю, она немодная, сейчас уже другие вещи все мальчишки носят, но у меня нет денег на обновки, зарплату второй месяц задерживают. Ты уж извини…
— Хорошо, подождем… — вздохнул Серёжа, отворачиваясь.
Ему было стыдно — и за свой внешний вид, и за то, что напомнил маме про нехватку денег.
В это время на кухне послышались шум и крепкий мужской кашель. Серёжа вопросительно взглянул на мать.
— Дядя Марат приехал, — ответила она на его немой вопрос. — Ты проходи, проходи.
Расплывшись в улыбке, Серёжа быстро скинул надоевшую куртку и устремился на кухню, в густой сигаретный дым.
Серёжа любил, когда к ним заезжал дядя Марат. Тот больше преуспел в жизни и всегда подкидывал племянникам то денег на карман, то желанные подарки. Не говоря уже о том, что Марат отличался вольными взглядами на воспитание детей.
Сейчас, словно инопланетный артефакт, на столе посреди кухни красовался новый магнитофон «Панасоник», да еще и с наушниками!
У Серёжи захватило дух — у них в классе всего у двоих ребят были такие. На этих магнитофонах и базировался их авторитет в классе. К ним сбегались все девчонки и пацаны, чтобы послушать новые кассеты.
Рядом с магнитофоном на столе красовалась открытая бутылка портвейна. Отец, посмеиваясь, разглядывал чудо техники, а дядя Марат, щурясь от дыма зажатой в зубах сигареты, вручную перематывал пленку на кассете. Он выглядел, как всегда, шикарно — стильная рубашка, черные, как вороново крыло, гладко прилизанные волосы.
— Послушай, какой переход! — протянул наушники отцу дядя Марат. — А? Чувствуешь?
Отец молча пожал плечами и выпил из рюмки портвейн. Мать, стараясь не мешаться, прошла к плите. Надев фартук, поставила на огонь сковородку, и по тесной темной кухне поплыл запах рыбных котлет.
Прибежал младший брат, Мишка. Но его внимание привлек не магнитофон, а Серёжа. Оценив ссадины и помятую одежду, младший спросил:
— Что, опять наваляли?
— Да упал просто, споткнулся, — отмахнулся Серёжа, не желавший, чтобы его внешний вид привлек внимание отца и дяди.