– Тыыыыы! – закричала Ноппес Па и указала пальцем на Румо. – Тыыыыы!
– Что тебе здесь нужно? – прохрипела Попсипил нервно поглядывая на меч. – Это грабёж? У нас нет ничего, что могло бы быть полезным кому-то кроме ужаски.
Румо убрал меч.
– Я просто шёл мимо, – сказал он. – Я же не знал, что это вы тут. Извините за беспокойство.
– Тыыыыы! – кричала Ноппес Па. – Я знаю твоё будущее! Ты попадёшь в лес ног, но ты победишь чудовище! Ты будешь разговаривать с животными и деревьями!
– Это уже произошло, – сказал Румо.
– Ха-ха-ха! – захихикала Попсипил. – Она классная ужаска, да? Она может предсказывать прошлое!
Ноппес Па подняла вверх голову.
– Хм! – фыркнула она.
– Малыш, может быть ты по-настоящему хочешь узнать своё будущее? – сказала Хх. – Мы как раз варим тарический отвар… мы хотели его, вообще-то, законсервировать, но свежий он, конечно, лучше всего. Ну как?
– Э-э-э, нет, спасибо. Я спешу… Не хочу больше вас отвлекать.
И Румо пошёл мимо ужасок в туман. Одного запаха было достаточно, чтобы попытаться как можно быстрее исчезнуть отсюда.
– Так не хочешь ничего узнать о своей серебряной нити? – лукаво спросила Хх. – На ярмарке, кажется, тебя это очень интересовало.
Румо остановился и задумался.
– У меня нет с собой денег.
– За наш счёт, – захихикала Попсипил. – За то, что ты нас не ограбил.
– Хорошо, – сказал Румо. – И что с моей нитью?
– Мииинуточку, – сказала Хх. – Так быстро не пойдёт. Мы не можем колдовать.
Её коллеги устало засмеялись над этой старой ужаскинской шуткой.
– Сначала мы должны закончить обряд, – сказала Ноппес Па. – Где воронье дерьмо?
– Я же уже тебе сказала, что оно у нас закончилось. Возьми эти проклятые языки жаворонков!
Ноппес Па тонкими пальцами вытащила из стеклянного сосуда слизкие кусочки мяса и бросила их в кипящий котёл. С шумом поднялось жёлтое серное облако. Румо отскочил назад, а ужаски театральными голосами захрипели:
Беда, счастье и плохие карты,
Знание судьбы и плохое предчувствие,
Будущее, ещё не наступившее,
Всё это тебе здесь показано будет.
Пусти судьбы сладкий яд
Глубоко в грудь свою
И не забудь – цель всех этих простых действий
Не печаль, а радость!
Прими то, что тебе дано,
Без плача и стенаний.
Поскольку жизнь твою
Мы увидим в горьком зелье.
Попсипил посмотрела на Румо и сказала:
– Мы просто хотели показать этим, что всё произойдёт так, как должно произойти и ничего нельзя изме…
– Всё понятно, – нетерпеливо ответил Румо. – Не могли бы вы уже…?
Ужаски склонились над бурлящим варевом. Румо переминался с ноги на ногу. Почему, спрашивал он себя, почему он так волнуется из-за этих фокусов ужасок? Вероятно Урс был прав. Лучше было бы обойти этих поганок стороной.
Ужаски застыли над котлом, как загипнотизированные.
– Очень интригующе они всё это делают, – прошептал Львиный зев.
– Мы должны их замочить! – проворчал Гринцольд.
– Ну? – спросил Румо ужасок. – Что видно?
Ужаски очнулись и обменивались многозначительными взглядами издавая при этом звуки удивления.
– Ой…
– Па…
– Ххххх…
Затем они собрались в кружок и зашушукали.
Терпение Румо заканчивалось и он грубо спросил:
– Итак, что там?
Две ужаски вытолкнули Ноппес Па вперёд.
– Послушай, – сказала она с серьёзным лицом. – Сейчас произошло то, что с нами ни разу ещё не происходило. Мы увидели твоё будущее, чётко, ясно, в подробностях, без обычного тумана, колебаний и всякой чуши. Это без сомнения было самым чётким видением в моей карьере.
– И моим тоже, сестра! – сказала Попсипил.
– Ни разу не видела более чёткого! – закивала головой Хх. – Абсолютно ясное.
Ноппес Па теребила свою накидку.
– Итак, мы увидели, что с тобой произойдёт, мой мальчик, и мы решили…
– Да…?
– …тебе этого не рассказывать.
– Что?
– Поверь мне, нам очень сложно согласовать это решение с нашей профессиональной честью, – ответила Ноппес Па.
– Я со всей силы прикусываю свой язык, чтобы не разболтать,- сказала Попсипил.
– Иди, парень! – воскликнула Хх. – Или мы должны будем зашить наши рты!
Румо чувствовал себя обманутым.
– Я думал, что ваша профессия – предсказание всяких вещей.
– Замочи их! – умоляюще сказал Гринцольд.
– Хорошие вещи предсказывать – это наша профессия,- сказала Попсипил.- Вот тебе пример: однажды я предсказала одному каменщику из Гралзунда, что на следующий день он погибнет на своей стройке от того, что на него свалятся кирпичи. И что он сделал? На следующей день он не вышел на работу и не показался на стройке. Затем он забеспокоился, начал бегал везде, одно за другим и вот он оказался опять около своей стройки. Поблизости не было ни одного кирпича, который мог бы упасть. И его коллеги сказали, что раз уже ему нечего больше делать, то он может потрогать готовую стену. Все кирпичи уже уложены в кладку, что же может ещё произойти? Итак, он входит на стройку и тут – Бабах! – с чистого небо на него падает упаковка кирпичей! Никто не смог выяснить как это произошло.
Попсипил подняла вверх худой палец:
– Что я этим хотела тебе сказать, парень: мы можем увидеть судьбу, но не можем её изменить. Это не дар, а проклятие. Поэтому теперь мы предсказываем только хорошие вещи. Так как мы считаем себя ответственными за плохие вещи, которые мы предсказали.
– А что ещё хуже, так это то, что нас на самом деле считают ответственными за предсказания! Скажу лишь: сжигание ужасок на кострах! – воскликнула мрачно Хх.
Румо вынул меч.
– Правильно! – сказал Гринцольд. – Теперь, наконец-то, сруби их отвратительные головы!
– Послушайте, – нетерпеливо сказал Румо. – Я не просил вас предсказывать мне будущее, вы сами настояли! И теперь я хочу это знать! Не заставляйте меня вас заставлять!
И он помахал мечом в воздухе. Ужаски отошли в сторону. Они опять собрались в кружок и зашушукали. Затем Ноппес Па вышла вперёд.
– Ну, ладно, мы предлагаем тебе компромисс – мы предсказываем твоё будущее, но эти предсказания мы немного зашифруем и изменим порядок их появления.
– Ну, хорошо, – со вздохом сказал Румо и убрал меч.
Ноппес Па начала. Она широко раскрыла глаза и подняла руки над головой:
– Ты попадёшь в лес из ног!
– Это ваше любимое предсказание? Вы мне его уже дважды предсказывали, – сказал Румо.
– Проклятье! Тогда это произойдёт ещё раз! – начала ругаться Ноппес Па. – И в этот раз ноги будут длиннее!
Попсипил вышла вперёд:
– Ты пройдёшь пешком через озеро и будешь сражаться с живой водой! – театрально воскликнула она.
– Через какое, к чёрту, озеро! – сказал Румо. – Я не умею плавать.
Хх вышла вперёд:
– Ты будешь искать сердце ходячей смерти, но найдёшь ты его только в темноте! – сказала она с серьёзным лицом.
– Хм, – сказал Румо. – Это на самом деле хорошо зашифровано.
– Ещё кое-что, – сказала Попсипил.
– Что же?
– Ты, вероятно, считаешь, что ты такой герой, весь из себя, с мечом. Но в девушках ты ничего не понимаешь!
Румо покраснел.
– Это тоже предсказание? – спросил он.
– Нет, это просто общая оценка.
– Теперь иди, мой мальчик! – сказала Ноппес Па. – И иди быстро! Произойдут ужасные вещи. Больше мы не можем тебе рассказать. Бойся врахоков!
– Врахоков? Кто такие врахоки? – спросил Румо.
– Закрой свой рот, Ноппес Па! – зашипела Попсипил.
– Иди, мальчик, иди!
– Давай, исчезни! – крикнула Хх.
Ужаски был очень возбуждены. Они, приложив все свои силы, перевернули котёл и жёлтое варево вылилось на землю. Затем они начали собирать своё барахло и укладывать в тележку. На Румо они больше не обращали внимания и он молча ушёл.
Слишком тихо
– И что это был за спектакль? – спросил Львиный зев через некоторое время. – Очень непрофессионально.
– Мы должны были отрубить головы этим старым ужаскам, – сказал Гринцольд. – Я же говорил!
Румо шёл быстрее. Он особо не беспокоился но быстрый шаг ему всё же не помешает. Эти чучела испортили ему настроение.
Солнце уже низко опустилось над горизонтом, когда он вышел на верхушку холма, с которого был виден Вольпертинг. Над городом плыли красные светящиеся облака. Румо остановился и принюхался. Удивлённо покачал головой и ещё раз принюхался. В воздухе висел кисловатый запах, абсолютно незнакомый запах. И было тихо, слишком тихо, как добавил бы Хладнокровный принц. Благодаря своему удивительному слуху он должен был бы слышать звуки города с этого расстояния – звон наковальни или колокола.
– Что случилось? – спросил Львиный зев.
– Не знаю. Так тихо.
Он видел городскую стену, уже накрываемую вечерними тенями, и большие ворота. Никто не входил и не выходил. Никто не переходил по подвесному мосту через ров. И это тоже было необычно. Румо опять остановился и закрыл глаза.
Серебряная нить! Она исчезла!
Румо побежал.
– Что случилось?
– Рала исчезла.
– Что значит исчезла?
– Её больше нет в городе. Я не чую её.
– Может она пошла погулять? За город?
– Может быть она умерла? – заметил Гринцольд.
– Гринцольд!
– А что Гринцольд! Такое же случается. Ужасный несчастный случай. Обыкновенное убийство…
– Гринцольд! Пожалуйста!
Городские ворота были опущены, но их, кажется, никто не охранял. Никто не отозвался на крики Румо, так что ему не оставалось ничего другого, как взобраться на башню. Он пролез сквозь бойницу, спустился по лестнице вниз и вошёл в город. Не было видно ни одного вольпертингера и самая шумная улица была пуста. Кислый запах был таким сильным, что вызвал у Румо тошноту.