Он уже полулежал в кровати, и хотя был еще слаб, заулыбался при виде меня.
Ого, одно уже хорошо, он меня вспомнил.
– Привет тебе от Берри! – проговорила я первым делом. – Он по тебе очень соскучился!
– Спасибо тебе, что не оставила его без присмотра.
– Разве я могла? Берри замечательный!
– Да, влип я… и собаку одну оставил… если бы не ты… а как ты меня нашла?
– Ой, это долгая история…
– Да я вроде никуда не тороплюсь. – Он огляделся.
Палата была на четверых, на одной койке, у окна, спал молодой совсем парень с ногой в гипсе, другая была разобрана, валялось на ней скомканное одеяло, но хозяин койки отсутствовал. Третью койку занимал Максим, четвертая пока пустовала. Ненадолго, сказала мне сестра в коридоре, скоро больного привезут.
– Нам здесь никто не помешает, – сказал Максим.
Я внимательно взглянула на него и проговорила:
– Вообще, нам много нужно друг другу рассказать. И начать нужно… с манускрипта.
– С какого манускрипта? – Он невольно отвел глаза.
– Вот только не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чем я говорю! Манускрипт Мельца!
– Что ты знаешь о нем? – Максим смотрел на меня с удивлением и даже, кажется, с испугом.
– Знаешь, лучше уж я расскажу тебе все, что произошло за время твоего отсутствия… А потом ты ответишь на мои вопросы. Предупреждаю: их много, так что готовься.
И я начала рассказывать о том, что случилось со мной за последние две недели.
Он слушал меня с нарастающим удивлением, потом это удивление переросло в самое настоящее изумление, и в конце уже Максим глядел на меня с несомненным уважением.
В процессе моего рассказа распахнулась дверь, и санитары вкатили каталку, на которой лежал больной. Голова его была забинтована, так что совсем не видно лица.
Санитары ловко переложили больного на кровать и ушли, а вошедшая медсестра проверила, все ли в порядке, после чего сказала, что больной спит после наркоза, а когда очнется, чтобы позвали ее. И ушла, а я продолжала свой рассказ.
– Вот, я тебе все честно рассказала. А теперь твоя очередь. Расскажи, как сам ты оказался замешан в это дело.
Максим вздохнул, потом покрутил головой и наконец нехотя заговорил:
– Со мной все просто. Я по профессии книжный детектив…
– Кто?! – переспросила я. – Что это за профессия?
– Я специализируюсь на поиске по заказу библиотек и коллекционеров редких книг и манускриптов.
– Надо же! Не знала, что есть такая профессия. Я грешным делом подумала, что книжный детектив – это герой детективного романа, вроде Шерлока Холмса или Эркюля Пуаро…
– Нет, это вполне реальная профессия, хоть и редкая. Может быть, я один из последних ее представителей. И вот, некоторое время назад ко мне обратился некий таинственный человек…
– Что за человек?
– Честно говоря, я его даже ни разу не видел. Он связался со мной по электронной почте и сказал, что хочет найти знаменитый манускрипт Мельца. В знак серьезности своих намерений и для оплаты моих расходов на поиски он перевел мне на карту вполне приличный аванс – и я начал работать. Я выяснил, что манускрипт, который мне поручено найти, разделен на несколько частей…
– На семь.
– Ну да… и я нашел первый фрагмент…
– Тот, который был спрятан в пакете с кормом для Берри. А его ты нашел у библиотекарши Берты Альбертовны, так? А второй фрагмент ты купил у этого дурака-племянника в галерее?
– Ну да, он от жадности совсем ополоумел, продал мне книгу, хотя обещал другому. Но меня не ограничили в средствах, так что я не торговался… И вот, когда я уже шел по следу третьего фрагмента, меня сбила эта чертова машина…
– Ты об этом ничего не помнишь?
– Последнее, что я помню, – это глаза водителя, который направил на меня свою машину. Это не было случайным наездом, он специально сбил меня! Я помню этот взгляд за стеклами очков…
– В золотистой оправе?
– Да, верно… откуда ты знаешь?
– Этот человек… он постоянно идет по моему следу!
– Наверняка он тоже охотится за манускриптом.
– Но кто он такой? Откуда он знает про манускрипт?
– Не знаю, – честно ответил Максим, – но видно, что он твердо настроен получить манускрипт, раз на убийство пошел.
– Но пока ему немного удалось.
Вдруг Максим нахмурился:
– Какое сегодня число?
– Восемнадцатое ноября.
– Черт, это же последний день!
Он спустил ноги с кровати, попытался встать, но покачнулся и едва не упал.
– Черт… я еще ни на что не гожусь…
– Куда ты собрался? Ты целых две недели пролежал в коме, только сегодня тебя перевели из реанимации – конечно, ты еще не готов куда-то идти!
– Но сегодня последний день…
В голосе его прозвучало отчаяние.
– Последний день чего?
Он все еще молчал, глядя в пустоту.
– Да говори уже! Кажется, мы уже так много рассказали друг другу, что можно уже ничего не скрывать! Говори! Может быть, я смогу тебе помочь!
– Да, ты, конечно, права… не знаю, могу ли я подвергать тебя такому риску…
– Да пока ты лежал в коме, со мной столько всего случилось…
– Ладно… перед тем как я попал сюда, я спрятал тот самый фрагмент манускрипта, потому что заказчик предупреждал меня, что очень опасно держать их вместе, что за ними идет охота…
Уж это я знаю. Но ни за что не скажу, что все фрагменты хранятся у меня в квартире и их охраняет Берри.
– И я уже хотел достать его, но тут как раз это и случилось. – Он выразительно обвел глазами палату. – В результате и третьего фрагмента я не получил, и этот второй могу потерять…
– И где же этот фрагмент?
– На речном трамвае.
– Каком еще трамвае?
– Ну, речной трамвай, кораблик, который ходит по Неве, перевозит пассажиров и туристов. И сегодня как раз последний день навигации, последний день, когда эти кораблики ходят по своему маршруту. Так что сегодня – последняя возможность забрать этот фрагмент. А я еще не в форме…
Максим снова попытался встать, но даже не смог приподняться и спустить ноги с кровати.
– Тише, тише, ложись! Я же сказала тебе, что все сделаю! Только скажи, какой кораблик мне нужно искать и где на нем эта часть манускрипта.
– Ладно, запоминай. Это кораблик, который ходит от Красного моста на Мойке. Этот трамвайчик называется «Орион». Он белый, с широкой красной полосой по борту. На нем работает матросом такой рыжий парень, его зовут Жора. Он обещал мне помочь…
– Хорошо, все поняла! Тогда я побегу…
– Давай, сегодня последний день…
Максим сразу же задремал и поэтому не услышал, как его сосед по палате поднялся с кровати, разбинтовал голову, взял с тумбочки очки в позолоченной оправе, надел их.
Он встал и огляделся. Парень у окна продолжал спать, накрывшись с головой одеялом, на другой койке по-прежнему лежало скомканное одеяло.
В палате было тихо, потому что Максим задремал от слабости. Злодей подошел к койке Максима, посмотрел на того долгим взглядом.
Убить его? Устранить конкурента?
А зачем? Максим совершенно не опасен.
Это бесполезно, а у него нет ни сил, ни времени, чтобы заниматься бесполезными вещами. Хотя… надо же, какой везучий оказался этот его конкурент. Ведь это он сам устроил ту аварию в угнанном внедорожнике. Ведь он врезался в чертов памятник на всем ходу, так что по идее от конкурента должно было остаться лишь мокрое место. Но… то ли тот сумел все же увернуться, то ли… злодей отогнал от себя неприятную мысль, что как-то все плохо ему удается. Что он потратил столько сил, чтобы найти манускрипт, а пока нет у него ни одной части из семи.
Да ладно, сейчас нужно воспользоваться тем, что ему удалось услышать, и заполучить тот фрагмент манускрипта, который спрятан на корабле…
Но для начала нужно обзавестись каким-то оружием…
Он вышел в коридор, огляделся по сторонам.
В коридоре никого не было. Дежурная сестра ушла к тяжелому больному.
Он зашел в процедурный кабинет, открыл скрепкой шкафчик с лекарствами, нашел там упаковку одноразовых шприцев и ампулы с препаратами…
Я очень спешила и уже через полчаса спустилась к причалу на Мойке.
Ноябрь – не самое лучшее время для речных прогулок, и людей на причале было совсем немного, хотя погода сегодня благоприятствовала: небо было не серое, как обычно в ноябре, а бледно-голубое, и плыли по нему кудрявые облака, а иногда и солнышко показывалось.
Как раз когда я подошла, на реке появился кораблик.
Правда, я уже издали поняла, что он не тот, который мне нужен, – вдоль борта была не красная, а синяя полоса.
Когда же он подошел ближе, я смогла прочитать на носу название:
«Самсон».
Точно не тот…
Немногочисленные пассажиры поднялись на борт.
Матрос, мрачный брюнет, обратился ко мне:
– Девушка, а вы чего ждете? Мы отходим!
– Да отходите, я друга жду!
– Ну, ваше дело…
– А «Орион» еще ходит?
– Ходит, сегодня последний день… Сегодня вообще последний день, скоро река встанет…
Он убрал сходни, и кораблик отошел от причала.
Поднялся сильный ветер, было холодно. Облака на небе сбились в большие серые тучи.
Я обхватила себя руками и ходила вдоль причала.
Понемногу начали подходить новые пассажиры – смельчаки, которые не боялись питерской осенней погоды.
Подошла молодая женщина с ребенком, веснушчатым мальчишкой лет восьми.
– Юрик, – говорила она ему усталым голосом, – видишь, как холодно? Может, лучше в кафе, мороженого поедим?
– Нет, ты же обещала, что мы прокатимся на кораблике!
– Но я не знала, что будет так холодно…
– Но ты обещала!
На реке показался новый кораблик.
Я горестно вздохнула: у него тоже вдоль борта шла широкая синяя полоса…
Придется дальше мерзнуть…
Кораблик приблизился к причалу, я еще раз машинально взглянула на него – и увидела на носу название.
«Орион»!
Тот самый кораблик, о котором говорил Максим!
Но у него должна быть красная полоса…