Джош Стэмберг, я, Стив Мартин, Александра Хенриксон, Грег Германн
Еще я поняла, что нередко благодаря работе, которую не удалось получить, выпадает возможность получше – просто чуть позже. Со мной определенно произошло нечто подобное. Вскоре после увольнения из шоу Мэтта ЛеБлана мне предложили главную роль в новом спектакле Стива Мартина «Метеоритный дождь». Я получила потрясающий опыт. Целое лето мы репетировали, мне довелось поработать со Стивом Мартином, одним из моих кумиров. Я очень выросла как артистка, намного больше, чем сумела бы, играя отчаявшуюся жену в еженедельном ситкоме, – в этом я уверена.
Когда со спектаклем было покончено, мне предложили еще одну работу – сыграть жену Бена Стиллера в фильме «Статус Брэда». Сценаристом и режиссером выступил Майк Уайт, так что я встретила еще двоих своих кумиров. Мне даже довелось сыграть в одном из эпизодов моего любимого телесериала «Пьяная история». Ни одна из этих возможностей не представилась бы, будь у меня стабильная занятость в ситкоме. Безумно звучит, правда? Я топила печали в Палм-Спрингс и понятия не имела, что совсем скоро всю эту пустоту заполнят потрясающие новые возможности.
И вот после такого безумного и непредсказуемого года я возвращаюсь к вопросу, который задала в первой главе: почему я хочу быть актрисой? Правда в том, что у меня нет определенного ответа на этот вопрос. Все эти годы ответ постоянно менялся, обрастал новыми подробностями, так что вариантов много. Разумеется, проще всего будет сказать, что я люблю свое дело. Даже несмотря на все взлеты и падения, мне нравится быть актрисой. Если говорить чуть более конкретно, я люблю задействовать воображение. Мне нравится обдумывать свои собственные чувства и воплощать их в том или ином герое. Нравится устанавливать связь со зрителем. Нравится остро ощущать, каково это – испытывать вину, злость, сожаление, восторг. Каково это – быть любимой и любить. Каково злорадствовать, быть испуганным, бесчестным или героическим человеком. Я люблю воссоздавать и переживать эти чувства на сцене, на телевидении или в кино. Мне нравится докапываться до сути героя, выяснять, чем он похож на меня, а чем отличается. Я люблю новые трудности, с которыми сопряжен каждый новый проект. Мне нравится быть рассказчиком. Я люблю смешить людей. Люблю находиться среди других артистов и творить вместе с ними. И я обожаю торжество человеческого опыта.
За эти годы я получила много писем. Люди рассказывают, как «Офис» смягчил боль от лечения рака, как они смотрели мои фильмы и впервые смеялись после смерти любимого человека. Вы не представляете, насколько это трогательно – быть частью чего-то большего, того, что столько значит для людей. Я и сама сталкивалась с подобным. В 2007 году я была в Нью-Йорке по работе, упала с лестницы и раздробила четыре кости в спине. Было очень больно, просто кошмар. Больше трех недель я не вставала с кровати. Наоми, мой менеджер, прислала мне полный набор дисков с «Шоу Ларри Сандерса». Боже мой. Никогда не забуду, как я смотрела эти серии; как только начинались вступительные титры, боль в спине словно исчезала. Действовало лучше болеутоляющих. Великолепный Гарри Шендлинг и все те люди, чьими силами создавалось это шоу, просто пытались рассмешить зрителя. Но в итоге они сделали для меня нечто большее. Говорят, смех – лучшее лекарство. И ничто так не учит смирению, как понимание того, что на протяжении нескольких лет ты был в числе тех, кто создает это лекарство для других.
Я пишу эту книгу, а параллельно разбираю коробки со старыми фотографиями. Им нет числа. Я нашла снимок, сделанный в мае 1996 года в Сент-Луисе, прямо перед нашим домом. Я, моя мама, мой папа и наша собака Лиззи. Удивительно в этом фото то, что в камеру смотрят только мама и Лиззи. Мы с папой смотрим вниз. Фотографировала моя сестра: должно быть, она окликнула Лиззи, привлекая ее внимание к камере, а мы с папой оказались слишком поглощены собакой. Забавно, но таких фотографий больше нет. Сегодня, если кто-то не смотрит в камеру, мы сразу это замечаем и продолжаем щелкать до тех пор, пока не получим хороший кадр. Еще одна неудачная особенность этого фото – моя одежда. Если бы в то время кто-нибудь сказал мне, что через двадцать лет эту фотографию напечатают в книге, я бы, наверное, оделась получше.
Впрочем, самое важное в этой фотографии другое, из-за чего она, собственно, и оказалась в этой книге. Она сделана буквально за пару минут до того, как я села в машину и отправилась в Лос-Анджелес – в город за тысячу восемьсот миль от Сент-Луиса. Если бы я только могла вернуться и поговорить с той девочкой, сколько всего я могла бы ей посоветовать (для начала сказала бы пару ласковых насчет сандалий у нее на ногах). Вероятно, я бы сказала ей что-нибудь насчет разумных ожиданий, что ей предстоит долгий путь, а прогресс будет медленным, но не стоит терять надежду. А прежде всего я бы сказала, как горжусь ею, тем, что у нее хватило духу принять свою жизнь во всей ее полноте и пойти туда, куда зовет мечта.
Впрочем, раз уж я не могу сказать этого ей, скажу вам. Я горжусь вами, тем, что вы совершили этот прыжок веры. Вы избрали для себя непредсказуемую жизнь, но ею определенно стоит жить. Двигайтесь вперед, идите по своему пути с гордо поднятой головой, примите все его взлеты и падения. Сегодня больше, чем когда-либо, нужны хорошие артисты и хорошие истории – они напоминают нам о нашей с вами человечности. Вам предстоит долгий путь, и, хотя порой вы будете падать духом, прошу вас: не сдерживайте свой талант. Миру нужны актеры. Миру нужны вы.
Так что вперед!
Интервью с актерамиКак художник художнику
Мэтт Уайнер, создатель сериала «Безумцы», писал в своей статье для начинающих артистов:
«Художники редко рассказывают, как им удалось создать свои шедевры. Они предпочитают, чтобы их работа и карьера были окутаны тайной и казалось, будто им далось все и сразу. Это называется «скрывать мазки кисти». Те, кто так поступает, оказывают медвежью услугу людям, которые восхищаются их работой и пытаются им подражать. Не видя всех примечаний, всех попыток переписать работу и этапов ее создания, вы воспринимаете готовое произведение как некий конечный продукт, и у вас складывается ложное впечатление, что оно попросту родилось в голове автора и мгновенно материализовалось на холсте. Это легко может разочаровать молодежь – тех, кому многое не дается, поскольку они пока просто не в состоянии сразу нарисовать задуманное. Да, произведение искусства – готовый продукт, так и должно быть, но я, как своего рода художник, поклялся, что никогда не буду скрывать «мазки кисти».
Правда в том, что быть художником трудно. Трудно писать сценарии. Трудно играть. Трудно режиссировать. Трудно сочинять музыку. Знаю, ваши родственники, сидя дома, думают: «Да что же в этом трудного? Это же простое притворство!» Вот только на самом деле это нелегко. Большую часть времени ощущаешь себя так, будто катишь в гору огромный валун. Однако если не останавливаться, мышцы постепенно окрепнут и станет легче. Научишься упорно двигаться дальше, даже когда не хочется.
Мы слишком часто сравниваем себя с другими, а свои результаты – с результатами других художников, не зная при этом, какой путь они проделали, что им пришлось пережить, чтобы добиться таких успехов. Памятуя о том, как важно не скрывать «мазки кисти», я попросила четверых своих друзей, актеров и актрис, рассказать вам о том, какой путь проделали они.
Натали Зи
Натали Зи на съемках сериала «В объезд»
Моя подруга Натали Зи – успешная актриса телевидения. Как и мне, ей нравится смотреть на вас с малых экранов, исполнять одну и ту же роль в течение долгого времени и развивать своего героя. Впрочем, в отличие от меня Натали стала зарабатывать на жизнь актерской игрой вскоре после окончания школы. Она снималась в национальной рекламе и занималась озвучкой, стала звездой мыльной оперы, у нее были постоянные и повторяющиеся роли в сериалах «Грязные мокрые деньги», «Жеребец», «Блудливая Калифорния», «Последователи», «Правосудие» и «В объезд». Еще она играет в кино. И в шекспировских постановках. Она может быть комедийной актрисой. И драматической. Она все может. Погодите-ка, я упомянула, что она высокая, красивая, забавная, умеет быть стильной, не прикладывая особых усилий, и с ней легко работать? У нее много достоинств, и я всегда полагала, что ей, наверное, все давалось просто. Только потом, разговорившись с ней, я узнала, что ей приходилось воевать за каждую роль, за каждую работу, как и всем остальным. Так что перед вами история постоянно работающей актрисы – со всеми взлетами и падениями.
– Итак, нам придется начать с начала: когда ты поняла, что хочешь стать актрисой?
– Я не думала об этом всерьез до девятого класса [80]. Моя кузина ходила в театральный кружок и настаивала, что я тоже должна пойти. А я была из тех детей, что вечно сидят за последней партой и помалкивают. И вот в один прекрасный день у нас проводили прослушивание на роль в студенческом фильме, и там была очень насыщенная, эмоциональная сцена. В этой сцене вооруженный преступник держал меня в заложниках, а я в это время рыдала и вообще играла по полной программе. А потом подумала: «Я могла бы заниматься этим всю жизнь». Так что, наверное, тогда все и случилось – в девятом классе.
– Ты хотела пойти учиться в колледж или стать актрисой сразу после школы?
– Нет, я хотела все сделать как надо. Я хотела поступить в Джульярдскую школу [81]. А еще знала, что мне надо попасть в Нью-Йорк. Мне надо было воплотить свою мечту.
– То есть ты мечтала о Нью-Йорке, не о Лос-Анджелесе?
– Лос-Анджелес или Голливуд никогда не были моей мечтой. Только Нью-Йорк – всегда. Я готова была работать официанткой и жить в грязной квартирке в подвале. Огромную роль в моей жизни сыграла преподавательница актерского мастерства из того кружка в старшей школе, это благодаря ей я оказалась там, где всегда хотела оказаться. Она мне практически мозги промыла. Научила меня отвечать тем, кто спрашивал, кем я вижу себя через десять лет. Работающей актрисой. В ту пору я даже не совсем понимала, что это значит. Для меня это было просто выражение. Но да, когда я только начинала, я хотела работать по профессии.