.
Две из удочеренных мною котят – Кэти и Элли
Когда находишь такую вот коробку с котятами, на многое начинаешь смотреть по-другому. Отныне моя самооценка зависела не только от прослушиваний. Ирония в том, что играть я стала куда лучше. И пробы стали проходить лучше, потому что теперь я не так остро в них нуждалась. А это нельзя подделать. Нельзя притвориться, будто вам не нужна роль. Вы никогда не замечали, что прослушивание проходит гораздо лучше, когда вас не слишком интересует, получите ли вы эту роль? Когда я только начала спасать котят, то впервые ощутила нечто сродни призванию – и оно было никак не связано с актерством. Внезапно все пробы стали не так важны. А вот я сама, казалось, стала куда более интересна людям. Любопытно, как оно бывает.
Конечно, я не сама пришла ко всем этим идеям, изменившим мою жизнь. Мне повезло: однажды я наткнулась на книгу Джулии Кэмерон «Путь художника». Это книга о двенадцатинедельном творческом семинаре, который каждый устраивает для себя сам. Практически каждый начинающий актер, которого я встречала, в конечном счете открывает для себя «Путь художника». Тем не менее, хотя многие начинают эту книгу, мало кто ее заканчивает. Сама я осилила ее с двух попыток. Было сложно. Каждую неделю надо читать новую главу и преодолевать препятствия, которые не дают вам как художнику двигаться вперед. Величайшее преимущество этой книги в том, что она учит действовать. Это практически сборник упражнений. Вы не просто читаете о том, как стать творческим человеком, вы действительно учитесь им быть, пока пишете, выступаете и находите новые способы самовыражения. Именно «Путь художника» заставил меня создать номер для выступления с волшебными фокусами и начать рисовать. А к концу двенадцати недель я написала синопсис для фильма, который впоследствии сняла вместе со своими друзьями. Так что, если однажды вас настигнут неконтролируемые рыдания прямо посреди Pottery Barn (или Crate and Barrel [71]), идите и купите «Путь художника».
«Мне нет дела до других актеров, это их жизнь и их путь. Каждый должен прийти к этому – по-своему и в свое время».
Рискуйте
В общем, я взяла себя в руки. Я прожила в Лос-Анджелесе еще три года, и наконец у меня появились агент и менеджер. Я вступила в SAG. Меня стали приглашать на прослушивания. Я играла в потрясающем театре и осваивала отличные методы прохождения проб. Что гораздо важнее, мне стали перезванивать, приглашали на повторные прослушивания, я даже получила несколько маленьких ролей. Казалось, дела пошли на лад. Через несколько лет после памятного фиаско в Pottery Barn у меня наконец появилось ощущение, что я поняла, каково это – быть актером.
Впрочем, доходы мои по-прежнему поступали преимущественно от постоянной работы администратором. И, хотя периодически я получала маленькие роли, никак не удавалось вырваться из «клуба мелких сошек». У моих героев даже имя было редко. Я играла «Студентку колледжа № 1» или «Официантку». Суть моих ролей была в том, чтобы донести какую-то сюжетно важную информацию. Вроде «да, я видела подозреваемую около полуночи. Она была вся в крови!» Или же моя реплика становилась трамплином для большого комического момента главного актера. Например, я говорила: «У меня посылка для мистера Томпсона. Надувная секс-кукла!» Я надрывалась, чтобы несколько раз в год оказаться на экране ваших телевизоров минут на пять.
Я уже разобралась, что главное в этом бизнесе, но возникла новая дилемма: я застряла. Мне не просто нужна была какая-то там работа, я хотела построить карьеру. Хотела зарабатывать актерской игрой на жизнь. Чтобы не было никакой другой постоянной работы, никакой работы в кейтеринге. Хотела, чтобы у моих героев было нормальное имя и сочный сюжет. Как люди этого добивались?
Я напомнила себе, что я генеральный директор собственной компании. Раз дела мои не двигались в желаемом направлении, моей обязанностью было исправить ситуацию. Вместо того чтобы сидеть и жаловаться, надо было действовать. Я решила взглянуть на свою «компанию» более критично и спросить себя: «Что надо сделать, чтобы бизнес пошел в гору?»
Я подумала о своем агенте Чарли. Я обожала Чарли как человека. Я ему доверяла. Он стоял за меня горой, а такими вещами не разбрасываются. С другой стороны, Чарли работал в маленьком агентстве, где агентов было всего трое. И, хотя у нас с Чарли были замечательные отношения, руководителю агентства я никогда особенно не нравилась. К тому же примерно в это время их третий агент – женщина, которая мне, кстати, была по душе, – ушла от них, чтобы начать свое дело. Так что теперь я оказалась в агентстве, состоящем всего из двух агентов, и одному из них я даже не нравилась. Хотя Чарли мог организовать мне прослушивания на небольшие роли-однодневки в телесериалах, дать мне больше возможностей ему было непросто. То, что глава агентства совершенно не питала ко мне симпатии, означало, что она не будет особо напрягаться и вкладывать в меня какие-то ресурсы. Мой менеджер Наоми добивалась для меня встреч с людьми вроде Джадда Апатоу и с серьезными директорами по кастингу вроде Бонни Зейн и Эллисон Джонс. И как раз эти роли вели к более крупным проектам – например, к пробам с руководством канала для первого в моей жизни пилотного эпизода. Хотела бы я, чтобы вся моя команда была такой же эффективной, как Наоми. Если посмотреть на всю эту ситуацию стратегически, а не с точки зрения эмоций, становилось ясно, что пришла пора найти нового агента.
Когда я сказала Наоми, что готова к переменам, она пришла в восторг. Она уже давно хотела, чтобы я двигалась дальше, но каждый раз, когда она пыталась хотя бы заикнуться о смене агента, я упиралась рогом и меня было не сдвинуть с места. Отчасти мое упрямство объяснялось верностью. Однако прежде всего (будем честны) – страхом. Что если мне так и не удастся получить более крупные роли? Сейчас я хотя бы могу обвинить во всем своего агента. Но, если у меня будет доступ к более престижным прослушиваниям, а карьера так и не рванет ввысь, винить останется только себя. В сущности, проще было жаловаться на отсутствие карьеры, чем что-то предпринять и добиться желаемого. Я знаю множество актеров, которые оставались с неподходящим агентом, считая, что лучше иметь хоть какого-то агента, чем не иметь никакого, или боясь рисковать, работать, получать отказы, ранить свое самолюбие. Но оставаться в ситуации, которая не идет вам на пользу, – верный способ загубить себе карьеру.
«Жизнь сжимается и расширяется пропорционально твоей храбрости».
Все эти годы Чарли шутил: «Дженна, однажды ты бросишь меня, чтобы стать знаменитой». А я всегда отвечала: «Очень надеюсь, Чарли, очень надеюсь». И мы вместе посмеивались. Когда же пришла пора сказать ему, что я готова двигаться дальше, мне было совсем не до смеха. Чарли был добр. Он сказал, что его это огорчает, но меня он вполне понимает. Сказал, что ему нравятся сложности, с которыми сопряжено построение новой карьеры, но он знает, что, если будет делать свою работу по-настоящему хорошо, однажды его подопечные его перерастут. Было много объятий, слез и взаимных пожеланий всего самого доброго.
Мы с Наоми обсудили, какой агент подойдет мне лучше всего. Ее выбор пал на агента по имени… ну, назовем его Том. Том возглавлял средних размеров агентство, был упорным человеком, а в индустрии его уважали за то, что он сходу подмечал талант. Еще одна актриса из числа подопечных Наоми была клиенткой Тома, и он постоянно находил для нее главные роли в пилотах и крупные гостевые роли, хотя резюме у нее было едва ли больше моего.
Благодаря связям Наоми Том взглянул на мой ролик и согласился встретиться со мной. К счастью, мы поладили. В первый же год нашей совместной работы меня приглашали на пробы чаще, чем я смела мечтать. Кроме того, я начала получать крупные роли как приглашенная актриса. Именно в этот период я получила гостевую роль в «Шоу 70‐х», повторяющуюся роль в сериале «Клиент всегда мертв» и роль в пилоте «Прикосновение к Чарли». Мы были хорошей командой.
Через два года я стала зарабатывать актерской игрой столько же, сколько прежде зарабатывала в качестве секретаря-референта. Спустя семь лет после переезда в Лос-Анджелес я наконец-то смогла бросить основную дневную работу. Понятно, что смена агентов подразумевала определенный риск, но он окупился. Тем не менее, какими бы плодотворными ни были наши отношения, Том оказался не последним моим агентом. После того как «Офис» стал невероятно успешным сериалом, я перешла в агентство William Morris Endeavor (WME), клиентом которого остаюсь по сей день. В более крупных агентствах вы получаете целую команду специалистов. Для каждого направления вам назначают своего агента. Конторы средних масштабов просто не могут так работать. Так что теперь у меня аж несколько агентов: двое для фильмов, один для телевидения, один для театра, двое для печати, один для озвучки и один для рекламы. У них есть возможность объединять кастинг в кино и на телевидении и даже помогать вам с развитием ваших собственных проектов.
Вот что самое важное: скорость вашего движения зависит от вас самих. Если вы чувствуете, что застряли или оказались на безрыбье, вы должны попробовать все, чтобы перезапустить свою карьеру. Спросите себя, есть ли хоть какая-то возможность, которой вы еще не рискнули воспользоваться. Можно ли сделать еще хоть что-то? Возможно, дело не в профессиональных изменениях, а в личных. Скажем, вам надо избавиться от соседа по квартире, который тянет вас ко дну. Или уволиться с основной работы, которая мешает вам сосредоточиться. Может, стоит уехать из города на несколько дней, пойти в поход или поехать в санаторий с занятиями йогой. И когда в последний раз вы ходили на занятие по актерскому мастерству?