Первым, как всегда напрямую, высказался шахтер.
– Телку надо трахнуть, коль просит, и все дела, – безапелляционно заявил он.
– Тем более что моряк пьет все, что горит, и дерет, что шевелится, – поддержал коллегу подводник.
– Не вздумай, – запротестовали чекист с прокурором. – Это форменное бл…о, а ты человек моральный. Не опускайся до Казановы.
Выслушав всех и неспешно высосав очередной бокал, я обратился к Амите. Ждавшей ответа.
– Можно, дочь моя, – сказал проникновенно. – Этим может заняться мой ученик и ассистент Кайман. Он тоже опытный врачеватель.
– Да-да, тетя, – поддержала меня Ракшми. – Я слышала о нем в храме Друкла Кюнле от прихожанок.
– И когда столь достойный лекарь сможет навестить меня? – часто задышала хозяйка.
– Думаю, скоро, – ответил я. – Не будем торопить события.
Глава 6Мы отправляемся на «Крышу Мира»
Мои надежды оправдались.
Спустя еще неделю (все это время я перемежал написание дневника лечением Ракшми по вечерам) из монастыря Святого Сумасшедшего вернулся болящий.
– Однако, – протянул я, увидев его на двух ногах, с бритой головой и в одежде монаха.
– Ничего удивительного, – притопнул той, которая была сломана, вождь. – Их лекарь пользовал меня горным мумие с настойкой женьшеня, а еще заставлял принимать серные ванны. Налицо результат – зажило как на собаке.
– А почему у тебя такой вид? В смысле прическа и одеяние?
– Так я тоже принял постриг, – ухмыльнулся Кайман. – После излечения вдовы, по совету ламы Норбу. Святой отец очень настаивал.
– Ну что же, выглядишь ты вполне, – оглядел я приятеля.
При своем росте и стати, в красной накидке и бритый наголо он здорово напоминал гладиатора.
– А то, – повел мускулистыми плечами вновь испеченный монах и, чтобы окончательно меня поразить, басовито затянул мантру.
– Могёшь, – одобрительно сказал я. – Как вижу, ты время зря не терял. Уважаю.
– Ну да, – шмыгнул носом Кайман. – Меня регулярно обучал Норбу, когда мы с ним бухали. Кстати, как обещал, он пишет о тебе трактат. Неплохо получается.
Встречу, как водится, мы вспрыснули, благо холодильник милостью короля регулярно пополнялся, к тому же приятель доставил целый вьюк провизии и бочонок ара в качестве подарков от настоятеля.
– Как ты смотришь на то, чтобы изгнать нечистого еще из одной одержимой? – закусывая копченым окороком второй стакан, поинтересовался я у Каймана.
– Хоть из двух, – обгрызая кость, довольно хмыкнул вождь. – Я теперь буддийский монах. А это, как сам понимаешь, дело святое.
– Воистину так, – ответил я.
На том и порешили.
К своим обязанностям не привыкший откладывать дела в долгий ящик лама Кайман приступил следующим вечером. А наутро, вернувшись от пациентки, сообщил, что налицо тяжелый случай.
– Бывает, – сказал я.
Между тем наступила зима, и наше отбытие в Тибет снова задержалось. По сравнению с Бутаном, где эта пора года была мягкой, как у нас в Крыму, климат в заоблачной стране был более суров, зимой дули сильные ветра, а в горах сходили снежные лавины.
В один из таких дней, незадолго до Нового Года, когда я пополнял дневник, а Кайман читал очередную главу Трипитаки (он все больше проникался буддизмом), на столе громко затрещал телефон. Звонили из королевской администрации. Приятный голос сообщил, что монарх с Верховным ламой желают видеть нас с Кайманом завтра в половине двенадцатого. – Непременно будем, – ответил я. – Наше почтение его Величеству и Святейшеству. – После чего положил трубку.
– Не иначе по поводу предсказаний, – отвлекся от чтения Кайман. – Как думаешь, сбылись?
– Вероятно.
– Хорошо бы, – послюнявил он палец, переворачивая страницу.
Ровно в назначенное время мы прибыли по назначению. На этот раз прием состоялся в тронном зале. Монарх с Верховным ламой сидели на золотом возвышении, подобные истуканам, слева стояли придворные, высокопоставленные военные и священнослужители в парадных одеяниях, а справа иностранные послы в черных смокингах с белыми манишками, а также несколько журналистов.
– Ламы Уваата и Кайман! – торжественно огласил церемониймейстер, стукнув в пол золотым жезлом, вслед за чем с хоров грянул гимн королевства Бутан. Под его торжественные звуки мы прошли в центр зала, остановились и, поклонившись земным богам, изобразили почтение на лицах.
Когда отзвучал завершающий аккорд, монарх, чуть качнув головой ворона на короне, обратился к присутствующим с торжественной речью. Из нее следовало, что за заслуги перед государством я награждаюсь Королевским орденом и почетным титулом «гуру», а Кайман за подвижничество в делах религии – включается в Ученый Совет при Верховном ламе.
– Лучше бы бабок дал, – прошептал стоящий рядом Кайман. – От них больше пользы.
В этой части он был прав. Но выбирать не приходилось.
Далее состоялся ритуал награждения. Глава королевской администрации под аплодисменты зала нацепил мне на шею золотой орден на муаровой ленте, а секретарь его Святейшества вручил Кайману свиток с соответствующим указом, скрепленным восковой печатью.
Когда церемония закончилась и правители страны перешли к другим вопросам, тот же чиновник сопроводил нас в уже известный кабинет, где попросил обождать, предложив прохладительные напитки.
– А вот сейчас будет что-то по существу вопроса, – сказал Кайман, потягивая из фужера виски со льдом. Мы предпочли его другим напиткам. По старой привычке.
Спустя час, когда бутылка и лед ополовинились, в смежной комнате раздались шаги и в кабинете появились его Величество со Святейшеством. Мы встали.
– Садитесь-садитесь, – милостиво изрек монарх. – Теперь без церемоний. Кстати, как вам виски?
– Вполне, – качнул головой Кайман. – Божественный напиток.
– Ирландский «Бушмилс», – вздел вверх палец король, после чего налил себе с иерархом, добавив щипчиками льда. – Чин-чин!
Все подняли бокалы.
– Я прикажу доставить вам ящик. – Монарх, опорожнив свой бокал, крякнул и закусил фисташкой.
– И я, – вылакав янтарную жидкость, добавил Верховный лама.
Далее Его Величество сообщил, что доведенные по дипломатическим каналам Израилю с Йеменом, мои пророчества помогли их руководству предотвратить трагедии, а Советский Союз, получив соответствующую ноту, отправил морскую экспедиция к берегам Гайяны.
– В результате Бутан получил ряд экономических преференций от первых двух стран, – довольно изрек король. – А в случае успеха русской экспедиции Бутану гарантируется вознаграждение в размере десяти процентов от стоимости найденных сокровищ.
«Это двести пятьдесят миллионов фунтов стерлингов, – подумал я. – Не хило». Но вслух ничего не сказал. Имея в виду шкуру неубитого медведя.
Далее Его Величество предложил всем вместе отобедать, на что мы с Кайманом с удовольствием согласились. Есть за одним столом с царственной особой приходилось немногим.
Трапезная находилась в жилых покоях короля и выглядела довольно солидно. Небольшой, с гобеленами на стенах зал, зеркальный паркет с золоченой потолочной люстрой, а в центре уже сервированный стол с двумя рядами стульев, за которыми застыл смуглый дворецкий в белых перчатках.
– Прошу вас, – первым занял свое место монарх, Верховный лама уселся справа от него, а мы напротив.
По знаку дворецкого, двое возникших из двери слуг уставили стол блюдами, иерарх благословил пищу, и обедающие стали подкрепляться.
Должен отметить, что готовили королевские повара на славу, чему можно было позавидовать.
Затем последовала вторая перемена, которой все также отдали должное, а после – третья, состоявшая из десерта, в котором присутствовали фрукты, виноград с орехами, а также несколько сортов ликера. Далее король кивнул дворецкому, мол, вы свободны, и мы остались вчетвером, смакуя ароматные напитки.
– Послушайте, Уваата, – обратился ко мне король, рассматривая на свет свою рюмку. – А может, все-таки останетесь у нас? Теперь вы гуру, а его Преосвященство освободит вас от обета Творцу. Он говорит, такое возможно.
– Воистину так, – кивнул тиарой иерарх. – Из правил всегда есть исключения.
– Прошу простить меня, Ваше Величество, но не могу, – взглянул гуру королю в глаза. – Я привык держать слово.
– Тогда, надеюсь, мы останемся добрыми друзьями? – с надеждой спросил он.
– Можете не сомневаться, – приложил я к груди руку.
– И когда вы намерены отправляться в дорогу? – поинтересовался Верховный лама.
– Сразу после Нового Года, – подал голос все это время молчавший Кайман. Он отдавал дань ликерам. – Я бы поостерегся, – прошамкал иерарх. – Зимой это рискованно.
– Его Преосвященство, как всегда, прав, – добавил король. – В Гималаях выпал снег, горные перевалы закрылись. К тому же можно попасть под лавину или камнепад. В эту пору они не редкость.
«Вот черт», – мелькнуло в голове. Природный фактор мы не учли. Хотя должны были.
Я покосился на Каймана (тот пожал плечами), и после некоторого раздумья принял решение:
– В таком случае придется задержаться до весны, а с ее приходом мы продолжим путь. На «Крышу Мира».
– Ну, вот и договорились, – потер руки король, а Верховный лама согласно прикрыл веки.
Новый Год пришел в Бутан в красочных шествиях, маскарадах, взрывах петард и всеобщем ликовании. На улицах столицы и в монастырях, украшенных флагами, портретами короля и цветочными гирляндами с лентами, устраивались ритуальные танцы, подношения богам, а также друг другу.
Мы с Кайманом в первый день были приглашены на торжественную церемонию во дворец, а остальные дни болтались по улицам. Радуясь вместе со всеми, потребляя горячительные напитки и впечатляясь. Когда же череда праздников закончилась, я решил обучить вождя рукопашному бою. Для того имелись две причины: встреча с американским спецназом на Ориноко, едва не закончившаяся для меня плачевно, а еще то место, куда мы стремились. В Тибете боевые искусства почитались не меньше религии и даже в чем-то с ней сопрягались.