– Это подарок племени от меня, – вручил карабин Кайману. – Пригодится на охоте. Кстати, а как тут с правом ношения оружия? – кивнул я на дверь. – Нас не загребут в участок?
– Насколько знаю, участка здесь нет, – рассмеялся Кайман.
– Точно, сеньор, – добавил продавец. – Был один полицейский, да и тот спился.
После склада мы зашли на почту, откуда вождь кому-то позвонил насчет шкуры анаконды.
– Хорошо, сеньор Мигель, – выслушав ответ, сказал он в трубку. – Завтра в восемь мы к вам зайдем. Будьте, пожалуйста, на месте.
– Наш постоянный покупатель и хороший человек, – объяснил мне Кайман. – Сейчас ненадолго отъехал. Так что придется немного задержаться.
Поскольку приближалось время сиесты, мы купили в ближайшем ресторанчике горячих лепешек, жареных кур с зеленью, а также круг сыра, после чего отправились на пристань. Подкрепиться и отдохнуть от полуденного зноя.
Кокои с Ораха мирно дремали в тени настила, рядом, в картонном ящике поблескивали бутылки. Их обрадовал новый карабин (пираха знали, что такое оружие бледнолицых), а еще больше горячая еда. Парни здорово проголодались.
Когда светило стало клониться к закату, вождь с индейцами отправился в местный кинотеатр (те очень любили искусство), а я остался на берегу – созерцать лагуну с парящими над ней чайками и уплывающий вдаль парусник. Словно из картины великого Куинджи.
На следующий день мы посетили сеньора Мигеля. Тот проживал в нехилой фазенде на берегу и, со слов Каймана, был контрабандистом. Один из его людей проводил нас на обширную, окружавшую дом террасу, где гостей встретил сам хозяин – старый седой португалец. Во всем белом и с классическим профилем конкистадора.
Для начала пригласив присесть, сеньор Мигель угостил нас оранжем со льдом, и они побеседовали с вождем о сельве, вслед за чем Кайман продемонстрировал хозяину товар, который тому весьма понравился. И было отчего. Семиметровая шкура анаконды отливала бирюзой с золотом, поражала великолепием узоров и, насколько я знал, высоко ценилась в Европе. Фазендейро без торга выложил названную вождем сумму, отметив высокое качество товара, и обе стороны остались весьма довольными сделкой. Она тут же была закреплена виски со льдом, после чего латинос предложил купить у него катер.
– Совсем новый, – протянул нам коробку с сигарами. – На нем можно поймать много анаконд. Уступлю недорого.
– У нас нет таких денег, – понюхав сигару, откусил щипчиками конец вождь.
– Могу дать в долг, под будущую добычу, – щелкнул перед ним серебряной зажигалкой фазендейро.
– Нет, не пойдет, – прикурив, решительно покачал головой Кайман. – Долг, сеньор Мигель, это кабала. А мы свободные люди.
В это время, не иначе, возбудившись от спиртного, у меня внутри завозились составляющие.
– Купи им судно, – прошипел моряк. – На кой черт тебе столько алмазов?
– Точно, купи, – подпрягся шахтер. – А то сожрет крокодил или та же анаконда. И пиши пропало. – Типун тебе на язык, – обеспокоились оба силовика, а потом завякали: – Давай, соглашайся. Не то хрен отстанут.
Поскольку консенсус внутри был достигнут, Этьен Готье во вне принял решение.
– Сеньор Мигель, я бы хотел взглянуть на катер.
Кайман покосился на меня, но ничего не сказал. Поскольку обладал выдержкой индейца.
– Ну вот, слова не юноши, но мужа, – значительно изрек контрабандист. – Прошу, уважаемые, следовать за мною.
Мы встали, спустились по каменным ступеням вниз и проследовали через окружавший фазенду сад, в котором орали разноцветные попугаи, в сторону лагуны. У причала стояла моторная яхта, на котором два смуглых, похожих на пиратов моряка драили палубу, а рядом – катер с рубкой и стремительными обводами.
– Вот, прошу. «Пилот-девятьсот», – сказал кабальеро. – Длина девять метров, ширина три, мелкая осадка. Мотор двести двадцать лошадиных сил, грузоподъемность семь человек или полторы тонны груза.
– Да, – отличное судно для реки, – заявил Кайман, после того как мы осмотрели катер внутри и снаружи.
– И сколько вы за него хотите? – повертел я красного дерева штурвал. – Если в американских долларах?
– Семнадцать тысяч меня вполне устроят, – заявил старый контрабандист. – А в придачу даю две бочки горючего.
Я выдержал паузу (вождь безразлично смотрел вдаль), вслед за чем извлек из потайного кармашка алмаз, ярко сверкнувший на солнце.
– Вот, – протянул его Мигелю.
– Гм – со знанием дела обозрел камень тот. – Здесь не менее полутора каратов.
– Точно, – улыбнулся я, растопырив два пальца. – Ну, так как? Это вас устроит?
– Вполне, но я хочу пригласить ювелира, – вернул мне бриллиант старик. – Надеюсь, у вас не будет возражений?
– Нисколько.
Спустя полчаса приехал солидный ювелир (как везде, сын Моисея), который после тщательного осмотра подтвердил, что камень чистой воды, мерой в два карата и стоит двадцать тысяч «зеленых».
– Получается, я вам должен три, – спрятал алмаз в замшевый кисет хозяин и направился к несгораемому сейфу, стоявшему в углу его рабочего кабинета.
Когда расчет был завершен, ювелир приподняв шляпу, убыл, а мы снова отправились на причал, где состоялась приемка катера. Потом моряки загрузили в трюм две емкости бензина, Кайман встал к штурвалу и завел двигатель, я принял с причала конец, и мы отвалили.
– Адеуш! – помахал нам вслед рукой честный португалец.
Для начала, увеличив ход и ловко управляясь рулем, бывший моряк пронесся вдоль лагуны (за кормой вспучился пенистый бурун), а потом, заложив широкую циркуляцию, сбросил скорость, и катер плавно подошел к тому месту, где стояла наша лодка. Кокои с Ораха встретили нас с открытыми ртами, а когда мы пришвартовали судно и Кайман сообщил индейцем, что оно наше – разразились криками ликования.
– Теперь давай еще раз сходим в город и загрузим нашу пирогу подарками, – сказал я вождю, похлопав по карману с боливарами.
– А может, не стоит? – отвел тот глаза от катера. – Ты и так здорово потратился.
– Ничего, на мой век денег хватит, – рассмеялся я. – Будь уверен.
После этого мы снова посетили известный читателю склад, купив там дюжину отличных сетей, сотню шерстяных одеял и столько же новеньких мачете. А к ним в придачу несколько коробок лекарств, а также шприцы с хирургическими инструментами. Служа в свое время на флоте, я постоянно общался с корабельными врачами и кое-что знал из их профессии. Все это было погружено на нанятый грузовик, а по пути я попросил водителя остановиться у газетного киоска.
– Мне свежие газеты и журналы, какие у вас есть, – протянул в окошко хрустящую купюру.
Продавец набрал целую пачку и вместе со сдачей вручил мне:
– Престо.
– Зачем тебе столько? – удивился Кайман, когда я влез в кабину.
– Интересно, что нового в мире.
– Там суета сует, – улыбнулся он. – Давай, го, трогай…
Глава 6Я начинаю прорицать
Назад, как и следовало ожидать, мы добрались значительно быстрее. Катер с доставленными подарками вызвали искреннее восхищение пираха, и по такому случаю был снова закачен пир, на котором съели пойманного охотниками аллигатора. Его мясо, против моих ожиданий, оказалось довольно вкусным, хотя чуть отдавало тиной и напоминало курицу, приготовленную на гриле.
На следующее утро, желая восполнить пробел о происходящем в мире, я занялся читкой прессы.
Все было в обычном амплуа: США провели ядерные испытания на полигоне в Неваде, ученые впервые сообщили об угрозе глобального потепления на Земле, международный национальный центр контроля за заболеваниями заявил о высокой заболеваемости пневмонией и саркомой Капоши среди геев, а страны, входящие в Организацию Варшавского Договора, провели в регионе Балтийского моря крупнейшие после окончания Второй мировой войны учения.
– Как всегда, занимаются разной хренью, – недовольно хмыкнул я, а затем взгляд наткнулся на небольшую заметку в газете «Эль Импульсо». То была перепечатка из французской «Паризьен», где сообщалось об исчезновении воздушного судна компании «Эр Франс», следовавшего по маршруту Марсель – Тхимпху. При этом от имени правительства гарантировалась премия в триста тысяч франков за информацию, позволяющую отыскать следы лайнера.
– Над этим надо подумать, – отложил я газету в сторону, продолжив изучение остального.
Затем наступило время обеда, и сестра одной из жен Каймана – Лисана – накрыла на террасе «стол». Состоявший из печеных речных крабов, маисовой каши с кокосовым молоком и ананаса.
Дело в том, что спустя несколько дней после моего появления в деревне «упавшему с неба» был выделен для проживания дом. Принадлежавший до этого местному шаману. Последнего до смерти искусали обезьяны, которых он пытался обратить в людей, и теперь в хижине жил я вместе с Лисаной. Типа в гражданском браке.
Состоявшее из двух комнат жилище впечатляло целым набором предметов культа. В нем имелся пестро раскрашенный деревянный урод с головою птицы, на стенах висели ритуальные маски, одежды и пучки трав, а на полках лежал бубен с погремушками и стояли горшки с пахучими корешками и снадобьями. В часы досуга и после любовных игр Лисана, бывшая внучкой шамана и в какой-то степени его помощницей, не раз рассказывала мне о целом ряде таинств, которые он совершал. На благо своего племени. К их числу относились всевозможные заговоры, вызывание лесных духов и беседы с ними, нередко лечение пациентов, а также всякого рода предсказания. Иногда мы с нею даже понемногу камлали, но тихо, чтобы никто не слышал.
Подкрепившись, я улегся в гамаке меж двумя пальмами и предался размышлениям. Как уже упоминал, во мне крепло желание остаться в этих местах, а теперь оно созрело окончательно. Венесуэла находилась далеко от суетной Европы, а пираха жили в непроходимой сельве, что благоприятствовало моим замыслам. К тому же какая разница, стать мне пророком на Ориноко или в Тибете? Здесь это было даже проще: не надо учиться в монастыре на ламу. Долби себе в бубен, надев маску, пляши и выдавай истины. Под эти мысли, щебет колибри в кронах пальм и запахи леса, я сладко задремал, а вечером отправился в гости к Кайману. Дома его не оказалось, жены сказали, что на берегу, и я прошел по тропинке к деревенской пристани. Вождь с несколькими мужчинами пираха готовились к рыбалке. Те сматывали раскинутые на песке новые сети, обмениваясь мнениями, как и где их поставить, а Кайман, сидя на корме катера и что-то напевая, затачивал острогу.