Торжество циклопов достигло апогея. Они играли на своих инструментах, кричали и пели в штольнях Чёртовых скал. Но что было хуже всего – они приходили в грот в три раза чаще чем обычно.
Румо крепко держался за прутья клетки и в тысячный раз пробегал по всем пунктам плана Смайка, их было всего два, когда в пещеру ввалились три циклопа, очевидно совершенно одурманенные, так как они были с головы до ног облиты кровью.
Какое-то время они бесцельно шатались по пещере, обнюхивая запасы. Один из них поскользнулся на слизи Волцотана Смайка и рухнул на пол грота. Это вызвало приступ дикого смеха у двоих оставшихся циклопов. Циклоп в бешенстве рванул к водоёму Смайка и опустил в него руку, вероятно, чтобы сожрать его в наказание. Румо в ужасе схватился за решётку.
Циклоп, грязно ругаясь, пытался выловить свою жертву, но Смайк только усложнял ему эту задачу – он постоянно выскальзывал у него из рук. Вдруг раздался ужасающий треск – огромная волна накрыла остров, пол затрясся и слизь выплеснулась из водоёма Смайка и облила циклопа. Два других циклопа рассмеялись ещё громче. Испачканный великан впал в ярость: он наклонился над водоёмом и бил кулаком ушедшего на дно Смайка. Один из двух других великанов вспомнил, зачем они сюда пришли, и схватил одного фернхахинца. Он просто сорвал его со стены, не снимая цепей, из-за чего оторвалась одна из тонких ручек карлика. Фернхахинец закричал как сумасшедший и затряс ножками и оставшейся ручкой, чем привлёк внимание третьего циклопа. Он подошёл и схватил несчастного за ногу. Первому великану это совершенно не понравилось, он угрожающе заревел и стал тянуть к себе свой ужин. Другой же циклоп не выпустил ногу, а яростно стал тянуть её в свою сторону. Таким образом они разорвали карлика на две части. Это взбесило одноглазых ещё сильнее, поскольку их добыча потеряла ценность – она не могла дёргаться и кричать – карлик ужасным образом избежал ещё более ужасающую смерть. И пока третий циклоп продолжал ловить Смайка, эти двое разочарованных циклопов ругались, издавая укоризненные клокочущие звуки.
Кровь Румо закипала. Перед глазами танцевали красные огоньки, он зарычал и залаял, как его древние дикие предки, и затряс прутья своей клетки. Циклопы посмотрели на беснующегося вольпертингера, сначала озадаченно, потом – весело, и жажда крови исказила их гримасы. Из ртов потекли слюни, глаза загорелись. Губы задрожали и оголили жёлтые клыки. Они пока не решались нарушить табу и покуситься на собственность главарей. Они отбросили остатки фернхахинца и стояли покачиваясь, будто загипнотизированные свирепствующим вольпертингером.
Румо удвоил свои старания. Он бился плечом в дверь, он бешено носился по клетке, дёргал прутья так, что они трещали. Это разъярило остальных диких зверей, и они ревели и шипели в своих клетках и пытались, как Румо, освободиться.
Такой грохот и шум вывел циклопов из себя. Они подошли к клетке Румо и как безумные стали бить по решётке и трясти её прутья. Ключа у них не было, но они были настроены открыть клетку силой. Они налегли всем телом, пытаясь сорвать дверь с петель. Румо растянулся на полу и тихо рычал. Перед собой он видел только прутья клетки и циклопов. Из-за их чёрного меха и искажённых гримас он больше не видел грота. Клетка была сделана полностью из железа, но это был только вопрос времени когда шарниры поддадутся напору трёх гор мускул. Вдруг раздался звонкий хлопок. Один из трёх буянящих циклопов замер и посмотрел на Румо стеклянными глазами. Затем он рухнул на пол, чем снова открыл вольпертингеру вид на пещеру. Там стояли восемь циклопов. Один из них держал в руках дубинку. Это были владыки острова.
Затем последовала короткая потасовка, закончившаяся не в пользу оставшихся двух одурманенных циклопов. Кулаки градом обрушились на них и вот они уже лежали на полу, испуская последний хрип.
Румо знал, что это не было привычное контрольное посещение. Решение было принято. Он замер и не издавал ни звука, пока те открывали клетку, хватали его и вытаскивали наружу. Он вёл себя именно так, как научил его Смайк.
Циклопы были удивлены и даже немного разочарованы отсутствием самообороны со стороны Румо. Пока они несли его по освещённым факелами коридорам, они били его кулаками по рёбрам и дёргали за уши, но он оставался неподвижным. Когда они вынесли его наружу, на лицо ему упали капли ледяного дождя. После спёртого воздуха и вони в пещере свежий морской бриз был великолепен. Он глубоко вдохнул. Небосвод был затянут чернильно-синими тучами, сверкали молнии, брызги волн разлетались во все стороны. Впервые Румо увидел Чёртовы скалы снаружи – они возвышались из воды как башни затопленного города. В некоторых пещерах горел огонь, вокруг которого грелись циклопы и играли свою демоническую музыку.
Праздничный стол
Румо принесли на плато, где циклопы отмечали свои праздники. В его центре возвышался грубо вытесанный из камня подиум. Это был праздничный стол главарей. От крови бесчисленных жертв он стал темно-красным. Некоторые циклопы сидели на соседних скалах, гремя в барабаны и дуя в рога из ракушек наблюдали они жадными и завистливыми глазами за ритуалом. Главари положили Румо на спину на подиум. Четверо держали его руки и ноги, а пятый стал у него в изголовье. Ещё один поднял руки к небу и закричал в сторону облаков. Загремел гром и циклопы восприняли это как знак божий. Пир может начинаться. Одноглазый, стоящий позади Румо, наклонился к нему и открыл пасть, чтобы впиться своими жёлтыми клыками в свежее мясо вольпертингера.
Челюсть
Из его пасти в нос Румо ударил металлический запах крови, смешанный с ужасной вонью нечищеных десятки лет зубов. Циклоп был уверен, что его жертва сейчас, когда он вырвет у неё из тела первые сухожилия, начнёт наконец дёргаться и кричать.
Румо тоже открыл пасть и оскалился. Впервые обнажил он свою челюсть и представил такую комбинацию зубов, которую можно увидеть только у вольпертингеров: восемьдесят восемь резцов, клыков, жевательных и иглоподобных зубов, новёхонькие, белоснежные и безукоризненные, как фарфор, только что покрытый глазурью.
В полумраке от них исходило слабое сияние, поскольку зубы вольпертингеров содержали больше фосфора, чем зубы других существ Замонии. Они стояли в один, два или три ряда, начиная с длинных клыков и заканчивая махонькими, похожими на кусочки наждачной бумаги, зубками. Клыки выглядели как рыболовные крючки, коренные зубы, казалось, были покрыты поблёскивающей алмазной пылью, а резцы были тонкими и острыми как лезвие ножа. И ещё там были тонкие, как иглы, почти невидимые зубы, заполнявшие пространство между основными зубами.
Эта пасть, полная кусательных инструментов, казалось, была придумана гениальным оружейным мастером, на горе тем, кто в неё попадёт! Циклопы завистливо застонали и облизали свои клыки. Четверо державших Румо циклопов инстинктивно усилили хватку. Эта дворняга могла сколько угодно хвалиться своими зубами, но пока они её так крепко держали, она была безопасна. Любой циклоп на много превосходил Румо в физической силе. Одноглазые на соседних скалах будто сорвались с цепи, они танцевали, пронзительно кричали, всё бешенее стучали в барабаны и ужасающе фальшиво трубили в свои трубы-ракушки. Яркая вспышка, сопровождаемая оглушительным грохотом литавр нетерпеливых облачных богов, на одну-две секунды осветила плато. Циклопы, ослеплённые вспышкой, зажмурились на мгновение и слегка ослабили хватку. Румо решил, что наступил подходящий момент для нападения. Он сделал то, что с анатомической точки зрения было невозможно: он повернул голову в сторону, его шея вытянулась в два раза и он укусил в запястье циклопа, держащего его правую руку. Это произошло настолько быстро, что никто ничего не заметил: белоснежные зубы вольпертингера вдруг окрасились в красный цвет, а орущий циклоп отпустил его руку и тряс своей в воздухе. Из дюжины микроскопических дырочек брызгала кровь. Освободившуюся руку Румо сунул во всё ещё открытую от удивления пасть циклопа, хотевшего его укусить. Он схватил его за язык и повернул его энергично два раза: один раз направо, один – налево. Он захрустел, как ломающаяся трухлявая ветка. Румо сделал самое ужасное, что можно причинить циклопу, за исключением смерти: он сломал его язык.
Языки циклопов
После того, как Смайк приполз к клетке Румо и посвятил его в свой план, он поделился с ним сведениями об Анатомии языка циклопа, полученными им от профессора доктора Абдула Соловейчика. Обобщая, речь шла о следующем: в то время, как обычные языки состоят исключительно из мускул, сухожилий и связок, язык циклопа содержит филигранную и сложную систему костей и хрящей, напоминающую уменьшенный позвоночник. Эта система необходима, поскольку языки циклопов тяжелее, чем у прочих живых существ и содержат существенно больше нервных окончаний и вкусовых рецепторов. Это позволило Соловейчику установить, что у циклопов существует связь между этой уникальной частью тела и органом, отвечающим за чувство равновесия. Что означает: если сломать циклопу язык, то это не только вызовет ужаснейшую боль, но и превратит его в абсолютно беспомощное существо.
Пункт первый и пункт второй
Главарь зажал рот рукой и душераздирающе выл. Он проковылял пару шагов назад, запутался в собственных ногах и свалился через каменный парапет в море. Это был Пункт первый плана Смайка:
Сломай первому циклопу, который захочет тебя укусить, язык!
Это он уже выполнил. Но пункт второй был очевидно сложнее:
Прикончи как можно больше циклопов!
Предводители циклопов отпустили Румо от страха, и, прикрыв для защиты свои рты руками, отпрянули назад. Сломанный язык! Как только могло одно живое существо причинить такой вред другому?
Румо перевернулся и замер, стоя всеми четырьмя лапами на покрытом засохшей кровью каменном столе. Он прицелился прищуренными глазами в одного циклопа, напряг всё тело и слегка согнул задние лапы. То, что затем произошло, было настолько быстро, что одноглазые великаны заметили лишь очередную белую молнию: вылетевший, как из катапульты, вольпертингер подпрыгнул в воздух, кувыркнувшись, перелетел через великана, при этом послышался звук ломающегося дерева, и приземлился за ним на двух лапах. А циклоп, к всеобщему удивлению, стоял на своём месте без головы.