Его голос становился слабее:
– Я – обычный глупый медведь и не имею никакого понятия о таких вещах, но если ты хочешь узнать моё мнение, то вот оно: ты должна взять инициативу в свои руки. Ты должна начать охоту на него и заполучить его.
Талон простонал в последний раз, голова его склонилась на бок и Рала проснулась вся в слезах.
Не то, чтобы Рала поверила в послание из сна, но мысль о том как же заполучить Румо? не покидала её.
И тут она увидела его идущим к мосту.
Он не заметил её. Он выглядел задумчивым и был в плохом настроении, он даже разговаривал сам с собой. Она последовала за ним, как она делала это раньше в лесу, перебираясь из укрытия в укрытие. Когда она увидела, что он хочет перейти по мосту на тот берег, в голове у неё возник план. Опасный, очень рискованный план, но Рала решила, что сейчас подходящий момент сыграть снова со смертью. Её идея, как проверить любит ли Румо её, была абсолютно безумной: она прыгнет в Вольпер. И если он прыгнет за ней, несмотря на смертельную опасность, тогда она может быть уверена в его любви. Она ни на секунду не задумалась о том, что будет дальше, о том, как они оба выберутся из бурной реки. Этого не было в её плане, иначе план не был бы опасным.
Цвета смерти
В отличие от циклопов с Чёртовых скал вольпертинги не верили, что после смерти попадут на облачные горы. Они верили, что когда умрут, то больше ничего не смогут сделать. И хотя они знали, что когда-нибудь умрут, всё равно неохотно разговаривали о том, что потом произойдёт. Поэтому Румо был так удивлён, что после того, как он потерял сознание, он оказался в мире, кажущемся ему знакомым. Он увидел грандиозную панораму из светящихся форм разных, до сих пор неизвестных ему цветов, и бесконечных световых линий, напоминавших мир его внутреннего глаза.
"Ага", – подумал Румо. "Значит так это выглядит, когда умираешь. Как-будто смотришь с закрытыми глазами".
Его несла река пульсирующего света. Цвет этой реки Румо странным образом обозначил для себя как ксюльбовый. А по забриновому небу над ним плыли гоммовые облака. Удивительно, но Румо знал названия всех этих необычных цветов.
И он мог плавать. Нет, сам он не плыл, его несла река, совершенно не похожая на Вольпер: она была тихой, а не шумной, была тёплой, а не холодной, была спокойной, а не бурлящей.
– Ну и пусть меня несут воды, – подумал Румо. Вся стало вдруг таким простым, лёгким и красивым, исчезли все проблемы и боль. Никакой больше ярости и сомнений, которые его мучили. Никаких страхов и любовной тоски.
Сражение с водой
Как только Рала оказалась в Вольпере, она сразу же поняла, что вода гораздо холоднее и течение гораздо сильнее, чем она себе представляла. И хуже всего – вода намочила одежду и волосы, залилась в сапоги и тянула всем своим весом Ралу на дно. Было очень шумно, монотонный грохот поглощал любой звук и сорвал её романтический план спасения. Она планировала не спеша плыть по воде, как красивая утопленница, но воды тащили её за собой и топили, как бумажный кораблик.
Вот уже вода пронесла её под мостом и у неё не было ни малейшей возможности обратить на себя внимание Румо. Но лишь благодаря случаю именно в тот момент, когда бурлящая вода вытолкнула Ралу на поверхность, Румо нагнулся над перилами моста и посмотрел вниз. Не думая ни минуты он прыгнул вниз головой и Рала ещё успела увидеть, как он нырнул в воду. Затем течение потащило её дальше.
"Он меня любит!" – подумала она. "Он последовал за мной не раздумывая ни минуты и несмотря на смертельную опасность!"
Рала вынырнула и увидела, как Румо появился на поверхности воды. Он не шевелился, течение несло его и он даже не пытался что-либо сделать. Судя по всему он потерял сознание.
"Румо тонет!" – подумала она.
Их несло дальше. Рала даже и не подумала о том, что Румо может потерять сознание, что река может обладать такой силой и что судьба может быть так к ней равнодушна. Она прокляла себя за эти детские романтические идеи, приведшие Румо, того, чья жизнь была для неё важнее собственной, в такую опасность.
– Ты должна плыть! – крикнул кто-то.
На берегу собрались вольпертингеры, они склонялись над стенами и бежали вдоль них, чтобы успевать за течением.
Плыть. Что за чушь! Рала не умела плавать. Ни один вольпертингер не умеет плавать. Это было так же невозможно, как при падении со скалы научиться летать.
– Попробуй плыть! – крикнул с берега ещё один вольпертингер.
Но почему, собственно говоря, это невозможно? На карту поставлена жизнь Румо, да и её собственная тоже. И какой-то древний инстинкт будет запрещать ей хотя бы один раз попробовать?
– Ты должна плыть!
Но как же плавают? Рала подумала об охотнике, за которым она следила. Он плавал в реке перед тем как она его убила. Он всё время вытягивал руки вперёд и отталкивал ими воду назад, а ногами он делал движения, которые Рала уже видела у лягушек.
Она снова ушла под воду, галька и ветки били ей в лицо и один раз она так сильно ударилась головой о большой камень, что почти потеряла сознание. Когда она опять вынырнула, то увидела, что Румо находится совсем поблизости, но вниз головой в воде и только его сапоги торчали из Вольпера.
На берегу собрались вольпертингеры и размахивали длинными палками и верёвками. Они приближались к окраине города, где река была не такой бурной и поэтому вдоль берега не было каменных стен. Там возбуждённые вольпертингеры рискнули подойти так близко к воде, как они ещё никогда не отваживались.
Рала попыталась держать голову над водой, выпрямила руки вперёд, зачерпнула ими воду и оттолкнула её назад. Ногами она имитировала лягушачьи движения.
И на самом деле, она продвинулась немного вперёд, сама, собственными силами. Она двигалась к Румо. Рала снова и снова повторяла движения с такой силой и скоростью, какими только обладают вольпертингеры. К своему собственному удивлению она заметила, как река потеряла власть над её телом. Она сама теперь решала где находится её голова – над водой или под водой, когда вдыхать и выдыхать, когда нырять. Ага, значит так плавают, думала Рала, нужно просто отбиваться от воды.
Вот она уже ухватила Румо за сапог. Она гребла одной рукой, приближаясь к берегу, на котором стояли её сородичи, протягивая ей руки и длинные палки. Наконец ей удалось ухватиться за черенок вил. Её подтянули к берегу и Рала вытащила безжизненного Румо из воды.
Румо, свободного от всего, несли вперёд беззвучные волны смерти. Как долго это будет продолжаться? Бесконечно? Ему было безразлично, он был готов ко всему. Так как напугать того, кто уже встретил смерть, было очень сложно.
Румо видел над собой небо со всеми девятью новыми цветами: кельфовый, громолёный, опемый, блаковый, иволинтовый – и вдруг знакомый цвет – серебряный! Да, это была серебряная нить, висевшая над ним на расстоянии руки. И у нити был голос, как в его снах, но в этот раз он не пел, а говорил громко и твёрдо:
– Румо! Дыши!
Дышать? Почему нужно дышать после смерти? Он только-только начал привыкать.
– Румо! – снова сказал голос. – Дыши! Ты должен дышать!
"Я не могу больше дышать", – подумал он. – "Я уже забыл как это делать".
– Румо, – кричал голос, резко и яростно. – Я приказываю тебе дышать!
Вдруг Румо почувствовал боль, что-то ударило его в нос.
Ой!
Что делает в этом спокойном мире такай боль? У него потекли слёзы. Румо всхлипнул и начал дышать.
Он открыл глаза.
Кто-то склонился над ним. Он поморгал глазами и узнал Ралу. Около них стояло ещё несколько вольпертингеров.
– Она щёлкнула его в нос, – сказал кто-то.
– И это сработало. Невероятно!
– Он дышит.
– Рала умеет плавать, – сказал кто-то вдалеке.
Рала обтёрла воду с лица Румо и смотрела на него, будто ожидая чего-то особенного. Он непонимающе глянул на неё и его вырвало ей на колени.
Супердевушка
Рала умеет плавать!
Эта новость разошлась по Вольпертингу со скоростью лесного пожара, из дом в дом, с одной улицы на другую, из квартала в квартал. К вечеру весь город знал: Рала умеет плавать.
Вольпертингеры были удивлены этой новости не меньше, чем если бы им сказали: Рала умеет летать. Никто никогда даже и не думал, что один из них научиться плавать. Плавание, если речь шла о вольпертингере, граничило для них с волшебством.
Что касалось Румо, то для него эта новость имела неприятное продолжение, поскольку целиком она звучала так: Рала умеет плавать, а Румо – тупой дурак, свалившийся с моста в Вольпер и позволивший девушке спасти себя из воды.
О том, что он прыгнул в Вольпер, чтобы спасти Ралу, никто даже не заикался, так же как и о том, как сама Рала оказалась в реке. Нет, история рассказывалась долго и задом наперёд, пока все в неё не поверили.
Это рассказывал ему Урс, пока Румо лежал на животе в кровати и его тошнило коричневой речной водой в стоящее рядом ведро.
В следующие дни он так же получал информацию от Урса. Румо был серьёзно болен, много дней подряд он практически не покидал своей комнаты. И пока он медленно поправлялся, слава Ралы росла не по дням, а по часам: Рала-плавающая. Рала-супердевушка. Та, которая ходит по воде. Бесстрашная спасительница глупого неумехи и так далее. Это невозможно было сдержать.
Для Румо, наверное, было бы лучше, если бы он остался в том необычном цветном мире и течение вечно несло бы его вдаль. Тогда бы он избежал всего, о чём ему в период его выздоровления рассказывали Урс, Аксель и остальные тройняшки: что драматический кружок репетирует в театре спектакль под названием "Спасение Румо", что в ратуше думают не поставить ли Рале памятник или не переименовать ли Вольпер в Ралу, что Рала даёт уроки плавания в прудах за городом, поскольку её пример показал, что для того, чтобы научиться плавать, надо лишь преодолеть сидящий глубоко внутри себя страх и выучить пару движений.