– Он, кажется, на нашей стороне, – сказал Укобах и закатил глаза. – По крайней мере, сейчас.
На арену вновь полетел град стрел, выпущенных из арбалетов медных парней, и вольпертингерам пришлось защищаться от них латами и щитами, которые они забрали у убитых. Солдаты Театра красивых смертей заблокировали выходы, но нападать пока не решались.
– Говорю вам, что лучше всего выбраться отсюда и продолжить сражение снаружи, – в очередной раз воскликнул Ушан.
– Проходы всё ещё забиты зрителями, – ответил Урс. – Ворота заблокированы. Мы не можем уйти с арены, мы в ловушке.
– Тогда нам не остаётся ничего иного, как ожидать чуда, – сказал Укобах.
Полетели новые стрелы и все спрятались под щитами.
Йети и вольпертингеры
Рибезел повёл вольпертингеров и йети в канализацию под Театром красивых смертей. Даже в тоннелях слышны были звуки сражения, а крики умирающих эхом разлетались по лабиринтам каналов. Вонь под театром была ужасающей, поскольку туда сбрасывался не только мусор со зрительских рядов и помёт диких зверей, но и часть трупов. Некоторые ручьи, через которые они переходили, были красными от крови и везде лежали обглоданные скелеты. Тысячи крыс, тараканов и других пожирателей падали кишели между ног марширующих воинов.
– Ты сказал, что отведёшь нас в театр, – пробурчал Шторр-жнец, возглавлявший вместе с Рибезелом и бургомистром вольпертингеров маленькую армию. – Вместо этого мы блуждаем по клоаке.
– Давайте, мы идём в Гел! сказал нам Шторр, – крикнул позади них один из йети. – Опять одна из твоих гениальных идей!
Остальные йети грубо захохотали.
– Они не серьёзно, – пробурчал Шторр. – На самом деле они любят убивать.
– Уже недалеко,- сказал Рибезел. – В следующем тоннеле есть шахты, ведущие в театр. Мы можем подняться на любой этаж.
– Тогда мы пойдём на самый верхний, – сказал Шторр. – Оттуда нам будет всё видно.
– Но там медные парни.
– Кто это – медные парни?
– Самые ужасные воины Гела.
– У-у-у, – сказал Шторр. – Ты меня испугал.
– Они на самом деле опасны, – сказал Рибезел. – Они якобы бессмертны.
– Ну и? – сказал Шторр. – Мы тоже. Якобы.
Пара йети засмеялась.
– Вы хотите сражаться с медными парнями? – спросил Рибезел.
– Ты же слышал, малыш, – пробурчал Шторр. – Я же славлюсь своими гениальными идеями.
Кристальный скорпион
Когда генерал Тиктак вышел из тайного прохода в коридор театра, держа в руках топор и меч, то увидел перед собой создание, которое выглядело, как минимум, также необычно, как он сам. Это был скорпион чудовищного размера, с мощными клешнями и поднятым ядовитым жалом. Но по-настоящему удивительным в нём был не размер, а то, что всё его тело было прозрачным, как отшлифованный кристалл.
– Что делает кристальный скорпион ‹тик› в служебном коридоре? – спросил сам себя генерал Тиктак. – Их дела идут ‹так› не так хорошо, раз они позволяют опаснейшим хищникам тут бегать.
Он шагнул к чудовищу.
Скорпион не сомневался ни секунды и направил своё ледяное жало в Тиктака. Оно отскочило от металла медного парня, и стеклянное чудище удивлённо отпрянуло назад. Тиктак даже не покачнулся.
– Ты – опасный зверь ‹тик› невероятной красоты, – похвалил его генерал. – Но ты выбрал неверного ‹так› противника. Точнее говоря, во всём Геле ты не смог бы найти наиболее неподходящего противника. Иди и найди себе кого-нибудь ‹тик› другого, пока ты не разозлил меня.
Он помахал мечом, как будто хотел отогнать зверя, как назойливое насекомое. Скорпион молниеносно схватил клешнями руку Тиктака. Раздался звон, когда кристалл ударился о металл.
Тиктак вздохнул и одним ударом отрубил клешню от тела скорпиона. Она со звоном разбилась о каменный пол. Не задумываясь ни на мгновение, он ударил мечом в середину скорпионьей головы. Со звуком бьющегося стекла чудовище разлетелось на тысячи маленьких кусочков и рассыпалось по полу. Тиктак, не обращая больше на скорпиона внимания, пошёл вперёд. Останки скорпиона скрипели как лёд под его ногами.
– Что со мной ‹тик› происходит? – сказал сам себе генерал. – Взывать к совести ‹так› существо из кристалла так же глупо, как искать сердце в моём металлическом теле.
Когда он поднялся на следующий уровень театра, то наткнулся на ещё одно докучливое животное, скользкое создание, зовущее себя Фрифтаром и стоящее между ним и королём. Тиктак едва сдержал желание раздавить его, как скорпиона.
Фрифтар глупо уставился на генерала, поражённый видом его разорванного торса и погнутыми рёбрами. Но он не стал ничего спрашивать, а вместо этого сообщил о восстании вольпертингеров. Тиктак так невозмутимо это выслушал, будто Фрифтар рассказал ему, что он ел на завтрак.
– Так, так! – сказал генерал. – Восстание. Я его ‹тик› подавлю. Ещё ‹так› что-то?
– О, нет, – улыбнулся Фрифтар. – Это всё. Только маленькое восстание.
– Иди! – приказал Тиктак Фрифтару. – Иди и ‹тик› спрячься вместе с королём, пока ‹так› всё не закончится!
– Слушаюсь! – ответил Фрифтар и поспешно удалился.
Итак, восстание вольпертингеров. Никаких оснований для волнения. Один Тиктак мог заменить целую армию, а с восстанием пары сотен взбесившихся рабов он разберётся даже без своих медных парней.
Задание – это хорошо! Задание, требующее убивать – ещё лучше! С тех пор, как он поселился в Геле, его тело постоянно росло, становилось сильнее, смертоноснее и неуязвимее. К этому добавилась скорбь и сомнения – неоценимо мощное оружие в сражении, если превратить их в бешенство и направить против врага. Гел увидит такую оргию битвы и насилия, какой ещё никогда не было в истории подземного мира.
Фрифтар в засаде
Фрифтар подумал, хотя он не понимал почему, что необычный внешний вид Тиктака и обстановка в его полной секретов башне каким-то образом связаны. Генерал был похож на ощипанную птицу, но, кажется, он не был испорчен. Наоборот, из-за этого он выглядел ещё более опасным, как дикий раненый зверь, становящийся из-за своих ран совершенно непредсказуемым.
Фрифтар подвёл итог: король находится в безопасности, врахок-тревога объявлена, вольпертингеры сидят в ловушке и генерал Тиктак снова тут и следит за порядком. Всё, кажется, снова налаживается. Мысленно он уже организовывал показательный судебный процесс под собственным руководством, который должен стать самым грандиозным представлением в Театре красивых смертей.
Только если бы не это неприятное чувство в его теле. Ему становилось то холодно, то жарко. Иногда к нему подступала тошнота, ранее ему незнакомая. А когда на доли секунды вокруг наступала тишина, то Фрифтар слышал в ушах лёгкое ритмичное потрескивание. Он потряхивал головой и снова возвращался к происходящим событиям. Он должен найти скрытую ложу, откуда он сможет посмотреть выступление генерала Тиктака на арене. Жаль только, что на крупнейшем сражении, которое вскоре произойдёт в Театре красивых смертей, не будет почти ни одного зрителя.
Картина
Солдат подкожного эскадрона смерти крутился вокруг собственной оси и выпускал из тела маленькие чёрные пузырьки. Смайк с отвращением отвернулся и закричал на стены подкровной лодки:
– Почему я? – кричал он. – Почему именно я всегда попадаю в подобные ситуации? Чем я это заслужил?
– Ты же не ждёшь от нас ответа? – спросила несуществующая крошка номер один.
Смайк удивился странному тону, зазвучавшему в голосе крошки.
– Что вы хотите этим сказать?
– Мы знаем всё, Смайк.
– Что вы знаете?
– Ну… всё. Всё о тебе.
– Обо мне? Что такого важного может быть вам обо мне известно?
– Уверен, что хочешь пример?
– Теперь мне действительно любопытно.
– О, нам известно, что ты был судьёй в профессиональных боксёрских поединках фанггов и военным советником наттиффтоффских малых войн.
– Да, и официально аккредитованным секундантом в дуэлях флоринтской элиты, и хронометражистом в шахматных турнирах вольпертингеров в Бухтинге.
– А также организатором петушиных боёв, казначеем замонийской червячной лотереи, натравщиком в мидгардских боях гномов и крупье в Форте Уна, городе вечных азартных игр.
Смайк озадаченно улыбнулся.
– Эй, – сказал он. – Вам действительно кое-что обо мне известно. Вы можете читать мысли?
– Конечно можем, Смайк. И поэтому нам также известно, что ты прячешь в своей комнате воспоминаний. То, что спрятано под тёмным покрывалом.
Смайк испуганно сглотнул слюну.
– Ты же не думаешь, что мы позволим кому-то, про кого мы ничего не знаем, ездить на нашей самой ценной машине? Про него мы должны знать не просто всё, а абсолютно всё.
У Смайка выступил пот. Он никому никогда не рассказывал о комнате воспоминаний. Даже Румо.
– Мы знаем о тебе всё, Смайк, с той самой секунды, как ты вошёл в нашу лодку. Никто не сможет сделать это до того, как мы его полностью не проверим.
– Мы недоверчивы, Смайк.
– Доверие мы также давно преодолели.
– Что вам известно о комнате воспоминаний? – серьёзно спросил Смайк.
– Мы знаем, например, что находится под покрывалом, – сказала несуществующая крошка номер один.
– Это – картина, – сказала несуществующая крошка номер два.
– Это картина Драконгоры, не правда ли, Смайк? – сказала несуществующая крошка номер три.
Смайк глубоко вдохнул. Он не отвечал.
– Что случилось, Смайк? Ответы закончились?
– Я не знаю, о чём вы говорите, – неуверенно сказал Смайк.
– Ты был там. Ты был в Драконгоре.
– И не только это. Ты навсегда изменил её внешний вид, Смайк.
– Ты тот, кто окрасил её в красный цвет.
– Неправда! – крикнул Смайк. – Никто не знает…
– Да, никто кроме тебя не знает, что ты был предводителем хундлингов, организовавшим, так называемую, мирную осаду Драконгоры.