Я вспомнила то удивительное ощущение, которое испытывала, прикасаясь к частям манускрипта, и не выдержала.
Я согласилась, хотя и понимала, насколько это опасно.
Семияров удовлетворенно кивнул и пошел к двери.
Изнутри замок гардеробной можно было открыть без ключа, что мы и сделали.
Оказавшись в коридоре, прошли по нему, никого не встретив, и подошли к входной двери.
Эта дверь, как нетрудно догадаться, была заперта. И в отличие от гардеробной, открыть ее можно было только ключом.
Я разочарованно взглянула на Семиярова.
Но он ничуть не расстроился.
– Не беспокойтесь, все в порядке!
– Вы хотите сказать, что у вас есть ключ?
– Не совсем! – Он привстал на цыпочки, провел рукой по притолоке над дверью и достал оттуда какую-то металлическую закорючку, отдаленно похожую на крючок для вязания.
Этим крючком профессор пошуровал в замочной скважине, замок щелкнул, и дверь открылась.
Мы снова вышли в больничный сад.
Прямо перед нами виднелся бюст доктора Шарко.
И Семияров направился прямо к нему.
Подойдя к бюсту, он смущенно проговорил:
– Простите, Жан-Мартен, я должен вас побеспокоить!
Я фыркнула. Надо же, он извиняется перед бюстом психиатра… впрочем, что с него возьмешь – он же как-никак пациент психоневрологического диспансера, от которого трудно ждать адекватного поведения…
А Семияров тем временем ухватил доктора Шарко за оба уха и одновременно повернул…
И, к моему удивлению, бюст открыл рот, как будто французский психиатр хотел что-то сказать. Например, возмутиться таким фамильярным обращением с признанной звездой науки.
Семияров тут же запустил руку в открытый рот Шарко и вытащил оттуда какой-то прямоугольный предмет, завернутый в цветной шелковый платок.
Едва он убрал руку, доктор Шарко с громким лязгом закрыл рот.
– А что будет, если вы не успеете вовремя убрать руку? – полюбопытствовала я.
– Нужно успеть, иначе будет производственная травма! – отмахнулся профессор.
Мы отошли от бюста, и Семияров протянул мне сверток:
– Ну вот, теперь у вас больше половины фрагментов манускрипта. Вам осталось совсем немного…
– Но я не знаю, где искать оставшиеся книги…
Профессор посмотрел на меня так, как будто хочет еще что-то сказать, но не решается.
Наконец он снова заговорил:
– Я должен рассказать вам еще кое-что… незадолго до того, как я попал в это заведение, со мной связался один человек. Он хотел обсудить со мной манускрипт Мельца, и из разговора с ним я понял, что у него есть один из фрагментов этого манускрипта. Мы с ним договорились о встрече, но как раз в это время у меня случилось… некое обострение, и я попал сюда. Так что не смог прийти к памятнику неизвестному аптекарю…
– К какому памятнику? – переспросила я удивленно.
– Ну, вы разве не знаете? На Васильевском острове есть историческая аптека доктора Пеля. Она давно уже не работает как аптека, ее сделали музеем…
– Ну, это я знаю! А что за памятник?
– Так вот, несколько лет назад около этой аптеки установили памятник неизвестному аптекарю. Очень, кстати, интересный монумент. Создан по проекту известного московского скульптора. Его оплатил владелец крупного фармацевтического предприятия. Так вот, около этого памятника Голубев и назначил мне встречу…
– Кто? – переспросила я.
– Ну, тот человек, который хотел поговорить со мной о манускрипте. Я вам разве не сказал – его фамилия Голубев… по крайней мере, так он мне представился.
– Голубев? Максим Голубев? – неожиданно для себя спросила я.
– Ну да, вы его знаете?
– В некотором роде… А когда вы должны были с ним встретиться? Или вы не помните?
– Говорю же вам, перед тем, как я попал сюда.
– А точнее?
– Примерно две недели назад… да, точно, это было первого ноября! А сейчас у нас какое?
– Шестнадцатое.
– Надо же, уже середина ноября!
Семияров зябко передернулся и добавил:
– Пойдемте уже в дом, здесь холодно!
– Спасибо вам, вы мне очень помогли, – сказала я, убирая книгу в сумку.
Мы вернулись в здание – мне нужно было забрать Берри.
Входная дверь была приоткрыта – выходя в сад, Семияров подложил под нее дощечку.
Мы пошли по коридору в сторону читального зала.
Вдруг справа по коридору открылась дверь, и оттуда вышел человек в белом врачебном халате и голубой медицинской маске, закрывающей лицо.
Он строго взглянул на Семиярова и проговорил:
– Пациент, вы пропустили ежедневные процедуры! Немедленно идите в процедурный кабинет!
Я насторожилась: голос незнакомца, а также что-то в его облике показались мне знакомыми.
Семияров оглянулся на меня и смущенно проговорил:
– Извините, я должен вас покинуть. Но вы, наверное, теперь управитесь без меня?
– Да, конечно… – ответила я. – А что, вам действительно нужно идти на какие-то процедуры?
– Да, на тот самый душ Шарко… – и профессор поспешно пошел по коридору.
– Дело в том, что… – начала я, собираясь поделиться с ним своими подозрениями, но Семияров уже скрылся за поворотом.
А я осталась наедине с человеком в халате. Он стоял напротив меня и явно никуда не собирался уходить.
– Ну что ж, вы сделали за меня часть работы! – проговорил он и снял маску.
Мои подозрения были не напрасны: это был тот самый тип, который преследовал меня последние дни. Тот самый, кто убил несчастного писателя Бобикова. На щеке у него еще был заметен след от химического ожога. Только очков в золоченой оправе на нем сейчас не было.
– Отдайте мне книгу! – проговорил он, протянув ко мне руку.
– С какой стати?
– С такой, что иначе я возьму ее силой!
– Значит, вам удалось выбраться из шкафа? – проговорила я насмешливо.
Злодей недовольно скривился, вспомнив этот позорный инцидент, и отвел глаза.
– Не везет вам! – и я бросилась бежать.
Злодей опомнился и с громким топотом помчался за мной.
Я бежала быстро, как могла, но топот и шумное дыхание за спиной постепенно приближались.
Впереди показалась полуоткрытая дверь.
Я рванула ее – и оказалась в том самом читальном зале, где недавно оставила Берри.
В зале царил покой, люди на скамейках негромко читали книги, собаки их внимательно слушали. Я нашла взглядом Берри, бросилась к нему… пес радостно взлаял, приветствуя меня…
В это время преследователь в распахнутом халате с топотом ворвался за мной, схватил меня за плечо.
– Не уйдешь!..
Я бросила сверток Берри, он на лету схватил его зубами.
Со всех сторон раздался возбужденный лай и визг – интеллигентные собаки, привыкшие к покою и тишине читального зала, занервничали при виде такого возмутительного нарушения порядка.
Злодей отпустил меня и бросился к Берри, чтобы отнять у него книгу, но мой умный пес отскочил и перебросил сверток фокстерьеру, который сидел на соседней скамейке.
Тот сразу включился в игру и бросил книгу персиковому королевскому пуделю.
В то же время Берри выхватил книгу «Белый клык», которую читал ему пациент, и бросил ее белому шпицу…
Я вспомнила игру, в которую играла в детстве, – двое игроков перебрасывают друг другу мячик, третий пытается его поймать.
Кстати, это называлось игрой в собачки.
Через полминуты по всей комнате прыгали дрессированные собаки и летали книги.
Собаки с радостью включились в эту игру.
В этом хаосе невозможно было уследить за той книгой, которую передал мне профессор Семияров.
Злодей надел наконец свои очки, без которых чувствовал себя неуверенно, и вертел головой, пытаясь найти заветную книгу. Лицо его побагровело от злости, отчего пятно, оставленное чистящим составом, стало еще заметнее. Хорошее средство, надо его в хозяйство купить…
Он повернулся ко мне и прошипел:
– Думаешь, ты самая умная? Сейчас я с тобой разберусь!
Он схватил меня за воротник, потянул к себе.
В другой руке у него появился нож.
– Отдай книгу!
– Да как же я ее отдам? Ее теперь ни за что не найти!
– Отдай книгу, или…
Договорить он не успел, потому что к нам подошел один из посетителей читального зала.
Я узнала в нем Константина, своего самого первого знакомого в диспансере.
В руке он держал свои темные очки, подойдя к нам, надел их и уставился на злодея.
– Так я и думал! – воскликнул он возбужденно. – Это создание – пришелец с планеты Абырвалг! Это самая отвратительная планета во Вселенной, а ее обитатели – самые мерзкие существа! Они всюду сеют хаос и беспорядок, что мы сейчас и наблюдаем!
– Вали отсюда, псих, пока цел! – рявкнул на него злодей и взмахнул ножом.
– Типичное поведение обитателя Абырвалга! – воскликнул Константин, увернувшись от ножа. – К счастью, один из действительных членов НАДО разработал эффективный метод борьбы с ними…
С этими словами он выхватил из-за пазухи какой-то темный предмет и бросил его в лицо злодею.
Предмет оказался мягкой пластиковой маской, которая тут же облепила его лицо.
В этой маске было отверстие для рта, но не было отверстий для глаз, так что злодей мог дышать, но ничего не видел.
Он попытался сорвать маску, но та плотно приклеилась к лицу.
Тогда он завертелся на месте, размахивая руками, как крыльями мельницы…
Константин осторожно подкрался к нему сзади, уворачиваясь от рук, и накинул на шею прочный поводок, который позаимствовал у одной из крупных собак.
Ухватив за поводок, он выволок злодея в коридор.
Я шла следом, чтобы увидеть финал этого номера.
Константин протащил вяло упирающегося злодея по коридору и втолкнул его в очередную неплотно прикрытую дверь.
Я заглянула туда из коридора.
За дверью была небольшая пустая комната, на полу которой были сложены мешки с мусором. В углу этой комнаты был металлический короб с откидной крышкой.
Я догадалась, что это – мусоропровод.
Константин откинул тяжелую металлическую крышку, с трудом подтащил вяло упирающегося злодея к устью мусоропровода и подставил ему ногу.