Этот факт раскопали досужие журналисты, и теперь имя Уваата возникло в прессе. А венесуэльская оппозиция обвинила во всем правительство. Мол, знали и не приняли меры.
– Так, – довольно потирал я руки, сидя в новой хижине, поскольку деревню смыло водой и мы возвели другую. Воспользовавшись страховым фондом.
Деревня стояла чуть выше по реке, в живописном месте, с четко спланированными улицами, новой пристанью, а также школой. В которой Кайман обучал детей русскому языку и песням.
Успех следовало закрепить, и я напряг мозги, что бы такое выдать из ближайшего будущего. В мировом, так сказать, масштабе. Мозги, в свою очередь, дали посыл составляющим, а те озвучили целую кучу событий. Там были войны и очередные катаклизмы, политические баталии и все растущие выступления пролетариата, а также другие победы цивилизации гомо сапиенс. Из грядущих месяцев 1982-го я выбрал два события. Поскромнее. Победа сборной Австралии во всех двадцати двух матчах по регби во время турне по Великобритании и Франции, а также рекордная со времени «Великой депрессии» безработица в США (двенадцать миллионов).
С первым посредством телеграммы, направленной от моего имени Кайманом, был поздравлен премьер-министр Австралии Фрейзер, а во второй американский президент Рейган предупреждался о грядущей безработице с указанием числа несчастных.
– Думаешь, прокатит? – засомневался земляк, вернувшись назад. – На телеграфе все опупели.
– Будь спокоен, – сделал я значительное лицо. – Осенение, это тебе ни хухры-мухры. Все так и будет.
Как все моряки, Кайман был суеверным и ничего не сказал, после чего мы распили бутылку текилы, переданную нам сеньором Мигелем. Старик здорово помог племени при строительстве деревни, и мы поддерживали с ним дружеские отношения.
Через месяц у деревенской пристани отшвартовался уже знакомый пограничный катер, и на берег сошел сам мэр Каракаса в сопровождении свиты. Встретившись с шаманом в хижине при участии вождя (прочие, в том числе шустрый репортер, к аудиенции допущены не были), мэр вручил мне ответное приветствие от вице-премьера Австралии, оплаченный в оба конца билет на самолет, а также озвучил его желание видеть шамана Уваату в гостях. От чего я вежливо отказался.
– Мне хорошо с моим народом, – сказал я, потея под жаркой шкурой и почесываясь.
Чиновник воспринял все как должное, а потом заверил, что впредь власти будут прислушиваться к моим советам.
– Хорошо, иди, – величаво кивнул шаман. – Сейчас у меня время беседы с духами.
А когда наступил декабрь и задули сухие пассаты, однажды утром над деревней завис вертолет, рябя воду в заливе. Мы с Кайманом в это время собирались на охоту, которую, естественно, тут же отложили. Я отправился к себе принимать соответствующее обличье, а вождь, чертыхнувшись, – к гостям. Очень уж они были не ко времени.
Вертолет сел на берегу (что я наблюдал стоя у окна), дверь пассажирского отсека отворилась, и на берег сошли трое. Два европейца в белых костюмах и шляпах, а с ними черномазая девица. Они приблизились к стоящему со сложенными на груди руками Кайману, за которым сгрудилась толпа пираху, разглядывающая невиданную стрекозу, и, судя по жестам, представились. Вождь кивнул в ответ, после чего стороны немного поговорили, а потом все вместе направились к хижине шамана.
Я, как и раньше, облачился в свой наряд, уселся на циновку у очага, в котором воскурил душистые зерна пандануса. Когда неподалеку послышались голоса, взял в руки бубен и, отбивая ритм, заголосил мантры. В первые разы я пел, что бог на душу положит, теперь же у меня была своя фирменная мелодия. Из «Наутилуса Помпилиуса»:
С причала рыбачил апостол Андрей,
А Спаситель ходил по воде,
И Андрей доставал из воды пескарей,
А Спаситель погибших людей…
Тянул я, отбивая ритм ладонями и покачиваясь из стороны в сторону.
На террасе заскрипели доски, а потом в светлом проеме двери возник силуэт Каймана.
– Разреши войти, о великий Уваата! – прервал он мой вокал, просительно вытянув вперед руки. – К нам прибыли американцы. Желают с тобой поговорить, – подмигнул мне вождь.
– Пусть войдут, – я, сделав вид, что вышел из нирваны, бросил в очаг еще несколько зерен. Вверх зазмеились дурманящие струйки дыма.
Когда все трое вошли, щурясь после света в полумраке, я сделал плавный жест рукой, приглашая гостей сесть по другую сторону очага на циновку. Мужчины с кряхтеньем устроились по-азиатски, сняв шляпы, а негритянка опустилась на округлое бедро, оголив стройные коленки. По виду она была вылитая госсекретарь будущего президента США Буша, только несколько моложе.
Затем Кайман, расположившись рядом, представил всех троих. Первый, рыжий и самый старший, оказался послом Америки в Венесуэле, второй – военным атташе, а девица их сотрудницей.
– Ты очень похожа на Кондолизу Райс, – произнес я на английском, чем вызвал изрядное удивление прибывших.
– Д-да, – озадачено протянула девица, а ее начальники переглянулись.
– Откуда вы это знаете? – вкрадчиво вопросил посол. – А также наш язык? Весьма интересно.
– Имя мне сообщили духи, – закатил я вверх глаза. – И ее ждет большое будущее. А языки знаю, поскольку путешествую во сне. Навещая разные страны.
– Это называется паранормальные явления, – ослабил галстук атташе. – Более точно – предвидение.
– Все так, – бесстрастно ответил я. – Уваата предвидит многое.
– И с таким даром вы прозябаете здесь, в джунглях, – скривив губы, обвел рукой хижину посол. Вслед за чем наклонился вперед: – От имени руководства США у меня есть предложение.
– Говори, я слушаю.
– Вы покидаете эту страну, получаете американское гражданство и должность советника президента. – Мне это не нужно.
– А еще личные апартаменты в Вашингтоне, виллу на Багамах и кругленький счет в банке, – оскалил зубы атташе. – Соглашайтесь.
Будущая госсекретарь тоже завлекательно улыбнулась, приняв грациозную позу.
– Нет, – глядя в пространство, ответствовал шаман. – Ваша страна мировой жандарм. А еще я не люблю американцев.
– ?!
– Вы захватили половину нашего континента, уничтожив там всех индейцев. А сейчас готовите вторжение в Гренаду, – выдал информацию из ближайшего будущего.
При этих словах посла едва не хватил удар, атташе побледнел и скрипнул зубами, а Кондолиза непроизвольно раздвинула коленки.
– И не говорите, что «нет», – отвел я в сторону глаза. – А то сообщу в ООН и будет международный скандал. Вопросы?
– М-м-м, – нечленораздельно замычал посол, и Кайман, встав, принес ему воды в плошке.
Затем Уваата пожелал гостям доброго пути, те дипломатично распрощались и поочередно вышли из хижины.
– А корма у нее ничего, – проследив за шествующей последней Райс, ухмыльнулся вождь. – В порядке.
Чуть позже на берегу взревел мощный двигатель, и стальная стрекоза, вращая винтом, понеслась над Ориноко…
Глава 7Бегство из рая
– Живее, колдун, – ткнул мне в спину надульником «М-16» тип с размалеванной черными полосами рожей и в болотного цвета армейском камуфляже.
Впереди, сопя и орудуя мачете, прорубали проход в джунглях еще двое. Уже несколько часов, связав руки, они тащили меня с собой в качестве трофея.
Накануне, прихватив с собой одну из собак, обученную искать дичь, я отправился в сельву поохотиться на пернатых. С самого начала охота не задалась – ночью прошел тропический ливень, в лесу было тихо, сумрачно и пустынно. Под каблуками сапог пружинил напитанный сыростью мох, с увитых лианами деревьев капало, в высоких промежутках меж стволов изредка проглядывало солнце.
К обеду немного распогодилось, мне удалось подстрелить тинаму, которого пес облаял на молочном дереве. Присмотрев впереди небольшую поляну, я решил немного подкрепиться и отдохнуть, после чего отправиться назад. Удовлетворившись наличной добычей. Тем более что птица весила килограммов десять, а до деревни была пара часов пути. Забрался охотник далековато. На поляне я прислонил ружье к вросшей в почву каменной глыбе, снял с плеч рюкзак и расстелил на траве притороченную к нему скатку. Потом уселся на нее, извлек из рюкзака кусок холодного мяса с маисовой лепешкой, а от пояса отстегнул флягу с водой и стал есть, выделив долю брату младшему. Тот ее быстро проглотил, повилял хвостом и исчез в зарослях. Отправился искать добавку.
Я же прилег на скатку, угнездив голову на рюкзак, закурил и стал глядеть в далекий просвет неба. Оно все больше светлело – распогоживалось. Вскоре веки отяжелели, я ткнул окурок в траву и задремал. Под веянье легкого ветерка, запахи орхидей и писк какой-то пичуги. Затем она заверещала громче, я открыл глаза и хотел встать, но не тут-то было. На меня сверху кто-то прыгнул (завоняло потом), и холодные пальцы сжали горло.
– Врешь, не возьмешь! – прохрипел я, после чего, извернувшись, саданул кулаком левой нападавшего под дых. Тот, всхлипнув, ослабил хватку, но сбоку прилетел сокрушительный удар – перед глазами поплыли все цвета радуги. Когда они сфокусировались в явь – две зеленых, утыканных ветками химеры затягивали мне петлю на запястьях, а третья, с размалеванной мордой, стояла чуть в стороне, настороженно озираясь. В следующий миг из зарослей с рычаньем вымахнула собака, ей навстречу трижды сверкнуло, и зверь с визгом унесся в кусты. По-видимому, в него попали.
Далее меня подняли на ноги, и тот, которого я зашиб, все еще держась рукой за живот, приблизил лицо к моему и прохрипел на английском: «Я тебя порву на части, засранец».
– Оставь его, капрал! – гавкнул стоявший в стороне. – У нас мало времени.
После этого все выстроились в цепь, захваченного втолкнули третьим и зарысыли в лес. А чтобы я активней двигался, капрал изредка давал мне пинка под зад. Мстительный оказался, сука.
Километра через три звериная тропа, по которой мы двигались, закончилась, джунгли стали непроходимыми, и авангард стал прорубаться вперед, отбрасывая в сторону ветви с лианами. И вот теперь, получив некоторую передышку (руки были стянуты петлей сзад