– Ну, название немного другое, но суть от этого не меняется.
– Не меняется, – согласился собеседник писателя и проговорил с нажимом: – Не могли бы вы показать мне эту книгу?
– Показать? А зачем она вам? Ведь вы хотите рассказывать о моих книгах, а не о тех, которые я использовал в своей работе.
– И о них тоже. Наша аудитория интересуется редкими старинными изданиями.
– Неужели? Честно говоря, я не думаю, что такие издания сейчас кого-то интересуют!
– Уверяю вас, очень даже интересуют! Среди наших подписчиков много подлинных библиофилов.
– Да что вы говорите? Кстати, та книга, о которой мы говорим, большая библиографическая редкость. Кроме того, что это вообще редкое издание, ее делает особенно интересной экслибрис…
– Да, я об этом знаю. Кстати, вам не приходилось видеть другие книги с таким же экслибрисом?
– Вот сейчас вы сказали – и я вспомнил… я действительно видел такой же экслибрис на одной книге.
– На какой же?
– Если меня не подводит память, это старинное издание, посвященное нюрнбергским механическим игрушкам.
– И где же вы видели это издание?
– Не могу вспомнить, где я ее видел, но на ней был точно такой же экслибрис.
– Но все же, покажите мне ту книгу, которую вы использовали в своей последней работе!
Бобиков сделал небольшую паузу, затем проговорил вполголоса, ни к кому не обращаясь:
– Где же она? Когда я вышел, она была здесь… странно, куда же она подевалась?
По его интонации я поняла, что он говорит обо мне. Он вспомнил, что оставил меня в этой комнате…
Однако его собеседник подумал, что речь идет о заветной книге.
– Найдите же ее! – проговорил он требовательно. – И побыстрее, у меня мало времени!
– Что вы себе позволяете? – огрызнулся Бобиков. – Если я согласился дать вам интервью, это не значит, что вы можете так себя вести! Если вы продолжите в таком духе, я попрошу вас уйти…
– Мне нужна эта книга! – оборвал его гость. – Я пришел за ней, и без нее не уйду!
На какое-то время воцарилась тишина, потом прозвучал удивленный голос Бобикова:
– Что это? Пистолет? Вы что, с ума сошли?
– Я сказал, что не уйду без той книги! – процедил гость, и раздался сухой щелчок. – Отдайте мне ее или…
– Да вы совсем рехнулись! – выкрикнул Бобиков. – Уберите это! Уберите немедленно!
– Не раньше, чем…
Тут раздался звук удара, затем что-то упало, потом я услышала тяжелое дыхание, как будто за стеной боролись…
А потом послышался резкий звук, как будто щелкнул бич…
Я никогда прежде не слышала пистолетных выстрелов, но сейчас сразу поняла, что это был именно выстрел.
И на какое-то время наступила тишина.
А потом в этой тишине снова зазвучал голос – голос того самого вальяжного господина:
– Эй, ты что, прикидываешься? Нет, кажется, не дышит… и пульса нет… Вот черт! Как неудачно… впрочем, он сам виноват… нечего было сопротивляться…
Я с ужасом осознала, что незваный гость убил Бобикова, застрелил его. Может быть, это вышло случайно, в пылу борьбы, но это не отменяет ужаса происшедшего…
И снова зазвучал его голос:
– Но где же та книга? Кажется, он подходил к этому шкафу…
Голос замолк, на смену ему пришли другие звуки – что-то падало, хлопали дверцы шкафов…
Потом снова послышался тот же голос:
– Черт, черт… где же эта книга? Ну до чего же неудачно… как не вовремя он умер… самое главное, что он не успел отдать мне книгу… а может быть…
Вдруг он замолчал – а в следующее мгновение я услышала тихие, крадущиеся шаги.
Кажется, он понял, что в квартире есть кто-то еще, кроме него и мертвеца…
Я замерла в ванне, представляя себя губкой, или вон той бритвой, или головкой душа, в общем, неодушевленным предметом.
Шаги приблизились к двери ванной.
Я застыла в ужасе, казалось, даже перестала дышать… сердце билось в каком-то неподобающем месте…
Что делать?
Бежать некуда…
Тут я увидела на полочке возле ванны несколько флаконов с шампунями и мылом. Взяла в руки самый большой флакон – хоть какое-то средство защиты.
Дверь ванной комнаты открылась.
Я ждала, что сейчас рука убийцы отдернет пластиковую занавеску, и он увидит меня…
Но вместо этого я услышала звук льющейся воды.
Любопытство оказалось сильнее страха – и я осторожно выглянула в крошечную щелку между занавеской и стеной.
Тот самый вальяжный мужчина стоял перед раковиной. Его золоченые очки лежали на краю раковины, а он придирчиво осматривал свое лицо.
И не зря – на лбу и на щеках у него были крупные капли крови.
Он тщательно смыл кровь, тщательно вытер лицо полотенцем и вышел из ванной. К счастью, ему не пришло в голову отдернуть занавеску…
Я облегченно перевела дыхание.
Шаги и звуки обыска снова переместились в гостиную.
Я подумала, что можно воспользоваться этим и выскользнуть из квартиры, но решила все же хоть как-то вооружиться. В шкафчике под раковиной было много чистящих средств.
Среди них был металлический баллон, на котором мелкими буквами было написано «Обращаться с осторожностью! Пользоваться только в перчатках!»
Из открученной крышечки резко пахнуло хлоркой.
Я схватила этот баллон: хоть какое-то средство самообороны…
Отогнула край занавески, выбралась из ванны, подкралась к двери, выскользнула в прихожую и сделала уже шаг к двери… Черт, в этой квартире все такое огромное!
И в это самое время убийца вышел в прихожую.
Каким-то чудом, прежде чем он заметил меня, я успела юркнуть за резной буфет, с трудом протиснувшись между этим буфетом и стеной. Там было так тесно, что я почти не могла дышать.
Убийца тем временем в несколько шагов пересек прихожую и прошел на кухню.
От испуга я смогла протиснуться за буфет, но теперь поняла, что долго там не выдержу. Я с трудом дышала, было такое чувство, что мне на грудь положили каменную плиту… от недостатка воздуха у меня начало темнеть в глазах.
Надо как-то выбираться отсюда!
Я прикинула расстояние до входной двери.
Успею ли я выскочить из квартиры?
Кухонная дверь была как раз на середине расстояния от моего убежища до входной двери.
Если я вылезу из-за буфета, а убийца как раз в это время выйдет из кухни – я окажусь прямо в его руках…
Зато ко мне была ближе дверь гостиной.
Можно проскользнуть туда… там, среди книжных шкафов и стеллажей, больше укромных мест, где можно спрятаться…
Я с трудом выбралась из-за буфета, отдышалась и скользнула в гостиную.
За время моего отсутствия здесь все переменилось самым ужасным образом.
Большая часть книг из шкафов была выброшена на пол и громоздилась там наподобие арктических торосов.
Многие книги были разорваны, вырваны из переплетов – должно быть, убийца рвал их от злости и бессилия.
И только в следующий момент я увидела, что из-за самой большой груды книг торчит нога в мягкой домашней туфле…
Я испуганно заглянула за книжный Монблан…
И отшатнулась.
На полу, раскинув руки и неловко подогнув вторую ногу, лежал Бобиков.
Узнать его было трудно – лицо было изуродовано выстрелом в упор и залито кровью. Кровь обрызгала и все вокруг… неудивительно, что убийце пришлось отмывать лицо!
Я впервые в жизни видела смерть во всей ее ужасной, кровавой неприглядности.
Не мудрено, что это зрелище потрясло меня, я забыла все на свете и утратила бдительность…
И очнулась только, услышав за спиной насмешливый голос:
– А у нас, оказывается, гости!
Я резко повернулась.
В дверях гостиной стоял тот самый вальяжный господин в позолоченных очках… тот самый безжалостный убийца, от которого я безуспешно пыталась спрятаться.
В руке у него был пистолет, глаза горели.
– Вот это кто! – воскликнул он удивленно. – Что называется, на ловца и зверь! А это у тебя что? – Он смотрел на книгу, которую я прижимала к груди левой рукой.
Честно говоря, сама я об этой книге почти забыла. Сейчас меня волновали другие вещи.
– Какая удача! – процедил убийца. – Ну-ка, дай мне ее!
Он протянул руку.
Я бы, может, и отдала ему книгу, но это вряд ли помогло бы мне. За моей спиной лежал мертвый Бобиков, и у меня были все шансы присоединиться к нему…
Не станет же этот тип оставлять свидетелей!
Но тут я осознала, что все еще сжимаю в правой руке баллончик с чистящим средством, который прихватила в ванной.
Я выбросила руку вперед, нажала на колпачок баллона…
В лицо убийцы брызнула пенистая струя.
В воздухе резко и отвратительно запахло хлоркой.
Убийца закашлялся, схватился руками за лицо, выронив при этом пистолет, пошел вперед, не разбирая дороги…
Я не стала зря терять время.
Пока ему было не до меня, я проскользнула мимо убийцы, обойдя его по широкой дуге, мимоходом двинула его еще баллончиком по затылку, вылетела в прихожую, открыла входную дверь и скатилась по лестнице, по дороге едва не свалив с ног пожилую полную женщину с объемистой сумкой.
– Сдурела?! – выпалила она мне вслед.
Но я уже была на первом этаже… уже распахнула дверь и вылетела на улицу…
И пробежала еще метров сто, прежде чем немного успокоилась и перешла на быструю ходьбу.
Я шла так еще несколько минут, постепенно выравнивая дыхание.
Наконец я немного успокоилась и осознала, что все еще сжимаю в правой руке металлический баллон с моющим средством, а в левой – старинную книгу…
Я огляделась, выбросила баллон в подвернувшийся мусорный бак и свернула в ту сторону, где, как я помнила, была станция метро.
Только теперь я поняла, что за время моих приключений в квартире писателя Бобикова в городе прошел сильный дождь.
Не обычный для нашего города унылый затяжной осенний дождь, а короткий сильный ливень.
Тротуар был весь в лужах, но небо уже расчистилось, и на нем проступила бледная выцветшая радуга. Большая редкость в такой осенний день.
Я мысленно пробормотала скороговорку, перечисляющую ее цвета: