– Спасибо, что согласился прийти.
– Я немного волнуюсь, потому что не особенно состоялся как работающий актер.
– Ты не считаешь, что состоялся как работающий актер? Ты же создал успешный телесериал…
– В котором сам же играю. Я получаю работу как актер, только когда выбираю сам себя. Вот в чем мой секрет: если хотите работать актером, нанимайте самого себя.
– Ну, это не совсем так. Мы вместе снимались в «Безбрачной неделе». Это не твой фильм. Думаю, смогу назвать еще с дюжину таких проектов. Но начнем с начала. Ты учился в колледже, чтобы стать актером?
– В некотором роде. После старшей школы я поступил в местный колледж – не то чтобы я хвастаюсь. Походил на разные занятия, но в итоге у меня осталось только актерское мастерство и английский, и после первого семестра я все бросил – средний балл у меня был 4.0. Я переехал в Торонто, чтобы учиться при театре The Second City. Он и стал мне колледжем. По крайней мере, так я сказал родителям. Я пробыл там шесть месяцев, а потом, когда мне исполнилось двадцать, переехал в Лос-Анджелес.
Помню, как, перебравшись сюда, я пошел на прослушивание. В комнате ожидания сидели двенадцать девушек – и я. И все мы пришли пробоваться на одну роль. До чего странно! Я подумал: «Ну, надеюсь, для меня они что-нибудь переиграют». Тут заходит директор по кастингу и зовет: «Саммер Дэвис!» (имя я придумал). Ничего. Никто не встает. Он снова спрашивает: «Саммер Дэвис? Где Саммер Дэвис?» И вдруг девушка рядом со мной говорит: «Простите, вы сказали, Саммер Дэвис? Извините, я только вчера сменила имя. Да. Это я». И я такой, мол, что, это серьезно произошло на моих глазах? Потрясающе. Я определенно в Лос-Анджелесе.
– Почему ты пробыл в The Second City всего шесть месяцев?
– Меня вышвырнули из Торонто как незаконного иммигранта. Думаю, тебе понравится эта история. Когда я впервые приехал в Лос-Анджелес, то был очень близок к тому, чтобы меня взяли в сериал «Безумное телевидение», так что встречался со множеством разных менеджеров. Я рассказал одному из них, как меня выгнали из Торонто, и он сказал: «Слушай, если представлять тебя буду я, вставь эту шутку в свой рассказ. Я познакомлю тебя с руководителем студии Paramount [92], с главой New Line [93], и ты обязательно должен упомянуть это. Как анекдот. И когда будешь говорить, что тебя вышвырнули из Торонто как незаконного иммигранта, скажи так: «Меня вышвырнули из Торонто как незаконного иммигранта. Представьте себе, меня! Можете в это поверить?»
– Это вот так он предложил тебе добавить в свою историю анекдот?
– Ага. Помню, он посадил меня рядом с ужасно громким вентилятором, и я почти не слышал, какие еще дерьмовые советы он мне давал. И сидел он, закинув ноги на стол. А знаешь, как он закончил встречу? Сказал: «Дерек, я тебя, конечно, люблю, но у меня на проводе следующая Рози О’Доннелл».
– Он в итоге стал твоим менеджером?
– Нет.
– Он не предложил или ты не согласился?
– Я не попал в «Безумное телевидение».
– Он мог стать твоим менеджером, только если ты получил бы роль в «Безумном телевидении»?
– Наверное. Но я рад тому, как все сложилось. Первые шесть – восемь месяцев здесь я вообще ни черта не знал. Надо было многому научиться, прежде чем обзаводиться агентом или менеджером либо начинать работать на телевидении. Мне надо было походить на занятия, повстречать новых людей. Так что я нанялся стажером в ImprovOlympics – это такой эвфемизм. На самом деле я убирал туалеты, чтобы можно было бесплатно ходить на занятия. Еще я выступал в Second City и брал дополнительные уроки. Мне казалось, если я буду всем этим заниматься, обязательно произойдет что-нибудь хорошее. Во мне жила огромная вера в Бога и в самого себя. Я много молился и пытался поучаствовать везде, где только мог.
– У тебя была еще какая-нибудь основная работа?
– Я работал в Tower Records [94]. Был посыльным в ресторане. Иногда снимался в маленьких рекламных роликах… Так или иначе, на сэндвич с зеленой фасолью я себе всегда зарабатывал.
– Сэндвич с зеленой фасолью? Такие вообще бывают? Из чего он состоит?
– Ну, знаешь, берется банка консервированной зеленой фасоли. Делается сэндвич. Немножко масла. Немножко балтиморской приправы Old Bay Seasoning [95]. Эти сэндвичи напоминали мне о доме.
– Звучит отвратительно.
– Они и на вкус отвратительные. Но выбора не было. Это был лучший вариант в те дни, когда я сидел на мели.
– Что позволяло тебе перейти на более изысканные блюда – на пиццу или тосты с горячим сыром?
– Реклама. Я познакомился со своим рекламным агентом, когда выступал в Second City. Помню, как получил первую в своей жизни роль в рекламе – казалось, ничего круче и быть не может. Ролик снимали в Далласе, штат Техас. Меня отправили туда самолетом. И я снова подумал: ничего себе, круто-то как! Мне просто платили за то, что я играл.
Ой, кстати, сейчас расскажу тебе одну совершенно жуткую, но поучительную историю. Как раз после этой рекламы у меня были пробы на еще одну – в ролике про дезодорант Axe. Реклама была якобы «уморительная». Суть ее заключалась в том, что я приезжаю повидать семью, все собираются делать групповую фотографию и как раз перед этим меня представляют моей троюродной сестре. Мы пожимаем друг другу руки, и тут она улавливает запах моего дезодоранта – такой великолепный и мощный, что она толкает меня на пол, накидывается на меня и пытается поцеловать. А я должен противиться и отталкивать ее. Но как бы… Это реклама. Конечно, все мы хотим, чтобы от запаха нашего дезодоранта возбуждались члены нашей семьи.
И вот на пробах меня ставят в пару с девочкой, и мы начинаем все это изображать. Потом нам говорят: «Ребята, все отлично. Пожалуйста, подождите снаружи». Мы выходим, и девочка говорит: «Мда, было неловко». И я ей отвечаю: «Не то слово». А она мне: «Сколько тебе лет?» Мне тогда был двадцать один год. Она говорит: «О, я спрашиваю, потому что мне пятнадцать». И тут я: «Господи ты боже мой!» Короче говоря, работу я получил. Я запомнил, что девочку звали Шира, так что, когда мне позвонили, я спросил: «Вы не подскажете, а Шира получила работу?» Если бы она ее получила, я бы точно отказался. Но мне говорят, мол, нет, работа досталась не ей. Что ж, отлично. Я приезжаю на съемочную площадку, а там меня ждет другая пятнадцатилетняя девочка, да еще и со своей мамой.
Как я уже говорил, в самой рекламе я ничего не делаю. Просто вроде как отталкиваю девочку, сопротивляясь, но сама идея настолько гадкая! Помню, времена были нелегкие, и я подумал, мол, это все-таки работа. Я все сделаю. Я выдержу. Помню, как мы снимали последний дубль, и вот к нам подходит режиссер, этот самовлюбленный кусок дерьма, и что-то шепчет этой девочке на ухо. Я говорю: «Не знаю, что он тебе только что сказал, но это будет кошмар». И вот мы снимаем последний дубль. Все начинается так же, как и прежде: она меня обнюхивает, толкает на пол… и тут все меняется, потому что внезапно она срывает с меня рубашку, пуговицы летят в разные стороны, и она принимается облизывать мою грудь. Ничего более жуткого со мной еще не случалось. А потом режиссер мне и говорит: «Спасибо, что подыграл, Дерек, молодец!», а я ему в ответ: «Иди ты нахрен». Рубашка была моя собственная и очень бюджетная. Помню, в контракте было сказано, что реклама появится только в интернете и всего на три месяца или около того. Но они хотели выпустить ее на телевидении. Вот только для этого надо было получить мое разрешение. Я сказал «нет». Сказал, что даже все деньги мира не смогут купить мое согласие. Они знали, что поступали неправильно. Это было просто отвратительно, черт возьми.
– О Господи. В этой истории неприемлемо практически все. Начиная с самой концепции. Думаю, это было примерно тогда же, когда мы с тобой встретились. Я запомнила, потому что от тебя так хорошо пахло!.. Шутка. Вообще у меня такое ощущение, что мы с тобой только-только познакомились, а через две секунды ты уже получил постоянную роль в телесериале. Как это произошло?
– Ну, первая моя работа была в сериале «Крученый город»…
– Моя тоже!
– Сценарий эпизода, где я снимался, писал парень по имени Том Херц. Ему понравилось, как я сыграл в «Крученом городе», и он пригласил меня на кастинг в телесериале «Назад в Канзас» (позже его переименовали в «Замужем за Келлисами»), где он тоже был сценаристом. К сожалению, сериал через год закрыли. Не думаю, что у него были такие уж низкие рейтинги, просто сам сериал был не из лучших. Я не издеваюсь, кстати. Мне очень нравилось там играть, нравились люди, которые его создавали. Помню, уже после его окончания в Target[96] ко мне подошел парень и сказал: «Мужик, ты играл в моем любимом сериале. Почему они его закрыли?» И я такой: «Ну, я даже не знаю. С сериалами про семью вроде как сложновато. Да и любому сериалу сложно оставаться в эфире». А он и говорит: «Как там он назывался?» Я ему: «Замужем…», а он такой: «Точно! «Женаты и с детьми» [97]! Как дела, Бад Банди? [98]» Такие встречи – лучший способ держать свое эго в узде.
– Когда ты переехал сюда, все очень быстро закрутилось. Ты приезжаешь сюда в двадцать лет, к двадцати двум обзаводишься агентом и менеджером, снимаешься в рекламах, выступаешь в Second City, появляешься в телесериале… А потом все отменяется. Как ты с этим справился?
– Помню, когда сериал отменили, мне показалось, что я подвел других людей. Все мои домочадцы были в таком восторге от моих успехов, и друзья тоже. Каждую неделю, когда выходила очередная серия, мне непременно кто-нибудь звонил. А потом все вдруг прекратилось. Еще, помню, я много говорил об этом – о том, что не понимал, почему проект отменили. Плюс ко всему мне платили деньги, а тут вдруг денег не стало. И да, мне было двадцать два. Все это сбивало с толку, и надо было сообразить, что делать дальше. Я ходил на одно прослушивание за другим, но все на роли в духе «Обкуренный парень номер четыре» или «Подвыпивший парень номер семь». И я их