— Ирочка, выйди, пожалуйста, — строгим голосом потребовал врач.
Кинув на него злобный взгляд, медсестра нехотя удалилась.
— Добрый день, Сергей. Я — Пётр Андреевич, ваш лечащий врач, — представился доктор.
— Приятно познакомиться, хоть и не очень приятно тут оказаться, — пробормотал Сергей.
— Я к вам позже загляну, а пока пообщайтесь вот с господином Павловым, а то он тут всю больницу на уши поднял, — усмехнулся врач и вышел.
Издатель, сопя, подошел к постели и уселся на стул, который жалобно скрипнул, приняв на себя выдающийся вес.
— Ух и напугали вы нас всех, Сергей, — сказал Павлов.
Он достал платок и вытер взмокшее покрасневшее лицо.
— Мне надо позвонить Регине, — сказал Жуков.
Мысль о жене обожгла страхом — она же наверняка волнуется…
— Не беспокойтесь, я все исполнил в лучшем виде, — сделал жест рукой Павлов. — Позвонил, утешил, обрисовал ситуацию в мягких красках… Она сама к вам скоро приедет. Если ее эта ведьма пропустит.
— Какая? — не понял Сергей.
— Да вот эта самая Ирина, — кивнул на дверь Павлов. — Вроде платная палата, а такое хамство со стороны персонала. Никак не хотела меня к вам пускать.
— А где я вообще? — поинтересовался Сергей.
— Ну как это где? — обиженно протянул Павлов. — В лучшей больнице Москвы, конечно же. Вы что думаете, я вас куда попало привезу? У меня все-таки связи…
— С вами мой менеджер свяжется, чтобы все решить, — сказал Сергей.
Ему стало неловко, что Павлов так о нем хлопотал.
— Ах, оставьте, это все дело житейское, — отмахнулся Павлов. — Главное, книгу успеть издать…
Сергей прикрыл глаза. Павлов вел себя решительно невозможно. Но это в нем и подкупало.
— Посмотрите-ка, что я нашел, пока вас врачи осматривали.
Павлов включил телефон и поднес к глазам Жукова.
Ролик, выложенный в Сети, демонстрировал Стёпу в одеянии послушника. Он стоял на продуваемой всеми ветрами колокольне и выбивал на колоколах церковную мелодию. Его отросшие волосы развевались, на лице застыло выражение полного умиротворения.
— Видите, какие он теперь концерты дает? — хихикнул Павлов. — На звоннице. Раскаялся, нашел себя в Господе. Вы, Сергей, души спасаете.
Жуков устало прикрыл глаза. Сейчас его меньше всего интересовала судьба бывшего администратора группы Регины.
В этот момент у Павлова завибрировал телефон. Он посмотрел на экран.
— Сергей, это вас, — смущенно сказал Павлов. — Вы поговорите, а я сейчас вернусь.
Он передал телефон Жукову и, тихонько ступая, вышел из палаты.
Увидев на экране родное лицо Регины, Сергей нежно улыбнулся. Он утешил ее, пообещав, что все будет в порядке, но едва успел завершить разговор, как поступил звонок от Саши — дочери от первого раннего брака.
— Пап, привет! Ты как? — взволнованно спросила Александра. — Мне Регина сообщила…
— Сашка, не паникуй, все нормально, — ответил Сергей. — Жив, хоть и не очень здоров. Но все наладится. Тут врачи хорошие.
— Как же нормально, если тебя на скорой увезли? — задала резонный вопрос Саша. — Я очень за тебя волнуюсь!
Сергей собрался с силами. Этого он больше всего не любил — чтобы близкие видели его слабость и тревожились за него.
— Родная, я в руках профессионалов, — успокоил он дочь. — Они меня вылечат.
— Позвони мне сразу, как только врачи что-то конкретное скажут, — попросила Саша. — А то я места себе не нахожу.
— Обязательно позвоню, — заверил ее отец. — Не переживай. У тебя-то как дела?
— Да у меня все хорошо, — улыбнулась Саша. — Так, обычные занятия… Люблю тебя, папа!
— И я тебя.
Они простились. Жуков уронил руку, сжимавшую телефон, на постель. Открылась дверь, и снова появился Павлов.
— С кем общались? — спросил он, глядя на Жукова добрыми голубыми глазами.
Сергей не нашел в себе сил, чтобы возмутиться его назойливым любопытством:
— Дочь от первого брака звонила. Беспокоится за меня.
— Любит, значит, — подытожил Павлов.
Сергей ничего не ответил — веки снова налились свинцовой тяжестью, и он провалился в сон.
Сергей перевел взгляд на свое отражение в зеркале. Видок так себе. Больничная пижама ему явно не к лицу, а другое надевать не разрешали: в любой момент могли забрать на операцию.
Ожидание операции убивало больше, чем сама болезнь. Сергей переживал за работу, клип и разлуку с семьей.
Да еще все время рядом крутилась эта Ирина. Прикрываясь рабочими обязанностями, она буквально не вылезала из его палаты. Сергей уже несколько раз намекал, что ему такое пристальное внимание не требуется, но медсестра его намеки игнорировала.
Избавлял Сергея от назойливой Ирины только Павлов, который был знаком с руководством больницы, чем беззастенчиво пользовался. По его словам, книга активно продвигалась, и уже совсем скоро можно будет посмотреть верстку.
Оставался вопрос, что будет раньше: верстка или операция.
В тихой светлой больничной палате Сергей стоял и смотрел на свое отражение. Вид болезненный, под глазами залегли темные круги.
Отворилась дверь, и две медсестры завезли каталку в палату.
— Сергей, ложитесь, пора, — произнесла одна из них.
— Только пижаму снимите, на операции она не нужна, — добавила вторая.
Раздевшись, Жуков примостился на каталке. Сестра накрыла его тонкой свежей простыней, и каталка покатила по отделению — туда, где над непрозрачными дверями краснели большие буквы: «Операционная. Стерильная зона. Вход запрещен».
В сияющей белизной операционной тихо попискивали приборы. Жукову помогли перебраться на операционный стол.
— Волнуетесь? — спросил хирург, лицо которого скрывала медицинская маска.
Видны были только глаза. Добрые, голубые, слегка напоминающие глаза Павлова.
— Конечно, я же не каждый день грыжи удаляю, — ответил Сергей.
— Зато я каждый, — рассмеялся хирург, — Вы не волнуйтесь, а то давление подскочит, для наркоза нехорошо.
— Я, если честно, к ней уже и привык, — признался Сергей. — Производственная травма…
— Тяжести таскали? — поинтересовался хирург.
— В живот били часто, — вздохнул Жуков. — И сильно…
— Опасная у вас профессия, — хмыкнул хирург.
— Везде свои минусы… — пожал плечами Сергей.
Тем временем анестезиолог закончил свои приготовления. Медсестра ловко поставила Сергею капельницу, ввела наркоз. На его лицо легла маска от аппарата ИВЛ.
— Считайте до десяти, в обратном порядке, до одного, — попросил анестезиолог.
Сергей послушно начал отсчитывать:
— Десять, девять, восемь, семь, ше…
На счете «шесть» он отключился. Просто провалился в кромешную тьму.
Придя в себя, первое, что увидел Сергей, было лицо Ирины.
— Как себя чувствуете? — спросила она.
— Нормально… — выдохнул Сергей. — Регина здесь?
Ирина ответила не сразу, поморщилась.
— Здесь, — сухо ответила она. — Но ее пока к вам не пустят. Нельзя сразу после операции посетителей принимать.
— Она не посетитель, — слабо прохрипел Сергей. — Она жена…
Не обращая внимания на суету в больничном коридоре, Регина вела мужа вдоль стенки, заботливо поддерживая за руку. Жуков, опираясь на любимую, старался бодрее переставлять ноги, хотя голова кружилась, а тело не слушалось из-за слабости. Он остановился, переводя дыхание.
— Врач рекомендовал тебе больше ходить, — строго произнесла Регина.
— Хорошо, — едва слышно прошелестел Сергей.
И они продолжили путь. Ноги у Жукова подгибались, в глазах темнело.
— Врач мне сказал, что все прошло успешно, — погладила мужа по руке Регина. — Скоро опять на сцене прыгать будешь.
— Как дети? — попытался перевести тему Сергей.
— С ними полный порядок, все здоровы, — улыбнулась Регина. — Все они очень ждут папу домой.
Улыбнувшись ей в ответ, Сергей вдруг начал медленно сползать по стенке. Глаза его подернулись туманом.
— Все, Регин…
И он упал. Регина, тщетно пытаясь удержать безвольное тело, закричала. Стоявший в середине коридора врач бросился на помощь. За ним бежали медсестры…
Тьма отодвинулась. Сергей открыл глаза и увидел склонившегося на ним хирурга. Того самого, который делал ему операцию. Ослепляюще ярко сияли лампы над операционным столом.
— Что со мной? — прохрипел Сергей.
Язык не слушался, слова ощущались во рту почти физически, словно скользкие тяжелые камни.
— У вас началось воспаление, надо провести санацию раны, — отрывисто бросил хирург. — Разбираемся. Да дайте ему наркоз!
Сергей успел только подумать, что воспаление — это плохо. Это не по плану. И снова провалился в темноту.
Пришел в себя он в палате реанимации. На соседней кровати отходил от наркоза второй пациент.
Рядом с кушеткой Жукова стоял хирург. С трудом разлепив веки, Сергей чуть приподнял голову и осмотрел себя — весь торс в бинтах, внутрь тела уходят трубки. Он сглотнул и потянулся было к этим трубкам, чтобы их выдернуть.
— Не нужно этого делать, — мягко остановил его хирург.
Жуков обвел взглядом палату и увидел еще нескольких врачей.
— Что со мной? — еле выговорил он.
— Понимаете, Сергей, по неизвестной нам причине шов у вас не заживает, — ответил второй хирург, постарше. — Поэтому начался некроз — отмирание ткани. Мы вам проводили терапию антибиотиками, и такого просто не должно быть, неоткуда инфекции взяться. Но организм у вас оказался ослаблен… Почти не борется с инфекцией.
— Понятно, — сказал Сергей, — дырка в животе, и она не заживает… А когда я на сцену смогу вернуться?
— Какая сцена? — возмутился старший хирург. — Вам сейчас не о сцене надо думать, забудьте! Ваша задача — выполнять все назначения. Пока мы разбираемся, что вообще происходит…